Глава 60. Справедливая цена

Джон засунул руки поглубже в карманы, нервно поглядывая на строй разведчиков, которые кольцом стояли вдоль стен комнаты с высокими потолками. Большинство держало те или иные винтовки и, похоже, не стеснялось целиться ими в гостей.

Однако он заметил, что большинство стволов наведено на Ревика.

Ревик на удивление хорошо сохранял спокойствие.

Это вопреки трём дням ожидания у ворот Запретного Города и последующим десяти часам в зоне ожидания за первой и самой крупной из внутренних стен. Затем последовал ещё один день проверок безопасности, интервью, чашечек чая, церемониальных приветствий, экскурсий по садам, поэм, песен, кукольных представлений.

Всё это время Ревик оставался вежливым.

Вопреки его первой реакции, когда он только узнал о положении Элли, он оставался спокойным на протяжении всех тактик Вой Пай по затягиванию времени, на протяжении всех её формальностей и прыжков через обручи. Он соблюдал все протоколы, которые от него потребовали, даже те, которые граничили с нелепостью.

Он также послал подарки самой Вой Пай — дорогие подарки, насколько мог понять Джон, и оплатил их своими деньгами.

Серьёзно, Ревик сделал всё возможное, чтобы произвести на лидера Лао Ху впечатление, что его намерения дружелюбны. Теперь же, когда они наконец-то попали во внутреннее святилище Города, он оставался спокойным, почти зловеще собранным.

Ещё он оставался тихим.

Джон всё ещё ловил себя на том, что пялится на элерианца, когда тот на него не смотрит.

Дело не в том, что он выглядел не так, как на протяжении последнего года — хотя разница в выражениях лица и поведении временами поражала. Дело даже не в том, что он опять сделался настолько тихим, что вообще почти ничего не говорил, даже на стратегических сессиях, если только ему не нужно было добавить что-то конкретное.

Было и нечто другое. Нечто, на что Джон не мог вот так запросто показать пальцем.

Нельзя сказать, что Ревик не был явно за главного: он был главным. Он предельно ясно дал понять, что его голос будет решающим на всех их плановых встречах, даже превыше Балидора и Вэша. Однако он руководил лёгкой рукой — на удивление лёгкой рукой, особенно если учесть, какие сильные личности ныне соперничали за столом.

Джон наблюдал за ним в эти периоды молчания, может, пытаясь убедить себя, что перемена, которую он видел в глазах своего друга, действительно реальна.

Дорже уверял его, что так и есть.

Он видел это в свете Ревика с того самого дня в резервуаре с Балидором. По его словам, Вэш, Тарси и Балидор залечили какой-то разлом в свете Ревика, который до сих пор не давал разным его частям нормально интегрироваться.

После этого дня, а также после всего, что Элли сделала с ним ранее, сами выражения лица Ревика изменились. Тот странный, разрозненный взгляд исчез, оставив после себя более сдержанную и часто замкнутую неподвижность. Затаённая злоба, похоже, померкла вместе с тем оттенком высокомерия, который всегда раздражал Джона в Мече.

Ему нравилась эта новая личность — опять.

Но что выбивало Джона из колеи, так это то, как сильно он вновь походил на прежнего Ревика, которого он по-настоящему узнал в той камере под Кавказскими горами.

Он как-то раз упомянул это бегло в разговоре с Вэшем.

Вместо непонимающего взгляда из-за его беспокойства, пожилой видящий наградил его удивительно тёплой улыбкой и решительно кивнул, выслушав наблюдения Джона.

— Воистину, — сказал он. — Похоже, что без блоков, вызванных травмой, его первостепенная личность во многом похожа на то, какой она была, когда мы прежде убирали травмированные части из его aleimi, — Вэш радостно улыбнулся. — Это ведь хорошо для нас, да? На самом деле, он мог оказаться вообще каким угодно в плане черт характера. А мне он очень нравился как Дигойз Ревик.

Джон ощутил, как при этом вспыхнула его надежда, но пожилой видящий бросил на него предостерегающий взгляд.

— Но он на самом деле не тот же мужчина, — предупредил Вэш. — Половина личности никогда не может вмещать в себя столько же, сколько и целое. Другие его части всё ещё живут внутри него. Просто они не такие сломанные, как раньше, и не изолированы в его свете. В результате они не перекрывают остальную его личность, не заставляют его прятаться в свете Дренгов, чтобы избежать чувств, которые с ними ассоциируются. Но он не тот же, что раньше, Джон. Он никогда таким не будет.

Джон лишь кивнул, взглянув на Ревика, который сидел за конференц-столом в другой части комнаты и слушал, как спорят Балидор и Врег.

— Так что это значит? — спросил он наконец Вэша, переведя взгляд на пожилого видящего.

Вэш улыбнулся.

— Я не знаю, юный кузен. Но полагаю, мы увидим.

Джон кивнул, слегка сглотнув и посмотрев обратно на Ревика.

Элерианец слегка прищурился, уставившись на что-то, показывавшееся на портативном мониторе, который стоял на столе между Балидором и Врегом. По выражению его лица Джон понимал, что он сканирует; его губы чуть поджались, и он щёлкнул языком. И всё же он не заговорил, даже не вмешался в спор двух видящих перед ним.

— Он так похож на прежнего себя, — сказал Джон как будто себе самому. — Такое чувство, будто наблюдаешь за воскрешением из мёртвых. Я невольно думаю...

Он оборвал эту мысль. Он пока не был готов думать об Элли, о том, как она может отреагировать на всех них, и тем более на Ревика — при условии, что они смогут вытащить её от Лао Ху.

В итоге Джон лишь пожал плечами, посмотрев на Вэша.

— Это хорошо. То, что вы сделали, — закончил он неловко.

Вэш улыбнулся, но в его глазах виднелся более проницательный взгляд.

— Ты помог сильнее, чем осознаешь, кузен, — сказал он. — Намного сильнее, чем ты осознаешь.

Нечленораздельно фыркнув, Джон повернулся обратно к трём видящим на другом конце комнаты. Он видел, как Балидор скрестил руки на груди и закатил глаза в ответ на какие-то слова мускулистого видящего, затем Врег тут же выразительно показал что-то на мониторе и громко щёлкнул языком. Его кожа даже раскраснелась над высокими скулами. Через несколько секунд Балидор щёлкнул языком в ответ, показал отрицательный жест и быстро заговорил на прекси, показывая пальцем на тот же монитор.

— Настоящий вопрос в том, — пробурчал Джон, — перестанут ли эти двое когда-нибудь грызться как кошка с собакой?

Вэш усмехнулся, похлопав Джона по спине.

— В этом отношении тоже только время покажет, юный кузен, — ответил Вэш всё так же радостно.

Выдернув себя из воспоминаний, Джон посмотрел на стены огромной палаты аудиенций. Он старался не смотреть на разведчиков Лао Ху.

Элли шутливо называла свою прежнюю комнату в Запретном Городе «кунг фу дворцом», но это помещение тоже хорошо подходило под данное описание. Окинув взглядом антикварную эмалированную мебель, вазы, фарфоровые фигурки и шёлковые гобелены, Джон поймал себя на мысли, что всё это место напоминало съёмочную площадку для фильма о Древнем Китае.

Было бы ещё правдоподобнее, если бы не жидкие настенные панели, сменявшиеся на нескольких стенах, а также органика в винтовках, нацеленных на них.

Он думал, что Ревик притащил сюда слишком много разведчиков.

Посмотрев на тридцать с лишним представителей Лао Ху только в этой комнате, а также вспомнив те дюжины, что они видели, пока проходили через ворота, Джон теперь понимал, что он недооценил ситуацию.

Глаза Ревика оставались неподвижными как стекло, пока он удерживал взгляд лидера Лао Ху.

— Мы не можем поговорить с ней напрямую? — спросил он опять.

Джон видел, как он прищуренным взглядом наблюдает за женщиной-видящей, поднимая чашку чая, которая стояла на лакированном столике перед ним. Он отпил глоток наверняка чуть тёплого чая и смотрел прямо на неё, расслабленно сидя на деревянном стуле с вышитыми подушками. Он наблюдал за приподнятым местом Вой Пай, и его лицо оставалось непроницаемым.

Джон знал, что сидя выше него, она тоже нарушает протокол, и причём достаточно сильно, чтобы это непременно являлось намеренным.

Если это и беспокоило Ревика, то на его лице это тоже не отобразилось.

— Она работает, Прославленный Меч, — невозмутимо ответила Вой Пай.

Джон вздрогнул от намёка в её словах.

На лице Ревика не отобразилось ничего.

— Когда она закончит, сестра? — спросил он. — Мы готовы подождать.

— Боюсь, не в ближайшее время.

— Мы готовы подождать, — повторил он. — Мы будем ждать здесь, если придётся. Так долго, как ты от нас потребуешь.

Вой Пай продолжала оценивать его взгляд, и её выражение было так же сложно прочесть. Джон задавался вопросом, заметила ли лидер Лао Ху перемены, произошедшие в нём с их последней встречи, увидела ли какой-то намёк на отличия в его свете. Насколько знал Джон, она сталкивалась с ним только как с Сайримном.

— Ты напрашиваешься воспользоваться моим гостеприимством и остаться на ночь, Прославленный Брат? — сказала она, приподнимая бровь, и на её губах заиграла дразнящая улыбка. — Вежливо ли это, вот что интересно?

— Не менее вежливо, — ответил Ревик голосом спокойным, как озеро в безветренную погоду, — чем просить посредника дожидаться аудиенции с его женой. Или отказывать ему в элементарном почтении к его рангу.

Вой Пай вздохнула, словно заскучав. Мягко щёлкнув языком, она подняла взгляд к потолку.

— По её словам у меня сложилось впечатление, что ваш брак расторгнут, — сказала она, отмахнувшись от его второго аргумента без комментариев. — Между прочим, по твоей инициативе, Прославленный Меч. Возможно, возникли какие-то проблемы с взаимопониманием в некоторых отношениях?

— Недопонимание имело место быть, — признал он. — Это верно.

— Просвети меня, дорогой брат.

Ревик пожал одним плечом.

— Я просветил тебя, сестра. И не раз. Я здесь объявляю о необходимости получить её прощение. Я желаю воссоединения и возможности принести свои извинения. По всем признанным законам видящих, включая изначальные Кодексы и общие своды законов Лао Ху, я имею право на то, чтобы она меня выслушала.