Глава 15

Грон в ужасе прыгал с дерева на дерево. Пожиратель был здесь. Он даже не видел его, пока они не оказались на дереве. Он не учуял его и не услышал, это было просто предчувствие, инстинкт, и как только он сработал, Грон рефлекторно подхватил Рут и поднял их на ветви. Он знал, что она все еще недовольна им, а он был с ней груб, но ему было некогда думать об этом. Они оторвались от Земли и забрались на безопасную высоту прежде, чем он осознал, что сделал.

Пожиратель был единственным существом, которого боялся его народ. Деревья были для них безопасным местом, но на земле Пожиратель мог их достать. Он сбивал их с ног и пожирал плоть, пока они не умирали. Таким образом, его племя потеряло трех самцов. Это было единственное известное им существо, которое пожирало других. Это был монстр. Даже Королевы не могли спастись от него, его не заботило ничего, кроме кормления. Он охотился не переставая, выискивая свою следующую жертву сразу после того, как кончал с первой, днем или ночью.

Он инстинктивно подхватил Рут, даже не успев понять почему, но, пока он вел их через лес, страх продолжал будоражить его кровь. Пожиратель мог поймать ее или схватить его, и в итоге Грон легко бы потерял ее или умер, оставив одну. Если бы Пожиратель напал на Рут, Грон боролся бы с ним не на жизнь, а на смерть, пытаясь ее спасти. Тогда бы ему, по крайней мере, не пришлось жить без нее. Но ей все равно нужен был тот, кто будет присматривать за ней, если с ним что-то случится. Он бросился бы между ними, чтобы дать ей шанс убежать, но он пошел бы на это с легкостью на сердце, если бы знал, что после его смерти она не попадет в опалу Грасты.

Рут могла бороться с ним, ненавидеть или наказывать, но ей нужен был другой самец. Он еще не знал, как организует это, не потеряв ее в процессе, но он должен был попытаться. Ему потребуется время, чтобы на этот раз все хорошенько обдумать.

Приблизившись к деревне, он встретил одного из своих соплеменников и крикнул ему:

— Я видел Пожирателя, он в лесу, предупреди остальных!

Другой самец поднял на него взгляд и бросил то, чем занимался, запрыгнув на дерево и умчавшись прочь, чтобы сообщить новость остальным. Вскоре лес наполнился их криками и шелестом листьев, когда племя поспешило по веткам добраться до своих площадок, пока темно-бурые пятна не исчезли в листве.

И вдруг в лесу воцарилась тишина. Грон достиг своей площадки и позволил Рут соскользнуть с его спины, затем поспешил к краю, глянув вниз, чтобы убедиться, что никто не остался на земле. Он видел, как другие делают то же самое, проверяя своих соседей. Племя затаило дыхание, не издавая ни звука в ожидании появления Пожирателя.

Постепенно напряжение спало, поскольку ничего не случилось, но несколько минут прошли в тревожном наблюдении.

Затем Граста крикнула:

— Все на месте? Проверьте своих друзей и соседей. Сегодня мы останемся на деревьях!

Грон позволил себе немного расслабиться. Никто не пострадал. Его люди перекрикивались, проверяя, в безопасности ли их близкие. Грон перешел на другую сторону своей площадки и стал искать мать, которая была ниже, на другом дереве. Он увидел, что его отцы были с ней, как и Мруин.

— Мама! — крикнул Грон, чтобы сообщить, что он в безопасности. Его семья задрала головы вверх и ответила на его жест. — Грут со мной, — сказал он им.

Бру с облегчение выдохнул, а его мать пренебрежительно махнула ему рукой, после чего позвала Крану, который через мгновение спрыгнул на ее площадку, явно недовольный тем, что его вызвали, как ребенка.

Грон отступил, не будучи заинтересованным в капризах брата. Застрять на деревьях для его народа было все равно, что претерпеть незначительные неудобства, но он знал, что Крану не любил находиться в такой близости с другими. Сегодня ночью никто никуда не уйдет. Завтра же самые храбрые снова рискнут спуститься на землю, и вскоре за ними последуют остальные. В данный момент он был наедине с Рут.

Грон повернулся к ней. Она стояла далеко от края, выглядя немного потрясенной, но он видел ее в состоянии и похуже. Казалось, она не нуждалась в его утешении. Обычно, когда она была напугана, ее маленькие глазки широко распахивались, и она смотрела на него так, словно пыталась прочитать выражение его лица. Сейчас она озиралась вокруг и разглядывала других, лишь на мгновение бросив на него взгляд. Он боролся с желанием заскулить или подползти к ней на коленях.

Он подавил стон и подошел к стволу дерева, где хранил то немногое, что у него имелось. Сегодня вечером ему снова придется искать еду, но это его не беспокоило. Вместо этого его мысли занимала предстоящая ночь. Рут спала в его объятиях каждую ночь с тех пор, как они оказались в камере, им еще рано отдаляться друг от друга.

Грон понимал, что Королевы не спят в объятиях своих самцов каждую ночь, что он не может рассчитывать на то, что ее внимание будет приковано к нему вечно. Когда у нее появятся другие самцы, ей придется сосредоточиться на них, особенно поначалу, пока она будет формировать с ними Связь, если выберет их для спаривания. Тогда Грон будет вынужден исчезнуть, по крайней мере, на какое-то время, а значит ее будет обнимать кто-то другой.

Его мать, Грила, спала между двумя самцами на протяжении большей части своей жизни, но у нее было только два самца, и они оба были Отцами Прайма. Когда Грон и его братья были детьми, они спали с ними или спали неподалеку от них. Он никогда не видел, чтобы его мать Связывала нового самца. Граста наоборот, проводила дни, Связывая самцов, но в конечном итоге всегда возвращалась к своему любимцу, Отцу ее Прайма. Она спала с ним в обнимку на их площадке, ее любовник и молодой претендент в супруги рядом, ее дети вместе, а ее Связанные стражники спали на другой площадке, примыкавшей к ее.

Грон представить себе не мог, что будет спать вдали от Рут. Ему наверняка будет холодно, холоднее, чем тогда, когда он был неСвязанным самцом. Но он пойдет на все, что угодно, лишь бы она его не отвергла, думая о других самцах и желая избавиться от его запаха на своем теле.

Он порылся в тех вещах, что у них были, а было их немного. В основном сломанные корзины и тому подобные предметы, которые не представляли особой ценности и не были разобраны племенем после его исчезновения. Грон понял, что ищет чем бы себя занять, и это его удивило. Он уже давно не сходил с ума от скуки, ему постоянно нужно было искать еду, защищать Рут, купаться или заниматься чем-то еще. Всегда нужно было что-то делать, чтобы обезопасить их жизнь и привести в нее комфорт. Будучи прикованным к своей площадке, он внезапно почувствовал себя потерянным.

Или он просто искал то, что отвлекло бы его от Рут и ситуации, которую он создал между ними?

Он мог перемещаться между площадками, навещать своих друзей и семью, собирать еду. Вот как бы он поступил раньше. Он мог даже взять с собой Рут, но с какой целью? Что толку таскать ее за собой и вести разговоры, в которых она не сможет принять участие? Лучше дать ей отдохнуть на площадке, но ему будет стыдно оставить ее одну, к тому же она наверняка расстроится.

Раньше она разговаривала с ним, когда им нечем было заняться, в пещере или в камере. Она скалила зубы, дергала его за хвост и забиралась к нему на колени. Без всего этого, что у них было?

Грон чуть не подпрыгнул, когда Рут попала в поле его зрения, потянувшись за сумкой, которую принесла с собой. Он старался выглядеть спокойным, как будто не настолько отвлекся, что забыл, где находится. Он старался притвориться, что не наблюдал за ней, когда она перетащила сумку на середину площадки и села перед ней, открыв ее и вынув вещи одну за другой.

Она достала что-то похожее на деревянную резьбу, чуть больше ее ладони, и начала проводить ей по своей длинной гриве. Грон продолжал наблюдать, никогда прежде не видя ничего подобного. Деревянная резьба издавала тихий, похожий на скрежет и шуршание, звук, когда проходила по ее гриве. Рут периодически останавливалась, чтобы потянуть в определенном месте, которое, казалось, было запутано.

Грон сел перед ней, она взглянула на него, и ему показалось, что уголки ее губ слегка приподнялись. Она продолжала делать то, что делала, повторяя движения на каждом участке своей гривы. Он осмотрел вещи, которые она достала из сумки. Среди них были какие-то маленькие упакованные предметы, которые она употребляла раньше, бутылка, из которой он пил, несколько емкостей разных форм и цветов, маленькие пакетики, которые были для него загадкой, и большое количество материи, которую, как он предполагал, она будет носить, хотя не мог понять как. Он потрогал самый маленький кусочек ткани, пытаясь понять ее назначение, но безуспешно. В ней даже были большие дыры!

Рут издала тот задорный звук, который он слышал раньше, когда она была счастлива, и осторожно забрала ткань у него из рук. Взамен она протянула ему то, что использовала на своей гриве, но поскольку он не знал, как реагировать, она подвинулась к нему на коленях и коснулась этим его головы. Он тут же дернулся, потому что предмет царапался и щекотал. Рут снова издала тот игристый звук и показала ему предмет, который был колючим, как растение, не желающее быть съеденным. Она провела им по шерсти на его руке, и он постарался не вздрогнуть от ощущения щетины проходящей сквозь его мех.

Рут снова сосредоточилась на его гриве, и он заставил себя сидеть смирно. Через мгновение мягкое ритмичное прикосновение этого предмета стало довольно приятным и убаюкивающим. Когда Рут спустилась ниже по шерсти на его спине, он вздрогнул. Все еще было странно чувствовать, как что-то щекочет кожу, которая всегда была защищена.

Рут встала перед ним и принялась за шерсть, покрывавшую его грудь, предоставив ему возможность полюбоваться на нее вблизи, чего он был лишен с самого утра у пруда, когда Крану провернул злую шутку с его разумом и вынудил причинить ей боль. Он тихо заурчал, наблюдая за тем, как она уделяет внимание его телу, сев прямее и выпятив для нее свою грудь.