Все же силы были неравными, и 10 сентября наши войска оставили Новороссийск, оседлав высоты на восточной стороне Цемесской бухты, держа под прицельным огнем и саму бухту, и часть города. Тем самым была выполнена важная задача: воины-закавказцы не позволили противнику прорваться вдоль побережья в Закавказье и использовать порт как военно-морскую базу. Отсюда они не отступили ни на шаг вплоть до полного освобождения Новороссийска.
…В начале октября 1942 года создалась угроза захвата Туапсе. Гитлеровцы планировали его давно. К Туапсе подтягивались свежие немецкие и румынские дивизии.
Командующий Закавказским фронтом И. В. Тюленев срочно выехал в Черноморскую группу войск. Генерала армии сопровождали адмирал И. С. Исаков и командующий ВВС фронта К. А. Вершинин.
К концу дня 4 октября артиллерийская канонада утихла, штабные автомашины двинулись к передовой. В вечерних сумерках вдруг появилась вражеская эскадрилья, на шоссе обрушились бомбы.
Больше всех пострадал адмирал Исаков. Тюленев немедленно отправил его в госпиталь с раздробленной ногой; впоследствии ее пришлось ампутировать.
Спустя несколько лет на процессе по делу изменников Родины стало ясно, что немецкое командование получило сведения о выезде военного совета на передовую и отдало приказ бомбить шоссе. В тот злополучный день налет посчитали чистой случайностью…
Командующий фронтом приказал усилить 18-ю армию, навести в ней должный порядок. В ее распоряжение была передана стрелковая дивизия, одна бригада, четыре артиллерийских полка, создавался и резерв.
Генерал армии Тюленев утвердил решение военного совета фронта о назначении генерал-майора А. А. Гречко командующим 18-й армией. Неделей раньше командующий фронтом одобрил кандидатуру генерал-майора И. Е. Петрова на пост командующего Черноморской группой войск. Это о нем Владимир Карпов напишет книгу «Полководец».
Тюленев давно знал Петрова как опытного организатора, прославленного участника обороны Одессы и Севастополя, и безгранично доверял ему: в августе сорок первого он поручил Петрову командовать Приморской армией в Одесской оборонительной операции.
Однако Ставка, решения которой не подлежали обсуждению, приказывала Тюленеву: «в дальнейшем свое основное внимание уделить помощи и непосредственному руководству войсками Черноморской группы».
…За три месяца боев на побережье войска группы с помощью флота уничтожили более 25 тысяч солдат и офицеров противника. Командующего же фронтом ждал другой, не менее опасный участок Закавказского фронта.
Фашисты намеревались одним броском захватить Орджоникидзе (Владикавказ) и тем самым открыть ворота в Закавказье. На второй день ноября генерал армии Тюленев самолетом вылетел в Орджоникидзе.
Враг приближался к западной окраине города. Незадолго до этого командующий Северной группой войск генерал Масленников перевел свой штаб в Грозный, более чем за 100 километров от столицы Северной Осетии, не выполнив приказа об усилении войск на нальчикском направлении. За невыполнение боевого приказа полагался не только резкий выговор командующего фронтом, а нечто более серьезное, но на это «нечто» у генерала армии Тюленева не хватало полномочий.
— Мы все в ответе за ключи от Кавказа! — рубил фразы командующий. — Но пока войска фронта в моем распоряжении, ответственность перед Ставкой за их действия несу я! Город не сдавать!..
По приказу Тюленева в Орджоникидзе вводилось осадное положение. На помощь городу спешно перебрасывались стрелковый корпус, танковая бригада, пять артиллерийских противотанковых полков и три гвардейских минометных. Для более эффективного управления войсками генерал армии вызвал из Тбилиси командиров оперативного отдела фронта.
Утром 2 ноября 1942 года командующий группой армий «А» Клейст подписал приказ: «С богом на штурм! Судьба Орджоникидзе решена!»
Вечером этого же дня на военном совете командующий фронтом генерал армии Тюленев заявил:
— Мне достоверно известно, что 7 ноября в день четвертьвекового юбилея Великого Октября Гитлер собирается оповестить мир, что ключи от Кавказа в его руках… Вот вам мое слово солдата: шестого вечером мы снова соберемся здесь, и наш голос донесется до Москвы. Завтра мы пойдем в наступление.
На пятый день ноября фашисты думали о том, как уцелеть. В ночь на 6 ноября Тюленев по телефону докладывал в Ставку о разгроме противника под Орджоникидзе.
— Если Гизельская операция пройдет удачно, пятнадцатого ноября ждем вас в Москве, — предупредили Тюленева.
Через Баку, Астрахань, Куйбышев в назначенный день, 15 ноября 1942 года, за четыре дня до начала наступления на Волге, самолет доставил Тюленева в Москву. Выслушав доклад о положении на Кавказе, его обрадовали:
— Закавказскому фронту скоро будет легче. Мы намерены разгромить врага на Волге.
Подводя итоги сражения, радио сообщило: «Многодневные бои на подступах к Орджоникидзе закончились поражением немцев».
Возвращаясь в Тбилиси, Тюленев обдумывал вопрос Ставки: «Как там у вас поживает американский гость?» Генерал армии в числе немногих людей знал, что во время обороны Орджоникидзе на передовой побывал личный представитель президента США генерал П. Хэрли, чтобы, по словам Рузвельта, «…изучить… наиболее важные стороны нашей нынешней мировой стратегии».
В ответном письме президенту сообщалось, что генерал просил «о возможности посетить один из наших фронтов и, в частности, побывать на Кавказе. Эта возможность будет ему обеспечена».
Позже командующему фронтом рассказали, что Хэрли был в окопах, интересовался боевым духом воинов и спросил у них, правда ли, что они собираются сражаться до последнего патрона, до последнего вздоха?
— Последнего патрона пока не сделали, а до последнего вздоха — это верно, но только фашистского вздоха, — ответил молодой гвардеец-сибиряк.
…Через две недели после встречи в Ставке на имя командующего войсками Закавказского фронта генерала армии И. В. Тюленева пришло письмо за подписью председателя Орджоникидзевского комитета обороны Н. П. Мазина.
«…От лица трудящихся города и всей Северной Осетии выносим Вам сердечную благодарность за оказанную Вами личную помощь войскам Красной Армии, нанесшим под Вашим личным руководством сокрушительный удар немецко-фашистским частям.
Успешное решение задачи по разгрому немецкой группировки… позволило стремительным наступательным броском отбросить зарвавшегося врага от столицы Северо-Осетинской АССР, имеющей огромное стратегическое значение…»
Каждому солдату лестно стать генералом, но не каждый генерал бывал солдатом. В этом смысле Ивану Владимировичу повезло — его часто называют народным генералом. И не потому, чтобы отличить от остальных (почти все советские полководцы выходцы из простого люда), а чтобы подчеркнуть, что с 1913 по 1940 год он прошел путь от драгуна до генерала армии. Что ж, за двадцать семь лет из солдатских недр до высоты крупнейшего военачальника — карьера, что называется, блестящая, но добиваться ее Тюленев и не помышлял. Может быть, поэтому он, ничего не прося для себя, ревностно исполнял свой воинский долг в одном звании все остальные тридцать восемь лет…
…Говорят, герои не умирают. И еще говорят, что осознанная память — это путь в бессмертие. Попробуем и мы осознать эту память, скажем о другой жизни ушедшего от нас человека.
В канун 90-летия со дня его рождения установлены мемориальные доски в Москве и Тбилиси. В Ульяновске растет и благоустраивается проспект имени Героя Советского Союза Тюленева Ивана Владимировича. О нем часто напоминает звонкий гомон детворы из школы № 17, где ежегодно проходит оживленное и радостное состязание за переходящий кубок имени Тюленева, учрежденный комсомольско-молодежной стройкой.
Бороздит морские воды танкер «Генерал Тюленев».
Улица его имени появилась в Москве, вполне возможно, что в дома на этих улицах приходят письма в конвертах, на которых — портреты комбрига, а на других — Героя Советского Союза генерала армии И. В. Тюленева, трижды Героя Отечества.
…Память надежно оберегает тех, кто заботился о земле своей и ее людях. Она крепко держит лестницу истории, которая дает нам возможность побывать в прошлом, властвует, учительствует, преобразует нас. Память — во всем.