АКТ ПЕРВЫЙ

Квартира Потаповых. Кухня. П р а с к о в ь я  Д м и т р и е в н а  готовит обед и одновременно гладит белую кофточку на гладильной доске, положенной на спинки двух стульев. На стене репродуктор. Из него несется чрезвычайно бодрый праздничный марш. Прасковья жарит, мешает суп, моет, наскоро вытирает руки, набирает в рот воду и опрыскивает кофточку, гладит, напевает и иногда разговаривает сама с собой.

П р а с к о в ь я. Здрасте, здрасте… Сегодня, в День Победы, ля-ля-ля… будет дан салют… Смирно! (Прыскает на кофточку.)

Г о л о с  и з  р е п р о д у к т о р а. Опять наша Прасковья сама с собой разговаривает. Ну что ты скажешь!

П р а с к о в ь я. А почему и не поговорить… Странные претензии! «Да, она любила поговорить сама с собой». Почему ты холодный, утюг? (Ставит утюг на плиту. Мешает суп.) Вот ты спрашиваешь, Елена, почему я не отдаю белье в прачечную, а в стиральной машине не стираю мелкие детские вещи. В основном ты права. Но только в основном. Потому что машина-фургон-прачечная ездит только по понедельникам и в прошлый понедельник меня не застала. А машина стиральная испортилась, будь она неладна, и я не знаю, как ее исправить… (Напевает.) При помощи рук и стирального синтетического порошка «Эра»… сохраняется прочность тканей, белье не нуждается в подкрашивании, в подсинивании, сходят родимые пятна капитализма.

Г о л о с. Вот так она колдует и бормочет при этом всякие глупости.

П р а с к о в ь я. А ты докажи, что это глупости. (Пробует утюг мокрым пальцем.) А ты докажи, докажи… Интересно, который час? И какое сегодня число… Ах, да-да-да…

Г о л о с. Да-да-да, сегодня именно воскресенье и именно Девятое мая тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Да-с! Давно уже кончился парад. В девять раздастся салют из двухсот двадцати четырех орудий…

П р а с к о в ь я (гладит кофточку). И скоро приедет Елена…

Г о л о с. Подожди, не мешай. Мы живем в самом-самом конце Москвы. А может, и в начале. Смотря с какой стороны считать. Сообщаю точный адрес: самый конец Москвы. Или самое начало. Западная граница города. Внизу кольцевая автотрасса, называемая попросту бетонка. Над ней мост, перед которым с двух сторон решетка и написано: с одной стороны — «Здравствуй, столица», «Здравствуй, Москва», а с другой — «Слава Родине», «Слава КПСС». Напротив мотель. Так вот здесь, на Беловежской улице, дом пять дробь семь, корпус четыреста сорок пятый, квартира…

П р а с к о в ь я (кончила гладить кофточку, аккуратно вешает ее на спинку стула, снимает гладильную доску, смотрит на беспорядок на кухонном столе). Безобразие! Скоро приедет Елена, а у вас тут кабак! Мясорубка затупилась, стиральная машина испортилась, краны текут, кастрюли грязные. Вот она вам даст! (Быстро начинает греметь кастрюлями, наливает суп.)

Из большой комнаты — голос Симочки, ее племянницы: «Паня, ты скоро? Я ведь опаздываю!»

(Поспешно.) Сейчас-сейчас…

П р а с к о в ь я  с подносом входит в большую комнату, где за столом сидят, читают книги и ждут обеда двадцатитрехлетняя  С и м о ч к а  и пятнадцатилетний  В и т а л и к. Ставит поднос на стол, разливает по тарелкам суп.

С и м о ч к а. Обязательно опоздаю.

Едят.

П р а с к о в ь я. Я, откровенно говоря, довольно смутно представляю себе, где эта Бамака.

В и т а л и к (ест суп, читает книгу и говорит одновременно). Столица африканской республики Мали. С северо-востока граничит с Алжиром, на западе — с Мавританией, на юге — с Гвинеей, Верхней Вольтой, Нигером…

П р а с к о в ь я. Слова какие красивые. Дрожь до костей! Будто планеты.

В и т а л и к. Бо́льшую часть Мали занимает пустыня Сахара.

П р а с к о в ь я (всплескивает руками). Вот это сурприз!

В и т а л и к. Если из Бамако плыть вниз по Нигеру, можно достичь города Тимбукту.

С и м о ч к а (нетерпеливо). Паня, в парикмахерскую опаздываю.

П р а с к о в ь я (суетится). Сейчас-сейчас… (Уходит на кухню и возвращается с жарким.) Вчера в пять утра по радио: советская делегация в торжественной обстановке передала в дар республике Мали здания административной школы и медицинского училища. Воображаю, как было жарко Елене. Ей всегда жарко, а тут еще в пустыне и в торжественной обстановке… Не взяла ни одного летнего платья! Поехала в сером костюме. Какое легкомыслие!

С и м о ч к а (прислушивается). Там Самсон…

Из детской — голос: «Баба! Ба-буш-ка…»

П р а с к о в ь я (бросается в комнату). Иду, Зайка, иду! Проснулся нахал мужчина… (Убегает.)

С и м о ч к а (смотрит на часы). Виталик, тебе нельзя поручить…

В и т а л и к (сухо). Нельзя.

С и м о ч к а Конечно!

В и т а л и к. Сегодня вечер встреч. Военные, вдовы, студенты, ополченцы… Вот мы тоже, кто жил на Собачьей площадке и появился через пять лет после Дня Победы в роддоме имени Грауэрмана, кого снесли и расселили по всей Москве, мы что же, не имеем права встретиться?

С и м о ч к а. Что вы будете делать?

В и т а л и к. Посидим у котлованов, где были когда-то наши дома, поедим мороженое, вспомним старину…

С и м о ч к а. Да, конечно, это важнейшая встреча.

В и т а л и к. Кому укладка волос халой, кому встреча на Арбате. (Снова уткнулся в книгу.)

Входит  Ч у р и н. Ему за семьдесят. На пиджаке много медалей.

Ч у р и н (от двери, Виталику). Что такое газ?

В и т а л и к (не отрываясь от книги). Состояние тела. От греческого слова хаос, что означает беспорядок.

Ч у р и н. Как теперь называется Сиам, откуда сиамские коты?

В и т а л и к. Таиланд.

Ч у р и н. Кто является нашим ближайшим соседом в космосе?

В и т а л и к. Луна. Вращается на расстоянии трехсот восьмидесяти четырех тысяч километров.

Ч у р и н. Который час на Курильских островах?

В и т а л и к. Два часа ночи.

Ч у р и н. Молодец! (Симочке). С праздником!

С и м о ч к а (у зеркала). Сегодня будет дождь?

Ч у р и н. Сегодня такой день — всего можно ожидать.

П р а с к о в ь я (проходит через кухню в уборную с детским горшком. Увидав гостя, смутилась, прячет горшок за спину). Извиняюсь. (Пробегает.)

Ч у р и н (бодро). Дело житейское.

С и м о ч к а (идет за Прасковьей на кухню). Паня! Опаздываю. (Останавливается в дверях; Виталику и Чурину.) Если меня будут спрашивать — еду в Кунцево, к знакомой парикмахерше. Она меня обещала сделать, если приеду точно в шесть.

В и т а л и к (добродушно). Все понимаем. Я твоего очкастого во дворе подожду, задержу.

С и м о ч к а. Вундеркинд!

В и т а л и к. Тигрица!

Чурин и Виталик остаются в комнате.

На кухне — П р а с к о в ь я  и  С и м о ч к а. Прасковья моет посуду.

С и м о ч к а (указывая на посуду). Не мой. Я вернусь — вымою.

П р а с к о в ь я. Ближе к теме.

С и м о ч к а. Почему ты его ненавидишь?

П р а с к о в ь я. Надеюсь, речь идет о твоем знакомом Феликсе Лихоярове?

С и м о ч к а. Он не мой знакомый. Он мой жених, он мой муж.

П р а с к о в ь я (спокойно). Ах, умираю, но смерть мне не страшна. Что нужно от меня? Благословения? Наследства? Совета? Я не поп и не заведующий загсом и не даю благословений. Наследства от меня не останется — я все завещала индийским браминам — солнцепоклонникам. Совета моего ты не послушаешь, как не послушала четыре года назад, когда выскочила за того проходимца…

С и м о ч к а. Который обманул наши ожидания. Песня знакомая. Что же мне, с тебя… (Осеклась.)

П р а с к о в ь я. Продолжай. Что же мне, с тебя пример брать и навсегда остаться старой девой? Но ты уже не останешься старой девой, у тебя трехлетний сын. Кстати, он хотя ребенок, но, между прочим, он человек. Ему совсем не все равно, кто будет его отцом. Что вы делаете, граждане? Почему балуетесь человеческими жизнями? Правда, у нас не как у католиков, там нет развода вовсе. А у нас развод легкий, на совесть каждого. Зачем вы злоупотребляете своей совестью?

С и м о ч к а. Смотри, смотри, какие она речи произносит! У кого только научилась! Впрочем, я знаю у кого. Так вот, завтра он переезжает ко мне и будет жить здесь со мной и с Зайкой в маленькой комнате. А Виталика оттуда забирай.

П р а с к о в ь я (показывает ей кукиш). Вот!

С и м о ч к а. Что?

П р а с к о в ь я. Пока не приедет Елена, ни один стул не будет переставлен в этой квартире. Никакой Феликс сюда не переедет. Что мы знаем о нем? Что он кончает медицинский институт и через полгода будет доктором. И отец у него какой-то капитан…

С и м о ч к а. Капитан-наставник.

П р а с к о в ь я. Привез Елену в прошлом году из Кубы на своей «Севрюге».

С и м о ч к а. На «Трех богатырях».

П р а с к о в ь я. Это что же, он предъявил условия?

С и м о ч к а. Никаких условий он не предъявлял. Наоборот! Он не хочет жить здесь. Сейчас он в общежитии, но уже снял комнату для нас в Останкине. И если ты будешь противиться, мы переедем туда.

П р а с к о в ь я. Через мой труп. Вот тебе нож, и вот тебе мой труп. Ударь меня в сердце, перешагни через меня и поезжай в Останкино со своим Феликсом. Только при таком условии. Подожди, Сима, подожди маму, я прошу тебя, я умоляю тебя.

С и м о ч к а. Мы заберем Зайку и будем там жить.

П р а с к о в ь я. Через несколько дней она приедет, может, даже завтра. В мои времена влюбленные ждали друг друга по двадцать лет. А вы с вашим Феликсом не хотите подождать несколько часов? Не будет этого! Зайку я тебе не отдам. И не смей даже об этом думать! Не смей сюда приводить своего Феликса, я его видеть не хочу. И не допущу ни его, ни тебя к ребенку. Ты меня знаешь, Симочка.

С и м о ч к а. Знаю я тебя, знаю! Подожди, ты еще пожалеешь об этом, кикимора! (Уходит, хлопнув дверью.)

Прасковья на кухне одна.

Г о л о с. Ха-ха-ха… Ки-ки-мора… Ха-ха…

П р а с к о в ь я (выдергивает шнур из репродуктора). Молчать! (Вдруг села.) Ну, ведьма — это еще ничего. Но кикимора… И слово какое…

Г о л о с (несмотря на то, что репродуктор выключен). Ки-ки-мора…

На кухню входит  Ч у р и н.

П р а с к о в ь я. Вы еще здесь?

Ч у р и н. Здесь.

П р а с к о в ь я. Пимен Федорович, у вас нет учебника географии? Или атласа? Виталик не велит рыться в его книгах.

Ч у р и н. Для какого класса?

П р а с к о в ь я. Все равно. Лишь бы там была республика Мали. И узнайте, пожалуйста, если отправить телеграмму, большую такую, сколько это будет стоить.

Ч у р и н. Но ведь Елена Антоновна вот-вот вернется.

П р а с к о в ь я. Вы думаете, нет смысла? «Она часто совершала бессмысленные поступки». Тем более что бо́льшую часть республики Мали занимает пустыня Сахара. Бедному почтальону придется бежать с моей телеграммой в руке через всю пустыню. Вы извините, что я вас принимаю здесь, на кухне, такая адски неприбранная, в таком инфернальном виде. Позднее обязательно заходите. (Теснит его к двери.)