Глава 16
Этой ночью Рут спала на спине позади Грона. Она не знала, что пошло не так. Ладно, она не хотела заниматься с ним полноценным сексом, когда опустилась на него. Она не чувствовала, что простила его, но хотела показать ему, что скоро простит. Она хотела дать ему понять, что все еще любит его, хочет его и не собирается с ним расставаться, даже если ей все еще больно от того, что он сделал.
Но как только он кончил, что заняло гораздо больше времени и усилий, чем ожидала Рут, Грон перекатился на бок, свернулся калачиком и проигнорировал ее. Может так будет всегда, когда он получит желаемое? Рут пыталась убедить себя, что причина в этом, или в том, что он заснул, из-за чего она разозлилась на него, но это было неправильно. Что-то подсказывало ей, что причина в другом. Она чувствовала, что чем-то обидела его, и ее это беспокоило.
Она попыталась заставить его ответить ей, но он даже не взглянул на нее, просто свернулся калачиком, словно ему было холодно или больно, поджав хвост и отвернувшись. Она не знала, что делать, поэтому просто взяла одеяло и легла за его спиной, чтобы попытаться заснуть. Она хотела накинуть одеяло на него, но поскольку они не лежали в обнимку, как обычно, то в силу своего небольшого размера оно не могло укрыть их обоих. Рут была уязвлена тем, как он отреагировал на ее навыки орального секса; они были не так уж плохи. Поэтому вместо того, чтобы накручивать себя она просто постаралась уснуть.
Ей не очень-то повезло. Все казалось ей странным без поддержки Грона. В лесу было слишком шумно, а площадка в том месте, где она лежала, была бугристой и располагалась слишком высоко, на опасном расстоянии от земли. Воздух был слишком плотным, и она чувствовала вокруг себя других Гэндри, словно они были маяками, не дающими ей уснуть. Это был не ее дом. Это была не ее кровать, не ее квартира и даже не ее планета. Это было не их с Гроном гнездышко, это было просто нелюдимое странное место, где она была единственной инопланетянкой.
Ей безумно хотелось протянуть руку к Грону, просто легонько прикоснуться кончиками пальцев к его спине. Она полагала, что он, вероятно, уже спит и ничего не заметит, но не смогла решиться. Что, если он зол на нее? Что, если минет в его культуре считался грехом? Она не хотела давить на него, вывести из себя или вынудить отправить ее спать в другое место. Она решила дождаться утра, чтобы попытаться понять, что случилось.
Должно быть, в конце концов она заснула, потому что проснулась разбуженная пробудившимся рядом с ней Гроном, просто поймав на себе его взгляд, когда он встал, не успев отойти. Несмотря на усталость, изнеможение и сонливость, на сухость в глазах и во рту, на затекшие мышцы, Рут поднялась следом за ним, пытаясь понять, в каком он настроении и о чем думает.
Грон метался из стороны в сторону, словно площадка была для него слишком мала, а может он пытался отыскать взглядом все, что угодно, лишь бы не смотреть на нее. В конечном итоге он схватил одну из кокосовых штуковин и вскрыл ее своим большим клыком, после чего осушил. Рут не могла не смотреть на его тело, на точеные мускулы, которые были видны там, где их не покрывал темный мех. Он был прекрасен для нее, становясь все привлекательнее с каждым днем, даже при то, что не был человеком.
Он допил напиток и отшвырнул опустошенный кокос к стволу дерева, не дав ей ни единого повода предположить, будто что-то не так. Он казался взбудораженным, все еще расхаживая вполсилы, но не то чтобы намеренно раздражая ее или сердясь. Рут просто наблюдала, не пытаясь спрятаться, но и не приближаясь к нему, и наконец он набрался смелости подойти к ней, опустив глаза. Будь он человеком, Рут ожидала бы от него какой-нибудь речи, но, разумеется, в этом не было смысла.
Вместо этого он повернулся и предложил ей забраться к нему на спину. Ну, конечно. Если она хотела слезть с дерева, он был единственный способом, благодаря которому она могла это сделать. Очень мило с его стороны, что он ее не бросил, но рано или поздно ей потребуется веревка, если в их отношениях продолжат возникать проблемы. Она схватила его за плечи и обхватила бедрами за талию, не чувствуя себя при этом счастливой. Он направился к краю навесной площадки, и она закрыла глаза на головокружительный спуск к земле. Грон определенно двигался быстрее лифта, правда, это была не такая плавная поездка.
Оказавшись на земле, он помог ей слезть с него, возможно, больше ради себя, нежели ради нее, и пошел прочь. Не взирая на ее короткий шаг, он не сбросил скорость, поэтому она побежала за ним и взяла его за руку. С нее было достаточно всего этого. Рут заглянула ему в лицо, когда он повернулся, пораженный ее прикосновением. Она держала его за руку, как своего любимого, и, не прибегая к словам, постаралась донести до него в каком мучительном состоянии смятения пребывала. Она провела другой рукой по гладкой коже внутренней стороны его предплечья, шагнув ближе, чтобы прижаться к нему, будто хотела удержать рядом с собой.
Грон смотрел на нее сверху вниз с нечитаемым выражением на лице, но не тем, что указывало на гнев, и его хвост дернулся, что она посчитала хорошим знаком, ведь со вчерашнего вечера он был абсолютно неподвижен. Грон протянул другую руку и нежно провел большим пальцем по ее щеке, но все равно выглядел грустным, будто прощался. Рут вцепилась в него крепче и прильнула щекой к его руке. Он опустил ту руку, которой ласкал ее щеку, и мягко потянул за собой, показывая, что хочет идти дальше, а не вырваться из ее хватки.
Они шли, как считала Рут, по центру деревни, хотя на самом деле она не знала наверняка, так как еще не все видела. Именно здесь они ужинали в тот вечер, когда прибыли сюда. Они были не первыми, кто проснулся этим утром. Рут заметила несколько представителей племени наблюдавших за ней, когда она проходила мимо них с Гроном, от чего прижалась к нему ближе. Наверно, для них она выглядела нелепо, Бог свидетель, она не была похожа ни на Альфу, ни на мать Грона. Может они рассчитывали, что она будет расхаживать с самодовольным видом и топать ногами, но она просто хотела держать Грона за руку. Было здорово не ежиться от страха и не прятаться, но и подавлять окружающих своим авторитетом — не в ее стиле. Ей достаточно быть партнером Грона, равным ему во всем.
Помяни дьявола, он и появится. Чуть поодаль Рут заметила Грасту, наполовину скрытую за деревьями, но явно лишь с намеком на уединенность. Поначалу Рут не могла понять, чем именно занималась самка, пока ее взгляд не смог отделить ее фигуру от фигуры самца рядом с ней, и все остальное встало на свои места. Рут напряглась и попыталась удержать челюсть от удара об землю, когда узнала мужчину с ужина, того самого, без ожерелья, который сидел рядом с дочерью Грасты. Сейчас он стоял на коленях, уткнувшись лицом в промежность Грасты, и выражение ее лица не оставляло никаких иллюзий относительно того, что он там делал.
Рут почувствовала, как краснеет, и отвернулась, повернувшись к Грону в надежде, что он двинулся дальше, но это было все равно, что врезаться в дерево. Она подняла взгляд и обнаружила, что он тоже наблюдал за Грастой, прищурившись, чтобы лучше все рассмотреть в предрассветных потемках, и в раздумьях, нахмурив лоб. У Рут отвисла челюсть, и она с негодованием потянула его за руку, чтобы отвлечь внимание от этого зрелища. Но он, похоже, даже этого не заметил.
— Эй! — одернула его Рут. Он мог злиться на нее по той или иной причине, но он все еще был ее парнем, а она — его девушкой, а значит он не должен был наблюдать за тем, как другая женщина занимается сексом!
Она снова потянула его за руку, и на этот раз он посмотрел на нее с высоты своего роста с явной пытливостью во взгляде, после чего снова глянул на Грасту. Рут уперлась обеими руками в его бок и толкнула, пытаясь сдвинуть с места, но это было бесполезно. Она почувствовала, как он напрягся, чтобы противостоять ее усилиям, он словно был высечен из камня, за исключением того, что она, наверно, смогла бы опрокинуть каменную статую. Как бы там ни было, ее ноги заскользили по опавшей листве, покрывавшей землю, вновь напомнив ей о его силе и о том, каким, должно быть, осторожным он бывал с ней.
В тот момент, когда она собиралась дать ему увесистый пинок под зад за его вуайеристические наклонности, он перераспределил свой вес и позволил сдвинуть себя с места, в процессе схватив ее за руку. Она вскрикнула, едва не упав на него, настолько он оказался близко к ней. Грон посмотрел на нее так, что ей стало неловко, потому что она практически прочитала мысли, пришедшие ему в голову. Она была рада тому, что он, по крайней мере, не был возбужден этим зрелищем.
Затем Грон повернулся и потащил ее прочь. Она поплелась за ним, стараясь не думать о том, куда он ведет ее с такой решимостью, в то время как от этой мысли внизу ее живота разливалось тепло.