Глава восьмая

После автошколы Алексей Жилин попросился на стажировку в родные места. Как-никак для будущего механика имело значение, куда он прибыл: то ли в незнакомое хозяйство, где его и знать не знают, то ли в места, где родился и вырос. Да и о матери у него душа болела. Особенно в последние месяцы. В письме она сообщила: «Поспешай, Алеша, тихонько, а то можешь меня и в живых не застать. Совсем худо стало с сердцем. Тукает, как худые часы, с перебоями: раз стукнет, два пропустит».

В мыслях да раздумьях о доме и матери быстро пролетела дорога. Сойдя с поезда, Алексей направился к товарной станции. Там встретил Матвея, тот сообщил невеселую весть — мать в больнице.

— Спеши, парень, — сказал Матвей. — Не приспеть бы к пустому дому. Тяжелая у тебя мамаша. Был я у лекарей третьего дни. Худо, говорят, надежи нет. Да и сам я увидел, нос острым-остер. Так-то… Не обижаешься, что я на тебя такую весть свалил? — спросил расстроенный Матвей.

— Какая обида, — ответил Алексей. — Мать мне писала о болезни.

В палату Алексея долго не впускали, был неприемный день. Потом дежурный врач сжалился, знал он, последние дни доживает почтальонка Степновки.

Мать уже не могла вставать, так скрутила ее болезнь. Она, как показалось Алексею, не сразу и признала его. Будто слепая, протянув руку, долго ощупывала его лицо и, найдя родные, только ей, матери, известные приметы, тихо проговорила:

— Здравствуй, Леша… А я вот, видишь… Как с экзаменами-то?

— Нормально, — ответил Алексей, — на стажировку приехал.

Мать говорила медленно и негромко. Слова ее, казалось, сначала раздельно висли в воздухе и уже потом нестройно собирались в предложения, неловкие, оборванные.

— Живи, Леша, по совести… Своим добром не скупись, у других занимай в крайней нужде…

— Работать буду, хватит, — не понял Алексей мысли матери.

— Я не про денежное добро, Леша, про душевное… Оно дороже. Мне на могилке не крест поставишь, а просто березку посадишь…

— Что ты, мама… — Алексей не смог продолжить, к горлу подступил тугой комок.

— Ничего, ничего, сынок, все идет своим путем, отжила я, отработала. Встать бы лет через двадцать, на тебя посмотреть, какой ты будешь, да не бывает чудес на свете… Умираю я со спокойным сердцем, Леша. Ты поднялся на ноги… Прощай! Привет передай Николаю Ермилычу, Гуте Куркиной, всем…

Утром матери не стало.