— Что не дает тебе покоя, любимый? — Спросила девушка, когда двери за ними захлопнулись.

Тай оторвал взор от персиковых плодов и, быстро поднявшись с трона, подошел к жене. Опустившись возле нее, он снял головной убор и уложил свою голову на ее колени, так же, как в их первую брачную ночь.

— Мне сложно объяснить, — ответил он спустя минуту. — Я предчувствую — что-то случиться. Что-то, что разлучит нас навсегда, моя Императрица.

— Не говори так даже в шутку, — испугалась Лин и обняла его за плечи. — Я никогда не покину тебя по доброй воле.

В соседних павильонах звенели фонтаны, с шумных улиц летело пение соловьев и зимородков.

— Я знаю, — улыбнулся Император и поднял голову. Его темные глаза мелькнули давно забытым желтоватым огоньком, распаляющим в ней жаркое желание. — Иди ко мне, — глухо позвал он, стягивая с нее шелка.

И Лин охотно подчинилась.

* * *

Верная служанка Джиао аккуратно выкладывала писчий шелк, кисточки и точильный камень.

Лин, сидя в кресле, обмахивалась веером в позолоте и слушала шептание Лазурного Моря. Сегодня Тай отправился на ежедневный императорский совет без нее, а все потому, что уже второй день, девушка чувствовала легкое недомогание и слабые приступы тошноты.

Вокруг суетились служанки, няньки, помощницы в ярких платьях и с прическами, украшенными цветами. Они отбрасывали живые тени на рисовые перегородки и все сильнее ее раздражали.

Джиао отошла от лакированного столика и, припав к полу, сказала:

— Пожелание исполнено.

Лин кивнула и указала придворной свите на двери.

— Я хочу остаться одна.

Те поспешно удалились, а она встала с кресла и села за писчий столик. В руку легла кисть каллиграфа. Императрица немного подумала и нанесла на писчий шелк иероглиф «цзы» — дитя.

О, да, она давно поняла, что ждет ребенка. Это было очевидно. Минул уже пятый месяц со дня ее свадьбы с Таем и четвертый со дня возложения Императорской короны. От того-то, все эти недомогания, головокружения и перепады настроения.

Поглядев на иероглиф, она отложила кисть и скомкала шелк. Ее душа ликовала и пела, и не было большего счастья, чем поделиться этой новостью с мужем-Императором. Но все же было кое-что, что омрачало светлую радость правительницы. Она даже смутно не представляла судьбу отца и младшего брата Реншу.

Теплые руки легли ей на плечи.

— О чем ты задумалась, свет моего сердца?

Лин обернулась, все еще сидя на стуле.

Позади стоял Тай. Разоблачившись до нижних рубах, он внимательно смотрел на жену.

— Закончили совещаться? — Она встала и обняла его.

— Да, — отмахнулся Император, — ничего интересно. — И снова серьезно спросил: — Что с тобой, Лин?

Девушка вздохнула и призналась, что невыносимо скучает по близким. А еще ей безумно хотелось поделиться радостной вестью о скором появлении наследника, но в последний момент, она все же, прикусила язык. Как только Тай узнает о ребенке, он ни за что ее не отпустит. Даже на шаг, не говоря о чем-то большем.

— Чего ты хочешь? — Нахмурился он.

— Отпусти меня домой. Всего на один день, — попросила Императрица и обвила шею любимого. — Как ты отпустил моего отца, чтобы он с нами простился.

Тай нахмурился сильнее. Он догадывался, что однажды, жена попросит его об этом. Та самая разлука, о которой предупреждало сердце дракона в груди, все же настигла его.

— Всего один день, — затихающим шепотом говорила Лин, покорно прикрывая накрашенные глаза цвета нефрита. — Джонка дракона до сих пор стоит у городского причала. Я отплыву на закате, а к следующему уже вернусь, мой Император. Никто ничего не заметит.

— Ты не вернешься, — печально молвил Тай, отстраняясь.

— Глупости, — изумилась девушка. — Конечно, вернусь.

Ведь у меня для тебя чудесная новость, — хотелось добавить ей, но она промолчала.

Больше месяца Тай не поддавался на уговоры жены, но после — все-таки сдался.

— Хорошо, ты можешь уплыть. Но не одна. — Он протянул ей небольшую лютню. — Возьми. Она принадлежала моей матери. Теперь она твоя.

Лин приняла музыкальный инструмент, не понимая, к чему ведет муж.

— Отец случайно нашел эту лютню в Священном Храме Гармонии, возведенном в честь Ши Куана[10] на Великой горе, а позже узнал, что она не простая. Стоило матери коснуться струн, он начинал слышать музыку, где бы в этот момент не находился. Порой даже за тысячи ли. И так понимал, что его жена жива и здорова. Со временем они превратили это в ритуал. Она играла ему, а он покорял другие страны под звуки музыки. Хм. — Он помолчал, а потом заглянул в глаза Императрице. — Если с тобой что-нибудь случиться — коснись струн. Я услышу и приду на помощь.

— Да, любимый.

В летних сумерках месяца Красного Лотоса, Император вывел Лин полутемными террасами и повел к побережью скрытной тропой. Туда, где в лунном серебре покачивалась волшебная джонку.

Императрица обняла мужа и пообещала:

— Я скоро вернусь.

Тай молча проводил ее до сходней и вздохнул.

Через несколько мгновений лодка растаяла в тумане.

[1] гайвани — традиционная китайская посуда для заваривания чая

[2] Гун Фу Ча — чайная церемония

[3] улун — китайский традиционный чай, листья которого подверглись особой ферментации; самый ароматный вид чая

[4] Сыма Цянь — древнекитайский историк и астроном династии Хань, приблизительно 145–135 г. — 86 г. до н. э.

[5] Стихи поэта Су Ши (1037 — 1101 гг.). Период Сунской династии

[6] иероглиф «восемь» пишется и звучит так же как слова «богатство» и «процветание»

[7] Чун-цю — Книга Весны и Осени

[8] чжань — мера длины, высоты, равная 3 м

[9] Шу Лао — бог долголетия

[10] Ши Куан — божество музыки в Китае. Предположительно, изначально был слепым музыкантом и жил 770 — 476 гг. до н. э.