просто хотела чуточку погулять, — говорит она, вставая, но замечаю, насколько она

неустойчива, и от боли её лицо искажает гримаса.

— Подожди, я помогу тебе. — Я подошёл и чтобы поддержать, положил руку ей на

талию, чувствуя себя глупо и неловко из-за этого первого контакта между нами.

Это только работа, продолжаю повторять для себя.

— Спасибо, — прошептала она смущенно.

Не знаю, как объяснить такое поведение даже самому себе, мы не расследуем её дело, вообще нет никакого дела, и никто не давал мне поручения защищать её. Все исследования, о которых я попросил Мэдисон, были по моей личной просьбе, и всё это оставляет меня в

замешательстве, потому что я никогда не позволял себе вмешиваться, никогда... тем не

менее, с ней, как ни стараюсь, я не могу быть равнодушным. Мэйсон тоже задал мне

похожий вопрос, когда в очередной раз я сказал, что заходил к ней.

— Итак, ты приходишь к нам на ужин сегодня вечером?

— Да, но сначала заскочу на секунду в больницу, — говорю я, пока, убираю в карман

свой телефон и беру со стола ключи от машины.

— Знаешь, в эти дни ты ведёшь себя как-то странно. Не то, чтобы ты привязался к

этой девушке больше, чем хочешь признать? — спросил Мэйсон, заставая меня врасплох.

— Но что ты такое говоришь? Думаю – это только моя обязанность, убедиться, что

с ней всё в порядке, учитывая, что это я её спас. Просто я хочу протянуть руку, видя, что

на данный момент у неё никого кроме меня нет. Вот и всё, — объясняю ему.

Мэйсон кивает мало убеждённый моими словами.

Вздыхаю, размышляя над его словами, и вновь повторяю себе, что нет ничего

странного. С другой стороны, это моя работа защищать людей, не так ли? Там нет ничего

большего, работа и только это.

Глава 5

Натан

— Это абсурдно! — я воскликнул в раздражении. — Прошло две недели, как такое

возможно – никто не заметил исчезновение этой девушки? Подруга, родственник... в общем, хоть кто-нибудь!

В эти дни мы провели всевозможные исследования с тем малым материалом, что

имеется в нашем распоряжении. После того, как пришли результаты анализов с образцов, взятых у девушки, мы искали по базе данных нападавшего на неё, но он тоже не занесён в

систему. Знак того, что ублюдка никогда не арестовывали. Нам осталась единственная

надежда – ждать с расчётом на то, что кто-то заявит о пропаже девушки, которая будет

отвечать по описанию. Несомненно, кто-то уже заметил её отсутствие, или, по крайней

мере, именно на это мы и надеялись. Хотя напротив, создаётся впечатление, что эта девушка

свалилась с небес.

— Однако если подумать, — анализирует Мэдисон, — как нам сказали врачи, девушка

не стала жертвой случайной агрессии, что наводит на мысли об её связи с бойфрендом или

мужем насильником, который бил и издевался над ней. И в таких случаях часто, объекты, имеющие склонность к насилию, как правило, ведут себя таким образом, чтобы жертва

оставалась в одиночестве, изолируя её от друзей и знакомых.

У Мэдисон, действительно, потрясающая проницательность и она каждый раз меня

поражает. Как и в этом случае – её рассуждения логичны.

— В этом ты права, а что касается членов семьи, то у неё, возможно, нет родителей

или отношения между ними плохие. Это объясняет тот факт, что они не заметили её

исчезновение, — заключаю я, следуя за её рассуждениями. — При таком раскладе, у нас

мало надежды на то, чтобы выяснить, кто она такая. Не говоря уже о том, чтобы понять, что

она имела в виду, когда сказала: «его застрелили».

— Ну, вновь основываясь на сказанном врачами, девушка не получила какие-либо

повреждения мозга, а потеря её памяти – это, скорее всего, психологический фактор. Так что

есть шанс, что она потихоньку всё вспомнит, когда вернётся к нормальной жизни.

Воспоминания могут всплыть, а запустить этот механизм может любая вещь. Безусловно, необходимо контролировать её безопасность, поскольку мы до сих пор не знаем, во что она

вовлечена, и кто тот мужчина, который сделал с ней всё это, — продолжает Мэдисон.

Я киваю и в то же время вижу, что Кайл и Фэйт входят в офис.

— Эй, что с вами случилось? — спрашиваю я, замечая, как ужасно они выглядят. —

Мы как раз собирались послать отряд на ваши поиски.

— На обратном пути произошло большое дорожно-транспортное происшествие с

участием множества машин и немало человек пострадало. Дорогу заблокировали, и мы

остались помогать спасателям, — объясняет Фэйт, пока собирает тёмные волосы в высокий

хвост.

— Понял. Нашли что-нибудь? — спрашиваю, и в этот момент вибрирует мой сотовый

телефон. Вытаскиваю его из кармана брюк.

— Нет, ничего, — отвечает Фэйт, пока я снимаю блокировку с телефона, чтобы

прочитать сообщение.

Это от Мэйсона и он просит меня приехать к нему в больницу в отделение

гинекологии. Мэйсон отпросился на полдня, потому что сегодня днём у Айви должно было

состояться контрольное УЗИ, поэтому мои беспокойные мысли немедленно устремляются к

ней и ребёнку.

Пока пишу ответное сообщение, чтобы узнать всё ли в порядке, я даже не заметил, как

одной ногой успел выйти за дверь.

— Натан, что происходит? — спрашивает Кайл, замечая моё беспокойство. Он и

остальные смотрят на меня, не понимая такой внезапной реакции.

— Мэйсон попросил меня приехать к нему в больницу, — объясняю я.

— Всё в порядке? — вмешивается Мэдисон.

— Надеюсь, что так, — задумчиво отвечаю и быстро направляюсь к машине, ожидая

ответное сообщение, которое не приходит, что заставляет меня нервничать ещё больше.

Завожу на первой передаче, испытывая тревогу, которая с каждой пробежавшей

минутой становится всё сильнее. Мчусь по асфальту и выбираю объездные улицы, чтобы не

застрять в пробке, спровоцированной аварией.

Визг тормозов перед больницей оповещает о моём прибытии, и поскольку парковка

забита, я оставляю машину в неположенном месте. На данный момент меня не волнует

штраф. У входа я вижу хаос, который происходит здесь внутри и понимаю, что в результате

аварии действительно пострадали многие, но у меня нет времени задерживаться, слишком

велико моё беспокойство за Айви и ребёнка.

Я прокладываю себе путь между пациентами и медсёстрами, направляясь в другое

отделение, но на полпути меня останавливает очень знакомый голос.

— Натан! — меня окликает Мэйсон.

— Что случилось? Айви и ребёнок в порядке? — Спрашиваю я, подходя к нему.

— Да, конечно, почему ты спрашиваешь? — Сбитый столку моим вопросом, отвечает

он и тут до него доходит. — Боже, Натан, извини, я не подумал, — говорит он, только теперь

полностью осознавая, что могло означать его сообщение.

— И почему, чёрт возьми, ты не ответил на мои сообщения? Ты меня напугал! —

Восклицаю я, пока мысленно благодарю небеса, что всё в порядке.

— Телефон разрядился сразу же после того, как отправил тебе сообщение. Прости, я

действительно не подумал, что ты можешь предположить, что с Айви что-то случилось. Не

хотел заставлять тебя волноваться.

Я нервно провожу рукой по волосам и выдыхаю, сбрасывая накопившееся

напряжение.

— Ничего страшного, важно то, что с вами всё в порядке, — говорю я, наконец, успокаиваясь. — Но тогда зачем ты попросил меня сюда приехать? — спрашиваю, не

понимая причины этой безотлагательности.

— Из-за девушки.

— Что с ней случилось? Она что-то вспомнила? — Сразу же спрашиваю, надеясь, что

это действительно так.

— Нет, всё по-прежнему, но врач сказал, что её не могут больше здесь держать.

Нахватает мест, а после сегодняшней мясорубки нужны койки для тяжелораненых. Они не

могут занимать место, если человек физически здоров, поэтому и хотят её перевести в

другое учреждение, где ей смогут предоставить более глубокую психологическую помощь, в

целом, здесь у неё не наблюдается улучшений.

— Её хотят отправить в психиатрическую клинику? — Восклицаю в ярости.

Я не понимаю почему, но знание того что её хотят оправить в сумасшедший дом меня

злит. Она не псих, а просто потеряла память, и оказаться в подобном месте может

навредить её состоянию, а не улучшить.

— Да, к сожалению, они не знают, что ещё сделать на данный момент. Мы сказали

врачу держать нас в курсе её дел, поэтому, когда он меня увидел, то сразу сообщил. Конечно, он сказал, девушка должна будет дать своё согласие, — объясняет Мэйсон.

Что она на это скажет? Она такая хрупкая, напуганная… они не могут отправить её в

психушку, когда она только начала приходить в себя.

— Я понял… — задумчиво отвечаю. Мне нужно найти решение.

— Что-то не так? Какие-то проблемы? — Спрашивает Мэйсон, заметив, как

неодобрительно я нахмурился.

— Нет... ранее мы обсуждали с Мэдисон, что для девушки было бы лучше как можно

быстрее вернуться к нормальной жизни, чтобы всё вспомнить. И не думаю, что

психиатрическое учреждение может в этом помочь. — Нет, конечно, оно не пошло бы ей на

пользу.

— Да, но я не вижу другие решения, — разочарованно говорит он.

— Пойду и поговорю, — отвечаю, направляясь к ней палату.

Я стучу в дверь, ожидая разрешения, прежде чем открыть и заглядываю в палату.

— Привет, — приветствует меня с печальным взглядом. Она сидит на краю кровати в

футболке и спортивных брюках, вероятно, какая-то медсестра нашла для неё одежду.

Естественно, они не могли позволить ей выйти в больничной рубашке или в той «одежде», которая была на ней, когда я её нашёл.

— Эй, как дела? — Отвечаю на приветствие. По правде говоря, не знаю, что и сказать.

К сожалению, у меня нет для неё новостей.

— Хорошо... — говорит она, хотя очевидно, что это не так. — Я полагаю, что у тебя

для меня нет новых известий. — Я вижу её депрессивное смирение.

— Нет, к сожалению, нет, — отвечаю, подходя ближе.

Мне очень жаль, что я не обнаружил что-то полезное, особенно сейчас, когда ей это

нужно больше, чем когда-либо.

— Никто меня не искал? — На этот раз её тон полон разочарования, должно быть не

очень приятно понимать, что ты одинок.