Изменить стиль страницы

Глава 25

В ту ночь он ее измотал. Стоило ей подумать, что он выдохся, как он тянулся к ней снова. Очевидно, неделя без нее стала для него вечностью. Но она знала, что дело не в этом. Она видела в его взгляде закравшееся сомнение в том, что она настоящая, он протягивал руку, чтобы проверить, а она посасывала его пальцы или сильно дергала за хвост. Каждый раз, когда она видела по его взгляду как эта потеря опустошает его, она заменяла ее чувством удовольствия, собой. Она не позволит ему усомниться.

К тому же она не устала. Рут проспала целую неделю. Она могла заниматься любовью столько, сколько ему было нужно. Но она беспокоилась о нем, и вскоре уже совала ему в руки протеиновые батончики и заставляла пить воду. Еда, которая была оставлена на площадке еще до того, как она исчезла… выглядела так, будто сгнила.

После пятого или шестого раза она накинула одеяло ему на плечи и взяла расческу. Она думала, что сможет угнаться за ним, но он был неутомим, поэтому Рут решила привести его в порядок, чтобы как-то отвлечь. Убедившись, что он держит бутылку с водой в руках, она начала с его волос. На это ушло время, но в конечном итоге его мех стал гладким и чистым. Теперь он выглядел намного лучше. Когда наступит утро, она найдет ему еду и не примет отказа. Он искупается и быть может вздремнёт. Она сомневалась, что завтра ночью он будет удовлетворен простым сном.

Она уговорила его лечь и прижалась спиной к его груди. Не дожидаясь ее просьбы, он вытянул свою руку так, чтобы она могла использовать ее в качестве подушки, и она улыбнулась ему, опустив другую его руку себе на талию, накрыв его ладонью свой живот. Она ждала, что он подаст знак, указав на то, что он снова ее хочет, но он лишь удовлетворенно поглаживал ее по животу. Вот и славно. Может, она и сама немного вздремнет. В конце концов, он устроил ей не хилую разминку.

Несколько раз Рут просыпалась среди ночи от того, что Грон тряс ее за плечо с паникой в глазах. Она прекрасно его понимала. Рут чувствовала то же самое в их первую ночь на этой планете, когда проснулась и увидела его спящим. Воспоминание о том, как он умирал в той пещере, до сих пор было свежо в ее памяти. Поэтому она заговорила с ним, погладила его по лицу и целовала до тех пор, пока он не убедился, что она жива и реальна.

В последний раз она проснулась, когда уже рассвело, и по тяжести на спине она поняла, что Грон наконец вырубился. Перед ней стояли Грила, Грисс, Бру и Мруин, глядя на нее с вполне объяснимой тревогой и стоя на безопасном расстоянии от нее. Она с трудом приняла положение сидя, натянув одеяло чуть ли не до ушей. Грон, дернувшись, проснулся, как только его рука упала с ее талии, в панике подскочив, после чего увидел ее и притянул к себе.

Близкие что-то сказали ему, вероятно, спросив о ней, и он ответил. Она просто старалась выглядеть раскаивающейся. Надеясь, что они не возненавидят ее за то, что она сделала с их сыном и братом. Какое-то время они продолжали общаться, постепенно подойдя ближе. Мать Грона схватила его за подбородок и грубо встряхнула, но Грон вырвался и выглядел скорее раздраженным, чем обиженным. При дневном свете он и правда выглядел еще хуже, и Рут удвоила свою решимость снова его накормить.

Мруин был бледным как полотно. Ведь именно его она пыталась спасти, он видел, как она умирала, хоть и был ещё слишком молод для таких потрясений. Она робко улыбнулась ему, но он никак не отреагировал. Ну что ж. По крайней мере, он не выглядел так, будто морил себя голодом.

Родители Грона сделали несколько вылазок, чтобы принести им еду, и Грила бесцеремонно сбросила сгнившие фрукты с площадки. Рут тут же принялась кормить Грона, сама запихивая ему в рот ягоды, помещающиеся во рту целиком, и вкладывая в руки более крупные. По большей части он ел послушно, пока не начал кормить ее в ответ. Рут съела ровно столько, сколько могла, лишь бы он продолжал есть. Она кормила его, пока не закончилась еда. По окончании трапезы, он вилял хвостом как обычно, когда был счастлив, и смотрел на нее с ласковым, любящим выражением на лице, а не с паникой напополам с горем. Должно быть, он наелся, а если нет, то наверно умирал с голоду.

Так или иначе, он нарушил их уединение, встав и потянув ее за собой. Он спустил их на землю и повел по направлению к пруду. Отличная идея, — подумала Рут. Но Грон отпустил ее руку и прикрыл глаза в жесте, который они использовали, чтобы сообщить о желании облегчиться. За этим последовало множество других жестов «стой здесь», «не шевелись», «никуда не уходи», в ответ на которые она кивнула, в конце концов оттолкнув его. Он быстро вернулся, явно торопясь, но успокоился, увидев, что она все еще здесь. Он сразу же начал прикасаться к ней, но она отстранилась, не желая пропускать свою очередь, торопясь, как только могла, потому что знала, как высока вероятность того, что он сойдёт с ума от беспокойства и придет за ней.

Когда она вернулась, он действительно места себе не находил, поэтому она взяла его за руку и повела к воде, где устроила им обоим банный день, воспользовавшись шампунем и мылом, которые Т'Лакс разработал для нее. Поскольку она боялась, что Грон может заболеть от переохлаждения, намочив мех, она поспешила вернуться с ним на площадку и насухо вытерла всем, что попалось под руку, завернув его в одеяло, пока не успокоилась.

Он воспринял ее заботу весьма снисходительно, что само по себе было тревожно. С ним все равно что-то было не так. Теперь он казался хрупким, и она знала, что не сможет уйти надолго или позволить чему-то с ней случиться. Она надеялась, что душевно он не сильно пострадал, ей просто нужно было помочь ему забыть о прошедшей неделе, заменив плохие воспоминания хорошими, и вернуть все на круги своя.

Именно этим она и намерена была заняться. Игра называлась семейное счастье. Она пичкала Грона едой при каждом удобном случае, расчесывала его и делала все возможное, чтобы уложить его спать. По крайней мере физически, он выздоравливал на удивление быстро. Он набрал вес, который потерял за неделю, и через пару недель лазания вверх и вниз стал выглядеть таким же мускулистым, как и раньше. У него снова появился румянец, а с его лица исчезли тени.

Ради его эмоционального восстановления Рут сидела с его семьей на поляне, когда они изготавливали инструменты, корзины и всякое такое, зная, что он будет держаться поблизости. Она надеялась, что в кругу близких людей он сможет справиться со своими мрачными мыслями, что, если он будет чем-то занят, это поможет ему думать о настоящем или о будущем, а не о прошлом. Через какое-то время это помогло, и его семья определенно вздохнула с облегчением. Нелегко было наблюдать за тем, как он себя убивает.

По ночам он долго чувствовал себя неспокойно. Когда заходило солнце, он, казалось, боялся, что она исчезнет или что ее не будет рядом, когда он проснется. Секс отвлекал его даже в самые худшие моменты, и она надеялась, что ему будет достаточно просыпаться вместе с ней в обнимку изо дня в день, и однажды утром он проснется и забудет, что когда-то она покинула его и уже не вернется. До тех пор, пока ему снились кошмары, она поощряла дневной сон в тени деревьев.

Она потеряла счет дням, но, используя свои месячные в качестве календаря, Рут высчитала, что прошло три месяца. Грона все еще мучили кошмары, но теперь они были редкими и далеко не такими жуткими, как раньше. Ему с трудом удавалось сохранять спокойствие, пока он не находил ее. Он все еще прижимал ее к себе, когда они спали, но теперь она не могла спать по-другому. Она не забеременела, но не теряла надежды и была готова к тому, что не сможет иметь детей от Грона. Что было вполне логично. Насколько ей было известно, их виды никогда раньше не встречались. К тому же она понятия не имела, как будет ухаживать за ребенком, живя в лесу. Потеря ребенка — страшная боль, которую Рут была рада избежать.

Со временем у них все устаканилось и нормализовалось. Грон почти оправился, у других членов семьи все тоже складывалось благополучно, она смастерила множество инструментов нужных в обиходе, а ее навык плетения корзин стал почти безупречным. Рут была счастлива со своей маленькой семьёй, даже если дни порой походили один на другой.

Так продолжалось до того дня, когда она поднялась на площадку достать что-то из своей сумки и услышала внизу громкий гомон. Она выглянула за край площадки и увидела Крану с Тройи, стоящих на поляне у кромки леса. Грон и Грила, спорили с Крану, который как всегда казался таким же высокомерным и упрямым, а Тройи терпеливо стоял в шаге позади него.

Рут в раздражении поспешила вниз. Она не хотела, чтобы Крану сказал что-нибудь неприятное и расстроил Грона, особенно когда ее не было рядом, чтобы надрать ему задницу за это. Однако, когда она приблизилась к группе ощетинившихся Гэндри, Крану заметил ее, и стало ясно, что он здесь из-за нее. Она чуть не пропахала пятками землю, резко остановившись, когда Крану вытащил из-за своей спины третью персону, которую подтолкнул к Рут с выражением гнева на лице.

У Рут отвисла челюсть.

— Ты — человек! — воскликнула она.

Женщина уставилась на неё в ответ.

— Ты тоже!

Конец