Низов совсем было собрался пойти проверить работу механиков-водителей на боевых машинах, но в это время к нему подбежал запыхавшийся посыльный.

— Товарищ гвардии лейтенант, вас срочно вызывает командир роты, — выпалил он на одном дыхании и тут же поспешил обратно.

Низов крикнул ему вдогонку:

— Что произошло?

Однако солдат то ли не знал, то ли не расслышал — скрылся за кустами, так ничего и не ответив.

Низов поднялся, убрал в сумку карту и быстрым шагом направился в ту же сторону, куда убежал посыльный. Он был несколько удивлен, видел командира роты с полчаса тому назад, получил от него указания тщательно изучить местность по карте, готовить своих людей и технику к предстоящим действиям. Ни о чем больше разговора не было. И вот теперь этот срочный вызов… Низов понимал: по пустячному делу гвардии капитан Андрианов «дергать» не станет, не в его правилах. Значит, может быть только одно — круто изменилась обстановка.

Он не ошибся в своей догадке. Его взвод получил приказ действовать в отдельном разведдозоре: скрытно выйти в глубину боевых порядков обороняющихся, обнаружить резервы и следить за их перемещением.

Когда Андрианов убедился в том, что Низов четко уяснил полученную задачу, он по давней своей привычке сказал:

— Ну что, перекурим на дорожку.

Они отошли немного в сторону, к лежащей на полянке сваленной березе, присели. Оба не курили, поэтому слова ротного означали приглашение к какому-то разговору. Низов так их и понял.

— Вот что, Низов. Надо сработать точно и чисто, как хирург на операции. Вскрыть оборону и не оставить следов.

…Взвод уже долго находился в глубине боевых порядков обороняющихся. Разведчики продвигались по перелескам, поросшим кустарником лощинам. Часто приходилось останавливаться, глушить двигатели БМП и пережидать проходящие невдалеке колонны.

В сумерках вышли к реке. Судя по карте, где-то поблизости был мост. Его обнаружили, пройдя вдоль берега около километра. Мост оказался довольно старым, но с виду все же пригодным для переправы. Это еще предстояло уточнить. А пока разведчики стали наблюдать за мостом из укрытия. Однако каких-то признаков того, что есть охрана, заметить не удалось. Тогда Низов выслал дозорных. Через некоторое время они возвратились и доложили: переправа не охраняется и не заминирована, боевые машины выдержит. Это были опытные разведчики, и командир не мог ставить под сомнение верность их сведений.

Низов знал, что чудес на свете не бывает, но в те минуты он готов был поверить в обратное. Казалось, удача сама идет к нему в руки, надо лишь не упустить ее. Переправившись через реку по мосту, разведчики выиграют немало времени.

И все же Низов не спешил принимать решение. Настораживало отсутствие и охраны, и мин. Одно с другим здесь явно не вязалось. И когда улеглись первые эмоции, уступив место трезвому расчету, он увидел сложившуюся обстановку уже иначе. «Не могут обороняющиеся оставить без внимания переправу, пусть даже она и находится несколько в стороне от их боевых порядков, — рассуждал Низов. — Строить решение, полагаясь на невесть откуда свалившуюся удачу, нельзя. Охрана, конечно, должна быть, но пока затаилась, ждет, что кто-то двинется по мосту. И, скорее всего, даже если мы пойдем, то нас пропустят. Однако сразу же увяжутся за нами, станут контролировать каждый шаг. Дадут собрать данные, а потом, оставив на месте резервов макеты, перебросят их на другие участки. Такое бывало в Великую Отечественную войну».

— Что ж, посмотрим, кто кого перехитрит, — Низов произнес это вслух, не сдержав вспыхнувшего боевого азарта.

У него уже складывался замысел, как переиграть того, неизвестного ему командира, устроившего здесь ловушку. Одна машина переправится по мосту и будет двигаться по иному, чем взвод, маршруту. Остальные уйдут отсюда, форсируют реку и продолжат выполнение задачи.

Теперь оставалось решить последний и, пожалуй, самый трудный вопрос: какой экипаж послать на мост. Низов прикинул, кто из сержантов лучше всего может справиться с такой важной, но незавидной ролью. Здесь нужны были самостоятельность, умение хорошо читать карту и, главное, — способность глубоко понять замысел командира.

Низов остановил выбор на Абушеве. Подозвал его и подробно объяснил суть своего решения.

— Значит, надо обозначать ведение разведки, — словно уточняя самому себе задачу, очень серьезно произнес сержант.

Не столько по словам, сколько по тону, каким они были сказаны, Низов понял, что Абушев все воспринял правильно, осознав необходимость такого шага.

— А теперь — вперед, на мост, — скомандовал лейтенант.

Низов знал, что рискует. Взвод теперь становился слабее. Но, с другой стороны, если их обнаружат, то долго продержаться они не смогут и в полном составе. Так, «пошумят» немного. Низов понимал, что рискует вдвойне. Ни одному из механиков-водителей пока не приходилось преодолевать на учениях такую широкую водную преграду, да еще в сумерки. Однако он учитывал и это. Перед выходом на полигон разведчики напряженно готовились к решению различных задач. И тогда механики-водители отлично выполнили упражнение по вождению на плаву. Потому сейчас был уверен: они не подведут. Стоило рискнуть, чтобы перехитрить обороняющихся.

Из укрытия Низов видел, как машина Абушева медленно шла по мосту. Но вот она выехала на другой берег, перевалила через взгорок и скрылась из виду. Гул ее двигателя быстро удалялся, слабел, и вскоре его совсем уже не было слышно. Кругом стало тихо.

Низов продолжал наблюдать за той, дальней стороной моста. Никто не показывался: «А если просчитался, перемудрил и только зря потерял время?» И когда командир уже почти готов был признать, что на сей раз, кажется, перестраховался, на противоположном берегу из леса выползли три танка и следом за ними к мосту побежали маленькие фигурки людей. Низов скомандовал разведчикам: «К машинам!» И первым бросился к замаскированным БМП.

Спустя некоторое время взвод преодолел водную преграду на плаву и стал продвигаться дальше…

Когда генерал, присутствовавший на учениях, запросил данные разведки наступающих и ему их сообщили, оказалось, что они точны. В них были учтены все значительные изменения, происшедшие в построении обороны. Это была отличная работа, и генерал захотел узнать, кто командует разведчиками. Находившийся поблизости гвардии капитан Андрианов доложил:

— Гвардии лейтенант Низов.

— Низов? — сказал генерал. — Вроде бы знакомая фамилия. Низов…

Он хотел вспомнить. И Андрианов знал, о чем именно. Но не торопился подсказать. Переживал: вдруг это как-то принизит нынешний успех командира взвода? Дело в том, что на прошлых учениях еще на подходе к линии обороны Низову встретилось болото. Через него вела узкая дамба. Осмотревшись и ничего не заметив, он скомандовал: «Вперед!». Когда машины взвода вышли на середину дамбы, сразу на обоих ее концах из-за хорошо замаскированных укрытий выдвинулись танки, преградив путь и вперед, и назад. Разведчики оказались в ловушке, даже не приступив толком к выполнению задачи.

Низов долго и мучительно переживал неудачу. Видя это, командир роты особенно его и не упрекал. Но действия молодого офицера разобрал основательно, все разложил по полочкам. И для Низова стало очевидным, что принятое им решение было поспешным, а риск — неоправданным, бессмысленным.

Генерал все же вспомнил, почему ему знакома фамилия Низова.

— Да ведь это тот разведчик, который сам в плен угодил, — удивился он. — Говори, командир, как теперь-то удалось ему отличиться?

Андрианов морщил лоб, выражая свое неудовольствие тем, что генерал напомнил о прошлом промахе Низова и как бы поставил под сомнение закономерность сегодняшней большой удачи молодого офицера. Он знал подробности переправы взвода через реку и стал рассказывать о них обстоятельно.

— Силен лейтенант, — только и сказал генерал, когда Андрианов закончил рассказ.

Но про себя решил: надо отметить Низова на разборе учений. И он сделал это: тепло отозвался о действиях гвардии лейтенанта Низова, а вскоре подписал приказ о его назначении командиром роты.

…Низов достал из сумки карту и, читая условные обозначения, стал рассуждать: «К северо-западу от места, где сейчас находится группа, большой лесной массив. От ближнего края до возможных рубежей ввода в бой резерва — рукой подать. Удобно? Несомненно. В лесу машины можно замаскировать и от наземной, и от воздушной разведки. Да и скрытность выдвижения обеспечена».

Он понимал, что для нанесения своевременного внезапного удара танкам надо выходить на рубеж ввода в бой стремительно, на максимально возможной скорости. Значит, нужны дороги уже готовые. На прокладку нового пути в лесу просто времени не хватит.

Судя по карте, дорога была только одна. Она рассекала массив надвое. Вчера на исходе ночи, продвигаясь по краю леса, разведчики пересекли ее, и Низов отметил: накатанная, широкая, как проспект. Танкам выдвигаться по ней — все равно, что по чистому полю. Потому такой вариант отпадал.

«Но ведь другой дороги нет!» — чуть не вскрикнул Низов. Все его, казалось бы, стройные доводы рассыпались, словно карточный домик: танки должны были быть в лесу и одновременно не могли там находиться из-за отсутствия путей для выдвижения.

Низов даже не сразу заметил, что около него стоит Абушев. А когда поднял на него взгляд, разведчик сказал:

— Отдохните, товарищ командир. Я подежурю.

— Спасибо за заботу. Только пока нельзя. Эти танки… Не сходятся у меня концы с концами… Давай вместе будем думать.

Низов учитывал, что с Абушевым, действительно, есть резон посоветоваться. О его сметке в роте ходило множество историй. И в каждой из них рассказывалось об удачных задумках замкомвзвода. Именно он однажды предложил не перерезать, а замыкать накоротко двойной провод, когда требовалось надолго нарушить телефонную связь. Сам сделал для этого коротенькие обоюдоострые шпильки. Вставь такую между двумя проводами, сожми их сильно, так, чтобы прокололась изоляция, — и никакой специалист, особенно ночью, на ощупь, не отыщет быстро причину неисправности.