Ревик почти не следил за этим.

Он продолжал смотреть на консоль, но теперь чувствовал их всех даже тогда, когда пытался отгородиться. Он старался думать, протолкнуть свой разум сквозь образы, которые хотели нахлынуть, хотели слиться с тем, что он чувствовал от неё на протяжении последних недель.

— Ревик?

Он повернулся прежде, чем успел себя остановить.

Там стоял Джон. Человек побледнел при виде выражения на его лице, но ореховые глаза продолжали твёрдо смотреть на него.

— Ревик, дружище, — произнёс он дрожащим голосом. — Всё хорошо. Мы можем её вытащить. Теперь мы знаем, где она, и поэтому можем её вытащить. Верно?

Ревик не ответил.

Когда молчание затянулось, заговорил Балидор.

— Так, чтобы не развязать войну с Лао Ху — нет, — сказал он.

— Но они удерживают у себя Мост, — сказал Джон, посмотрев обратно на Ревика. — Хочешь сказать, остальные видящие сложат руки и позволят ей быть... — поколебавшись, он покраснел и неопределённо взмахнул рукой. — Ну, ты понял. И ради чего?

Балидор наградил его мрачным взглядом. Улыбка, в которой изогнулись его губы, не дошла до его глаз.

— Разве она так популярна в мире видящих в эти дни, кузен? — спросил он. — Думаю, в данный момент нам бессмысленно искать поддержки у сообщества видящих.

Ревик повернулся и увидел, что лидер Адипана тоже смотрит на него.

Взгляд Балидора был более настороженным, чем у Джона. Он смотрел так, словно оценивал лицо Ревика, вибрации его света. Он смотрел на него так, как смотрят на дикое животное, пытаясь определить, что оно может сделать.

— Ладно, — сказал Джон. — Значит, мы рискнём войной.

Всё ещё глядя на Ревика, Балидор вздохнул.

— Это может оказаться не так-то просто, кузен, — сказал он.

— А какой у нас есть выбор? Мы не можем бросить её там!

— Человек прав, — сказал Врег. — Мы не можем бросить её, Ненз. Тут говорится, что они продают её. Значит, они нарушили свою изначальную сделку с ней, — он посмотрел на Балидора, словно его взгляд было проще выдержать, чем Ревика. — Раньше она отрабатывала по контракту. Была озвучена конкретная сумма, а потом её должны были отпустить. Если они продают её, что-то изменилось.

— Какова сумма? — спросил Джон.

— А это важно? — сухо поинтересовался Балидор.

— Важно, если мы собираемся её заплатить, — парировал Джон.

— Двадцать два миллиона. Американская валюта, — говоря это, Врег смотрел на Джона, а потом, словно почувствовав что-то от Ревика, покосился и на него. — Это завышенная цена, несправедливая. Но эта пи*да Вой Пай не соглашалась на обсуждение цены. Она потребовала пол-лимона за каждого разведчика, даже за тех, у кого очень мало официальной подготовки. За меня и некоторых других она запросила ещё больше. Работный лагерь учли по твёрдому курсу.

Ревик и это едва расслышал.

Он уставился на свои ладони, вытесняя из головы всё остальное. То, что он чувствовал от неё уже неделями... задолго до того, как он озвучил это Балидору.

Он должен был понять, что это значит. Он должен был догадаться.

Должно быть, Балидор что-то заметил. Должно быть, он уловил что-то от Врега или, может, от других. Балидор знал, что с их историей что-то не так, и он связал это с Элли задолго до того, как Ревик додумался, что что-то может быть не так.

Он был так уверен, что она завязала отношения с кем-то другим. Он считал, что она просто нашла любовника быстрее, чем он ожидал. Может, чтобы забыть его.

А может, чтобы отплатить ему.

Ему надо было принять во внимание вариант, что это может быть что-то другое. Она никогда раньше не поступала так, даже когда он давал ей повод. Даже измена с Балидором оказалась не тем, что он думал. Они могли быть друзьями. Возможно, она даже любила его. Но, по словам Балидора, она не позволяла себе любить его в романтическом смысле.

Она не стремилась заменить его или даже ранить.

Чёрт, да она даже никогда не угрожала переспать с кем-то другим. Даже тогда, в Дели, когда она так разозлилась на него и смотрела так, будто ненавидит его, она ткнула его носом в его собственные прегрешения, но не угрожала поступить так же с ним.

Но в этот раз всё ощущалось иначе.

Даже Джон убедил его, что всё иначе, что ему придётся потрудиться, чтобы она хотя бы поговорила с ним. Джон говорил, что она наверняка не станет разговаривать с ним — как минимум, в ближайшее время. Ему не приходило в голову, что она может быть в опасности, что с ней могло что-то случиться.

А это должно было прийти ему в голову.

Чёрт, да половина свободных видящих в западном полушарии желало её смерти.

Но он знал, что отвлекает себя даже сейчас. Он не мог думать сквозь это отвлечение или сквозь то, что норовило занять все его мысли.

Злость разгорелась в его свете. Это была злость на себя, он это понимал, но не мог сдержать это чувство, и невозможно было направить его только внутрь.

Он поднял взгляд, уставившись на Балидора.

— Как вы могли быть такими тупыми? — сдерживая свой тон, он крепче стиснул руками консоль. — Твою ж мать! Что она вообще там делала? Она же Мост, чёрт бы вас всех драл! Вы все, бл*дь, настолько тупые, что забыли, что это значит?

Все опять уставились на него.

Ревик видел страх в их глазах. По своему размытому призрачному отражению он знал, что его глаза вновь светятся. Он постарался подавить злость, контролировать себя, но как будто не мог остановить слова, срывавшиеся с его губ.

— Вой Пай попросила её приехать! — сказал он. — Она похитила одну из самых давних подруг Элли! Вы правда думали, что она позволит ей выйти оттуда? — он наградил Врега гневным взглядом. — Что она когда-нибудь выпустит её? Что она соблюдёт контракт, даже на двадцать два миллиона?

Никто из видящих не шевелился.

Джон посмотрел на Врега и Балидора, затем сглотнул.

— Ага, по поводу Касс, — сказал он. — Почему Касс не передала нам весточку? Не изнутри. Я имею в виду, когда она освободилась. Почему она не сказала нам, что Элли там?

Воцарилась очередная пауза.

Врег тихо щёлкнул языком, всё ещё глядя на Ревика, хотя обращался он к Джону.

— Это тоже входило, — сказал Врег. — В мою клятву Мосту.

— Что входило? — уточнил Джон.

Врег пожал одним плечом.

— Я стер человечку. Её версианец сказал, что позаботится обо всём дальше, присмотрит. Проследит, чтобы ничего не всплыло.

Джон уставился на него с изумлением в глазах.

— Иисусе, — произнёс он. — Он же её бойфренд?

Врег наградил его ровным взглядом.

— Он верен Мосту. Он знал, как следовать приказам. Поверь мне, я благодарен за это. Мне пришлось бы убить многих версианцев в этой ситуации, окажись они на его месте. У большинства из них нет верности. Разве что они верны деньгам... или своим членам.

Ревик покачал головой, всё ещё глядя на консоль. Однако он не говорил и не поднимал взгляда, хоть и чувствовал, что остальные наблюдают за ним.

— Мы не можем оставить её там, — сказал Джон, посмотрев на Ревика. — Не можем, дружище.

— Мы и не оставим её там, Джон, — ответил Балидор.

Ревик почувствовал, как в его груди что-то сжалось, когда их слова отложились в сознании. Подняв голову, он резко выпрямился и убрал руки с органического металла.

— Нет, — холодно произнёс он. — Нет. Мы её не бросим.

— То есть, мы отправляемся в путь? — переспросил Джон с облегчением в голосе. — Когда, Ревик?

Элерианец взглянул на Врега, затем на Балидора, чьи взгляды опять сделались настороженными.

— Немедленно, Джон, — ровно произнёс Ревик. — Мы отправляемся немедленно.