— Да, — хмуро ответил я, сочтя, что врать бесполезно. — Отец сказал, что у меня будет брат.

— И поэтому ты в таком расстройстве? — скептически повел бровью Арлен. Ежась от холода, я возразил:

— Нет.

Юноша тут же сбросил с себя полупальто и накинул его мне на плечи.

— Ни к чему такие любезности, — возмутился я, пытаясь сбросить с себя вещь, но приказное «Сиди!» парализовало. Тогда я решил быть откровенным. — Отец сказал, что у него будет сын от другой женщины, не от моей матери. Все это время он любил какую-то Джесс, а я не знал и, словно слепой котенок, не видел правды. Думал, что с мамой они ругаются просто из-за того, что в их отношениях какой-то кризис или что-то вроде того.

— Все равно это твой брат, — ненавязчиво произнес Дарси. — У меня вот нет никого, кроме родителей. И те, словно на другой планете. А тебе ничего не остается, кроме как принять случившееся за данность. Ты ничего не изменишь. Особенно, если будешь сидеть здесь в грязи, мерзнуть и рыдать, словно брошенная девчонка.

От слов Арлена мне не стало легче, и я вновь тихонечко завыл в рукав. Он явно не умел сострадать и успокаивать людей в таких ситуациях. А может, это я жалел себя настолько сильно, что кроме собственных всхлипов не мог ничего слышать.

— Ладно, ладно, — поспешил оправдаться старшеклассник. — Если ты замерз, то у меня тут кое-что есть.

— И что? — без капли доверия поинтересовался я, на несколько секунд прервав плач.

— Вот, — юноша продемонстрировал свой лаковый пакет, из которого тут же показалась темная бутылка.

— Зачем тебе в школе виски? — спросил я. Нет, Дарси умел удивить.

— Отец передал в подарок другу, который работает в «Хартвуде». Мистер Сайман. Но сейчас это неважно.

Парень опустился рядом со мной, и открутил крышку бутылки. В холодный воздух тут же вплелся душный аромат дорогого алкоголя.

— Ты что, предлагаешь выпить это? — я решил уточнить. Спиртное здесь было под строжайшим запретом.

— Нет, давай просто полюбуемся, — раздраженный моей глупостью, парировал Дарси. — Зато согреешься и успокоишься. Глотай…

Должен заметить, что я почти никогда не пил спиртное. Нет, пару раз со школьными товарищами в Рочестере в тайне мы пробовали темное пиво, а однажды один парень раздобыл настоящий коньяк. Впрочем, до моего совершеннолетия оставалось целых пять лет, и мысль о том, что я до этого времени не имею права ни курить, ни ощущать вкус алкоголя, немного разозлила меня.

— Давай, — нахмурившись, я принял бутылку из рук брюнета. Она была холодная, а жидкость, плескавшаяся в ней, напоминала цвет глаз моего собеседника. Губами я припал к стеклянному горлышку и сделал небольшой глоток. Меня тут же передернуло. Это как выпить огня. Я закашлял, пытаясь вобрать воздуха. Дарси промолчал и, забрав у меня бутылку, тоже отпил. Ни одна его мышца не дрогнула. Казалось, он даже получил наслаждение. Хотя стоило лишь спиртовому вкусу раствориться, я ощутил приятную нотку миндаля или чего-то вроде того. Арлен отставил бутылку и, достав сигарету, жадно закурил. Я заметил, что юноша едва заметно дрожал, но всеми силами пытался это скрыть. Тогда, без всякой задней мысли, я подвинулся ближе и почувствовал его тело рядом со своим.

— Если ты замерз, то забери пальто. Вообще-то, мне не очень холодно…

— И мне тоже, — перебил Дарси, стряхивая пепел на пол.

— Но ты дрожишь, я вижу, — смущенно произнес я, а старшеклассник, промолчав, сделал еще один большой глоток из бутылки. Затем виски перекочевали в мои руки, и я опять глотнул. В этот раз все оказалось лучше, чем в первый. Алкоголь потерял для меня свою горечь, хотя передергивающая терпкость и послевкусие остались. Неужели кто-то действительно получает удовольствие от этого напитка?..

— Льда бы сюда… — задумчиво произнес Арлен, выпуская дым из легких. Я пожал плечами и, желая сойти за умного, решил поддержать беседу:

— Ну, или колы. Слышал, ей неплохо разбавлять виски.

— Отвратительно, — поморщился мой сосед и, словно сокрушаясь, вновь с наслаждением отпил. — Такой благородный напиток не стоит смешивать со всякой дрянью.

— С людьми тоже такое бывает, — зачем-то произнес я, чем привлек удивленный взгляд Дарси. И я тут же поспешил пояснить свою аллегорию. — Ну, был человек хорошим, потом познакомился с кем-то плохим, и это его испортило.

На секунду старшеклассник показался мне очень задумчивым. С неким раздражением, даже злостью, он затушил сигарету о землю и бросил окурок в стену. Я поспешил сменить тему.

— Почему ты пошел за мной?..

— Ты сам сказал, что я кажусь отвратительным, ужасно себя веду и никому не помогаю. Считай, что это мое первое доброе дело.

Мои щеки порозовели, едва я вспомнил о недавнем случае ночью.

— Я ничего не имел такого в виду… — машинально мои пальцы обхватили пуговицу на пальто Дарси. Красивая, очень красивая и теплая. Я начал чувствовать, что доски нашего сарая куда-то пытаются уплыть от моего взгляда.

— Да ладно, — ответил собеседник и встряхнул бутылку. Мы выпили уже больше половины, что по мне было заметно: голова немного кружилась, грусть больше не охватывала, а говорить хотелось откровеннее, чем обычно. Судя по всему, парень тоже почувствовал опьянение — без причины он мягко рассмеялся, а затем буквально вцепился в меня взглядом. Смотрел так, что смутил, и мне даже пришлось опустить голову. Но не тут-то было — моей щеки коснулись пальцы собеседника, заставив вздрогнуть. Будто Арлен требовал, чтобы я тоже смотрел на него. Я изумленно поднял глаза и уже хотел возмущенно сбросить с себя руку юноши, как тот накрыл мою ладонь своей. И я не стал этого делать. Дарси выглядел очень серьезно, а его медовые глаза опьяненно блестели. В тот момент и я не очень ясно соображал, рядом упала бутылка, и все, что там осталось, растеклось по полу. Но никто из нас не обернулся. Мы смотрели друг другу в глаза и будто разговаривали без слов. Мне уже стало неловко, и я, было, хотел прекратить это, как внезапно грубым жестом Дарси ухватил меня за ворот надетого на меня пальто. Что-то звякнуло, но он не обратил и малейшего внимания. Арлен был так близко, что я ощущал, насколько горячо его дыхание, которое прожигало меня, словно сухой бумажный лист. И я горел. Не знаю почему, но в этот раз не хотелось никого бить (а ведь со стороны все это выглядело совсем не по-дружески): может оттого, что я банально не мог встать на ноги, не то чтобы уж серьезно ударить; а может, потому что мне нравилось то, что я делал, и мне не казалось это отвратительным. Но удивленно смотреть на красивое лицо Дарси и размышлять я тоже долго не смог. Потому что внезапно на моих губах осели губы старшеклассника, а его ладонь скользнула сквозь мои волосы и сжала затылок. Первые несколько секунд я не понимал, что происходит: в своей жизни я никогда никого не целовал, поэтому и не сразу осознал, что это и есть поцелуй. Я ощущал вкус виски, сигарет и мятной жвачки. Перемешавшись, эти ароматы стали единым — так в тот момент пах Арлен. И я ответил на этот поцелуй, так неловко укусив юношу за верхнюю губу. Тот ухмыльнулся, и другая его рука скользнула мне на плечо, притянув тело еще ближе. Весь я трепетал, таял. Дарси не был груб, скорее требователен, но в нем чувствовалась нежность. Я прикрыл глаза, считая секунды, но тут же сбился. На самом деле, мне было сложно судить, насколько отличается поцелуй с девушкой от поцелуя с парнем. Но я не был точно уверен, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры, — мы все с Земли, — поэтому мысленно сделал вывод, что это не имеет никакого значения. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, для меня. Для нас.

Арлен отстранился, и в его глазах я смог уловить некий испуг. Он облизал алые, словно от гранатового сока, губы и напряженно выдохнул. Его темные волосы слегка растрепались, а свободный ворот свитера сместился, обнажив острую ключицу. Старшеклассник все смотрел и смотрел на меня, словно гладиатор, ожидающий от Калигулы судьбоносного вердикта. Я замялся, тыльной стороной ладони утер рот и поднял с пола то, что звякнуло минуты три назад. Огонек зажигалки на мгновение осветил наши лица, Дарси подкурил и спросил:

— Так и будешь молчать?

Я помотал головой и протянул юноше открытую ладонь, в смятении ответив:

— От твоего пальто пуговица оторвалась.

Примечания:

Мужчины с Марса, женщины с Венеры — книга психолога Джона Грэя, опубликованная в мае 1992 года. Издавалась на многих языках и была бестселлером. (В моем случае упоминается в качестве отсылки).