— Линда, дорогая! — В английской речи Фукиды сквозило волнение. — Если существует человек, который сумеет поймать убийцу Джонни, то это господин Дэмура. Он один из лучших мастеров каратэ.

— Выпьете что-нибудь с нами?

— Виски с содовой и со льдом, — ответил Дэмура. Он знал, что его хорошее, американское произношение произведет должный эффект. Конечно, они не ожидают такой прыти от старого токийского сыщика. Но факт остается фактом: у него прирожденные способности к языкам, а охранники в лагере для военнопленных были родом из Техаса.

— Позвольте, госпожа Азато, выразить вам соболезнование…

— Благодарю. Вам следует знать, что мы с Джонни оформляли развод. Но, конечно же, мне жаль беднягу Джонни. Я прожила с ним удивительные четыре года! — Не будь в ее тоне искренней теплоты, эта фраза показалась бы обычным штампом.

— Были ли у него враги?

— У кого из кинозвезд их нет?

Дэмура пожал плечами, давая понять, что он таких тонкостей не знает, поскольку до кинозвезд ему так же далеко, как до звезд обычных. Он увидел, что Куяма порывался что-то сказать, но вовремя осекся. По всей вероятности, молодой инспектор уже успел задать присутствующим необходимые вопросы. Дэмуру раздражал этот самоуверенный тип. Куяма был высокий, смазливый: он, Дэмура, счел бы такую красоту слащавой, но женщины, к сожалению, придерживались иного мнения. Сейчас Куяма был одет в вельветовые брюки и свободный пиджак спортивного покроя с коричневыми кожаными нашивками на локтях. Дэмура мысленно оглядел себя со стороны и улыбнулся. Даже этот вполне приличный костюм, который на примерке сидел безукоризненно, сейчас смотрелся на нем так, словно его основательно пожевала корова, а утюжку заменил проехавшийся по нему уличный каток. Зато Куяма в своем полубогемном одеянии выглядел так, что невольно возникала мысль: именно в таком виде надлежит являться в дом к новоиспеченной вдове.

— А вы что скажете по этому поводу? — обратился Дэмура к Фукиде.

— Желающего убить Джонни я бы еще мог найти. Но такого, кому это удалось бы, — нет!

— Не преувеличивайте!

— Джонни действительно был выдающимся каратистом, такие рождаются раз в столетие. Полагаю, вы видели его фильмы?

— Нет.

Присутствующие посмотрели на него как на инопланетянина. Миллионы людей во всех странах мира смотрят фильмы Джонни Азато. Он давно перестал быть просто актером или каратистом. Он превратился в самостоятельную отрасль развлекательной индустрии.

Фукида первым пришел в себя.

— Понятно. Вы считаете, что это несовместимо с должным уважением к искусству каратэ. И видя, что Дэмура хочет его прервать, продолжил: — Прошу вас, не станем сейчас спорить по этому поводу. Тем более, что у вас есть возможность восполнить пробел и посмотреть хотя бы один такой фильм. Нужно видеть, как владел Джонни искусством каратэ, если вы хотите поймать его убийцу.

— Что ж, если есть такая возможность…

— Разумеется! — вмешалась Линда. — Все фильмы Джонни есть у нас на видеокассетах. Фуки, проводи господина Дэмуру и покажи ему какой-нибудь из них. Тебе ведь ничего другого не надо, только дай лишний раз насладиться этими драками и побоищами.

Фукида вроде бы заколебался, но женщина по-приятельски подтолкнула их к двери.

— А я тем временем отвечу на вопросы инспектора Куяма из отдела по расследованию убийств.

Не успели мужчины опомниться, как дверь захлопнулась. Они переглянулись с сообщнической ухмылкой: ни тот, ни другой по доброй воле не оставил бы белокурую красотку наедине с этим пижоном.

Черт побери, ну что за невезенье! Куяма едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Он думал, что сумеет допросить каскадеров еще в больнице. И что из этого вышло? Врач в больнице бегло осмотрел пострадавших и отпустил на все четыре стороны, а он, Куяма, теперь изволь бегать за ними. Он сбежал по лестнице и устремился к припаркованной у больничного подъезда «тойоте», на ходу вытаскивая из кармана блокнот, где были записаны адреса каскадеров. Поневоле пожалеешь, что приятная беседа с супругой Азато так затянулась, тем более что эта женщина не вызывала в нем восторга. Старый дурень Дэмура, конечно, обмер при виде ее стройной фигуры и белокурой гривы волос. Но для Куямы такой тип женщины не в новинку, в Америке он насмотрелся на этих красоток, их там двенадцать на дюжину. Теперь его гораздо больше привлекали японские девушки — миниатюрные, хрупкие, казалось, беззащитные создания.

Куяма попросил шофера поторопиться. Включив сирену, они «мчались» со скоростью километров тридцать, обгоняя плотные ряды машин, плетущихся еле-еле. Чтобы не терять времени даром, Куяма извлек из «дипломата» блокнот в твердой, обложке и попытался сделать наброски отчета. Кто бы ни был убийцей Азато, он замышлял не только физически уничтожить кумира публики. Азато хотели уничтожить даже посмертно, выставить на посмешище, развеять миф его непобедимости. Кто мог хотеть этого? Скорее всего такой человек, которого Азато одолел в поединке, разорил в ходе своей предпринимательской деятельности или выставил в смешном свете. Не исключено, что история с таким печальным финалом началась давно, и каждый очередной фильм Азато подливал масла в огонь.

Вся заумь, какой Куяма набрался в университете, сейчас лезла ему в голову. Длительная фрустрация привела преступника к неукротимому маниакальному стремлению действовать, и вот мститель подыскивает вместо себя исполнителя, который перед кинокамерами лишает Азато нимба непобедимого. Куяма чувствовал, что он на верном пути. К черту всех этих экспертов по искусству борьбы, кому нужен анализ приемов и трюков! Почти наверняка это было наемное убийство, и ему, Куяме, нужно найти не исполнителя, а организатора. Возможно, им окажется честолюбивый киноактер, карьеру которого загубил Азато. Или кто-то из приятелей Линды, поколоченный ревнивым мужем. Куяма принял решение. Заранее известный рассказ каскадеров, как они в ожидании своего выхода околачивались на задворках, когда сзади их стукнули по голове, пусть выслушает кто-нибудь другой и представит ему протокол. Например, Эноёда. А он, Куяма, лучше вновь побеседует с человеком, который проявил готовность помочь и к тому же прекрасно осведомлен обо всех делах Азато. Ямамото, по всей видимости, сможет ответить хоть на какой-то из этих вопросов.

Эноёда выехал в Синдзюку на своей машине. Толпа зевак уже рассеялась и теперь улочка выглядела пустынной и тихой. Лишь один автомобиль с надписью «Пресса» стоял у перекрестка; очевидно, репортеры за неимением лучшего отправились выспрашивать окрестных жителей. Эноёда отыскал куст, под которым были обнаружены злополучные каскадеры, затем аккуратно поддернул штанины, опустился на колени и принялся тщательно обследовать каждый клочок земли, хотя прекрасно понимал, что занятие это практически бесполезное.

Он ничего не нашел, зато сам был обнаружен неким пожилым толстяком, флегматичным, однако весьма уверенным в себе.

— Эй, уважаемый, что вы здесь делаете?

— Ищу кое-что.

— Я и сам догадался, что не молитесь. Вы полицейский? — И он дотошнейшим образом изучил служебное удостоверение Эноёды. Инспектор только диву давался. С таким наглым репортером его еще не сводила судьба.

— Вы от какой газеты?

— От газеты? С чего вы взяли? Я из съемочной группы. Продюсер — так называется моя должность.

— Полагаю, вас уже опросили?

— С какой это стати? Да меня и не было здесь, когда произошел несчастный случай.

— Насколько мне известно, продюсером этого фильма был сам Азато, — сказал Эноёда.

— Тогда вам известно больше, чем мне! Азато финансировал съемки, и в этом смысле его, конечно, можно назвать продюсером. Но средствами распоряжался я, в мои обязанности входило следить за тем, чтобы каждому актеру, осветителю, бутафору был выдан гонорар, чтобы было уплачено по счетам за электричество.

Эноёда поднялся с земли, отряхнул брюки и сухо поинтересовался, где им можно побеседовать.

— А сейчас мы что, по-вашему, не беседуем? — проворчал толстяк, но тем не менее повел инспектора на автомобильную стоянку к освещенному трейлеру, похожему на передвижную гримерную Азато, только поменьше и обставленному не с такой роскошью.

Эноёда примостился на табуретке, вытащил блокнот и без околичностей приступил к допросу.

— Имя?

— Таякама Сигэки. 52 года, 112 килограммов.

— Что вы сейчас здесь делали?

— Что делал? — толстяк мгновенно сбился с тона подчеркнуто лаконичных, бесстрастных ответов. — Разведывал обстановку: не оцеплена ли территория, сможем ли мы завтра продолжить съемки? А что еще, по-вашему, я должен был здесь делать?

Эноёда посмотрел на него как на одержимого.

— О каких съемках вы говорите? Кого вы собираетесь снимать, когда лишились исполнителя главной роли, продюсера, режиссера и сценариста в одном лице!

— Ну и что с того? Вы хоть представляете, сколько денег бывает угрохано на каждый такой фильм? Несколько миллионов иен, даже в слабую, паршивенькую лепту. И вся эта пропасть деньжищ пойдет прахом, если мы свернем дело. Зато если нам удастся завершить этот фильм — последний фильм Джонни Азато! — затраты окупятся с лихвою.

— И кого же вы собираетесь снимать?

— Подберем какого-нибудь ловкого парнишку, отдаленно похожего на Джонни. Или же включим в сценарий смерть главного героя, и кто-нибудь из друзей будет мстить убийце.

— А каков сюжет по сценарию?

— С луны вы свалились? Готовый сценарий — ишь чего захотели! Не было у этого фильма никакого заранее написанного сценария. По-моему, к моменту своей смерти Джонни и сам понятия не имел, какая будет концовка.

— Почему вы так думаете?

— Видите ли… все началось с того, что однажды он заявился с идеей сделать фильм по собственному сценарию. Я спросил, где сценарий, но он меня заверил, не стоит, мол, волноваться, со сценарием задержки не будет. И через неделю действительно принес вполне приемлемый текст. Конечно, там было что подправить, но в основном сценарий получился сносный. Правда, это было всего лишь начало.