33 глава

В этот раз они дошли до края и заглянули туда вдвоем. На какой-то отрезок времени он перестал существовать как отдельная личность и слился с хрупкой и желанной маленькой птичкой. Верди…

Отчаянная, жаждущая, она несла острое ощущение обретение чего-то самого важного, что случалось в его жизни. Самого себя.

А затем грубый и болезненный возврат в исходную точку. Синяя пыль под ногами. Синее небо над запрокинутой головой с напяленным глупым шлемом.

И очнувшееся ото сна сердце.

На земле их уже ждали. Молчаливые птицы из племени Верди выстроились осуждающим кругом.

— И что мы видим… — укоризненный наклон головы, свистящий шепот недовольства со всех сторон.

— Мне кажется, вы это видите довольно часто…

— Но тут особый случай, — Айль с гримаской недоумения оглядела пришельца, задержавшись на его шлеме, — ты исполняешь танец с человеком другого мира, который даже не испытывает к тебе чувств.

— А это ничего не значит, — Верди отчаянно улыбнулась, стремясь убедить всех в собственной правоте.

Птицы не особо поверили, хотя задумчиво покивали в ответ.

— О чем вы говорите? Там в корабле, — капитан кивнул в сторону «Космического дома», — умирают люди! Разве не это важно?

— Мы не можем им помочь. Жалкие птицы соседнего племени уже продали им свои крылья, — девица с льдистым взглядом и властным голосом даже не посмотрела в его сторону, обращаясь к Верди, — теперь продалась и ты. Но их хоть можно понять, — ее голос, неожиданно звонкий и сильный, вызвал в нем смятение, близкое к страху. Он привык доверять интуиции, и отступил на шаг.

— Их урожай погиб во время танца земли, их дети просили есть… А ты? Ради чего отдавалась ты? Ради одного полета с пришельцем, который даже не смог оценить всей жертвы? Крылья твои погаснут… все кончено, — птица с заостренным личиком и звонким голосом, неожиданно сорвавшимся в хрипе, бросила полный злобы взгляд на командира. Молчаливо обвиняя его в неизвестных ему грехах.

— Крылья твои погаснут… о чем это она? — смутился последний.

Верди коснулась подбородком сложенных чашечкой рук, не смея поднять глаза.

— Ты так и не вышел из своего физического тела мне навстречу. Я протянула руку в пустоту… — ее губы дернулись в жалкой полуулыбке, скрытой ладонями, — сожгла свои крылья в тебе…

— Я думал, это просто красиво… танец в небе…

— Мы танцуем только с теми, кого любим…

— Ты меня любишь? — изумился капитан. В тот миг толпа равнодушных лиц из племени птиц перестала существовать.

— Да. Как бы ты не называл себя. И сколько бы мы не прожили жизней — я всегда буду ощущать это внутри себя, связанная с тобой нитью. Нитью, что разорвала собственной рукой…

— Меня зовут Эрель.

— Не важно. Мы все равно не перестанем чувствовать друг друга.

Птицы занервничали. Их равнодушие сменилось смутным беспокойством. Они кожей натянутых крыльев ощущали невидимые тонкие нити, связывающие двух созданий из разных миров все туже.

Почувствовав, что скоро благосклонность племени перетянется на сторону вождя, Айль прошептала крепкое проклятье. Она родилась, чтобы стать вождем. И больше никто ей не помешает.

— Эрель, ты хотел спасти свое племя…

Капитан повернулся к птице. Слова ее были способны заморозить листву на дереве.

— Что ты можешь мне предложить?

— Твоя жизнь в обмен на их.

— Нет! — Верди выступила вперед, распахивая с каждым шагом крылья все шире. — Что же вы стоите, равнодушные, как эти деревья? Пустые, как эти камни? Вы же мое племя!

— Стой, Верди! Я хочу знать, как спасти моих людей.

— Мы попробуем изменить их физическое тело. Сделать крылатой плоть. Однажды у нас уже получилось такое с людьми. С теми поселенцами, что прилетели столетие назад на нашу планету.

— На вашу планету? — Командиру захотелось вдохнуть глубже, но мешал проклятый шлем. Мысль, бродившая где-то на краю сознания, сформировалась. — Верди, она говорит правду? Вы не потомки землян?

Качание головы. Как маятник: вправо-влево. Проклятый скафандр налился вдруг тяжестью. А сам себе Эрель показался чужим и лишним среди этой толпы молчаливо взиравших пришельцев. Не людей. Какая ошибка… она может стоить многих жизней.

— Мы Сильфы обладаем способностью менять облик. Свой и других существ. Но это дается не просто. Кто-то платит немалую цену. Приняв, однажды, людей в свое общество, Сильфы позволили им слиться с собой. Очистили и возвысили их разум.

Для этого нужна боль. Много физической боли… Ее колебания в пространстве помогают менять чужую форму.

— Моя… боль? — колени совсем ослабли. По спине потекли липкие ручейки пота.

Я должна была солгать. Обмануть. Уговорить. Все, что угодно, но не участвовать в сговоре против Него.

Его команда: друзья и единомышленники умрут. Он ей этого не простит… никогда.

Я с трудом кивнула.

— Что если… мне заменить его, — я запнулась и умолкла. Все стало ясно без слов.

— Нет. Ты ведь не ЧЕЛОВЕК.

Птицы по-быстрому сложили костер. Обступили замершее в скафандре тело.

— Прости мое племя!… Прости меня, — он видел ее глаза, и минуту назад проклинавший этот мир, сумел понять.

В шоковом болевом состоянии, он вспомнил все. За две минуты. Вспомнил и осознал ироничность казни.

— … мы встретимся. Это не закончится. Уходи… прежде чем… — он облизнул запекшиеся губы и застонал. Птицы обступили теснее.

— Мы не будем вместе, обреченные ходить по кругу. Умирая и не спасая друг друга раз за разом, — она разрыдалась, взахлеб, размазывая слезы по щекам и шмыгая носом, — прости-прости-прости… это я во всем виновата — это я нас прокляла…

— … не думай, — для нее он сдерживался из последних сил, — уведите ее… что ж вы… дьявол всех побери…

Верди давно увели, оглушенную и ослепленную в своем горе. А равнодушные птицы, стоя полукругом, смотрели, как сгорает человек. Они ткали сеть, окутывая ею пришельцев и меняя их облик.