«Прощай, Мия Маус… Некоторые вещи могли бы обернуться совершенно по-другому, как для меня, так и для тебя.»

Всматриваюсь в записку, хочу расшифровать ее и бормочу. — Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что он хотел, чтобы его имя ты кричала вчера вечером, — подмигивает Куинн.

Я закатываю глаза. — Куинн, тебе нужно обуздать свое мужское эго альфа-самца.

— Я не слышал, чтобы ты жаловалась на мое мужское эго вчера вечером, — добавляет Куинн, он смотрит на меня, и на щеке появляется ямочка.

И в самом деле. В глубине души мне очень нравится вот это природное притяжение Куинна, потому что никогда не хотела, чтобы мной владел кто-то другой так, как это делает Куинн.

— Хорошо, как скажешь, — отвечаю я, небрежно размахивая запиской перед лицом Куинна. — Значит ты не думаешь, что за этим стоит какое-нибудь зловещее предзнаменование?

Куинн вздыхает, выхватывает записку из моей руки и сжимает ее в плотный маленький шарик. — Единственное зловещее предзнаменование я дам ему, когда увижу его глаза в глаза, — он через всю комнату бросает записку в мусорное ведро. — Забудь о нем, хорошо?

Киваю и говорю. — Хорошо, ты прав. У нас есть более крупная рыба на примете. Итак, что мы будем делать дальше?

Куинн чешет голову, его длинные волосы собраны в конский хвост. Он выглядит супер круто с трехдневной щетиной, непослушными темными волосами и припухшей губой, которую я заметила только сейчас.

Куинн примечает, что я смотрю на его губу и смеется. — Любуешься своей работой?

Перевожу взгляд вниз, чувствую себя максимально некомфортно, потом встречаюсь с ним глазами, вспоминая то приятное чувство, когда укусила его.

— Да, — просто отвечаю я, потому что это так и есть.

Куинн выглядит удивленным, но все же широко улыбается. — Хорошо.

И мы заканчиваем на этом.

— Ну, мы позвоним Аби сегодня? — спрашиваю я. Надеюсь, что у ее отца есть хорошие новости.

— Да, — глубоко задумавшись, отвечает Куинн.

Живет надежда, что хорошие новости действительно будут хорошими.

***

Я даже не представляла, как сильно скучаю по Вирджинии, пока не позвонила в кафе и не услышала голос моей подруги Табиты Хэндерсон.

— Я скучаю по тебе, Мия, — тихо вздыхает Табита. — Без тебя все не так.

— Я тоже по тебе скучаю, — признаюсь я, пиная камешек ногой. — Значит твой отец так и не приблизился к восстановлению наших имен? — спрашиваю я. Надеюсь не выгляжу слишком не благодарной, потому что знаю, как ему приходится изворачиваться, чтобы помогать нам.

— Еще нет, — вздыхает Аби. — Мне очень жаль.

— Тебе не за что извиняться, — с уверенностью отвечаю я, накручивая телефонный шнур на палец.

— Я чувствую отчаяние. Хотела бы сделать еще больше.

— Табита, ты итак делаешь очень много для меня, и я не могу выразить, насколько это ценю. Не смогу отплатить тебе за это, — добавляю я, потому что без Аби, Куинн и я не смогли бы расплачиваться все это ужасное время, пока мы скрываемся.

— Я не жду этого от тебя. Мне только хочется, чтобы ты вернулась домой, — слышу усталость в ее голосе.

На глазах наворачиваются слезы. Куинн приближается к телефонной будке, прикасается к моим щекам.

— Значит, твой папа все еще считает, что нам будет безопаснее в Канаде? — спрашиваю я. Но, чтобы отправится в Канаду, вначале мой отец должен будет умереть. Понимаю, что Аби подумает, что наш план сплошное самоубийство.

— Да. По закону, правительство США не сможет вас тронуть, пока в Канаде не будет соблюден определенный регламент. Таким образом, мы выиграем некоторое время, — отвечает она, словно заученный текст от своей отца.

— Хорошо, Аби. Передавай от меня спасибо своему папе.

— Конечно, — отвечает она.

Итак, похоже, у папы Табиты нет новых идей, поэтому несмотря на то, что наш план охоты и поимки моего отца и Фила смахивает на безумство, но это лучшее, что у нас есть в настоящее время.

Хоть я и не раскрыла наш план Аби. С уверенностью могу сказать, что она знает о наших с Куинном намерениях.

— Как идут твои дела? — пробует она изменить ход моих мыслей об убийстве.

Я смотрю на Куинна, он нервно сжимает челюсти. — Нас подвозил мой старый школьный приятель, Джастин Миллер.

Как глупо получилось, понимаю, что отец Аби проверит и его тоже. Но ведь он и без этого сделал для меня достаточно.

— Ты доверяешь этому парню?

Смотрю на Куинна, который начинает закипать просто от упоминания его имени.

— Я никогда этого не делала, — признаюсь я.

— Что случилось? — спрашивает Аби.

— Давай просто скажу, что Куинн все это время был прав на счет него.

— Как он? Или мне следует спросить, как вы двое справляетесь?

По ее тону понимаю, что ей нужны пикантные подробности, которыми я бы была рада поделиться, если бы не Куинн, стоящий в дюйме от меня.

— Хорошо, — неопределенно отвечаю я, чувствую, как мои щеки начинают краснеть.

— Ой, ты не можешь говорить? — спрашивает она. Я так хочу с ней пообщаться, мне так много хочется ей рассказать.

— Не совсем, — отвечаю я, смотрю на Куинна, которому известно, что мы говорим о нем. — Я лучше пойду. Передавай от меня привет Тристану, — произношу я.

— Передам. Он все еще тверд в решении, отправится в Канаду, — смеется Табита.

— Надеюсь, тебе удастся удержать его на месте, — говорю я, смотря на Куинна, который стоит с гордым видом, что его младший брат такой же оторва, как и он.

— Ты же знаешь, что да, — смеется Аби.

— Это моя девочка, — отвечаю я. — Позвоню тебе через два дня, хорошо? — пропускаю часть, где говорю, что мой отец через два дня будет схвачен.

— Хорошо, будь осторожна.

— Ты тоже.

Мне грустно от того, что мы так мало поговорили, но Куинну и мне пора выдвигаться.

Куинн выходит из телефонной будки и говорит. — Ну, по словам отца Аби, Канада по-прежнему лучший вариант?

Я киваю. — Да. Он не приблизился к подтверждению нашей невиновности, поэтому полиция все еще охотиться на нас. Не говоря уже о том, что мой мудак отец и его жалкий постоянный подельник Большой Фил, вероятно, когда мы меньше всего будем этого ждать, они подстерегут нас за углом, — я стону и изнеможенно закрываю глаза руками.

— Хей, — говорит Куинн, обхватывает меня за талию и лицом утыкается мне в грудь. — Мы придерживаемся первоначального плана, да? Лаки должны выписать сегодня, поэтому съедем с отеля и найдем новое место. Копы все еще ищут нас, поэтому мы должны продолжать двигаться.

— Да, но нужно оставаться в поле зрения, чтобы отец смог найти меня, — я опять стону от невозможности этой ситуации. — Как мне остаться незаметной для полиции, но при этом остаться видимой для отца? Все так дерьмово, Куинн, — я вздыхаю и освобождаюсь от его объятий.

— Знаю, Рэд. Но это единственный путь, верно? — спрашивает он. Куинн смотрит на меня в ожидании ответа. Он поможет мне совершить именно то, что я хочу.

— Да, — киваю я, потираю виски, чтобы утихомирить приближающуюся головную боль.

— Давай что-нибудь поедим, — говорит Куинн, кладет руки на меня, чтобы я не смогла протереть дырку у себя в голове.

У нас есть над чем нужно поразмыслить. Хочу, чтобы это все закончилось.

Глава 28

Я не готова

У меня пропал аппетит.

Каждый раз, когда я смотрю на бургер передо мной, мой желудок делает сальто назад, предупреждая меня о том, что, если я откушу хоть кусочек, он просто вернется назад и меня вырвет.

— Что не так? — спрашивает Куинн, откусывая свой двойной чизбургер.

Я пожимаю плечами и отталкиваю нетронутую еду. — Просто думаю о… обо всем, — откровенно говорю я. Чувствую себя столетней старухой из-за того, что сижу, сильно сутулясь на стуле.

Куинн вытирает рот салфеткой и кивает. — О чем именно?

Наблюдая, как кубики льда кружатся в моей воде, когда я вращаю соломинкой, отвечаю. — Я просто хочу, чтобы все это закончилось.

— Знаю. Я тоже хочу этого, — признается Куинн. — Но мы зашли так далеко, и конец уже совсем близок.

Когда слышу его слова, у меня по коже пробегают мурашки. Ведь это значит, что скоро с моим отцом случится именно то, что он заслужил. Это его судьба, но для себя все же мне хотелось бы, чтобы жизнь изменилась к лучшему.

Что произойдет, когда дело будет сделано? Что случится со мной и Куинном? Как только все будет кончено, будет ли Куинн обижаться на меня и считать ответственной за то, что мы не сможем изменить свои судьбы? Он утверждает, что убийство никоим образом не отразиться на нем, а что на счет меня?

Воспоминания о Хэнке, лежащем в луже собственной крови с открытыми, смотрящими на меня пустыми глазами, появляются в голове. И теперь я знаю, каков мой ответ.

Я знаю, что однажды убью своего отца и после такого никогда не буду прежней. Но в день, когда он и Фил хладнокровно застрелили невинного человека, который пытался меня защитить, навсегда изменил меня.

И я готова.

— Рэд? — окликает Куинн. Я поднимаю голову, полностью затерялась в своих мыслях.

— Я в порядке, прости. Веду себя как идиотка, — отвечаю я, пытаясь изобразить лучшую улыбку.

Куинн тянется рукой под столом и вплетает свои теплые пальцы в мои.

— Я сделаю это. На твоих руках не будет крови, — шепчет он, не желая, чтобы его услышали посетители, которые сидят вокруг нас в оживленной закусочной.

— Нет, — твердо отвечаю я, качая головой. — Я сделаю это. Я должна, — добавляю я. Куинн понимает, что совершить это должна именно я, иначе просто не смогу двигаться дальше.

— Обещаю тебе, что когда все закончится, ты будешь жить нормальной скучной жизнью, сплетничать обо всех вещах, о которых должна сплетничать каждая девятнадцатилетняя девушка, — говорит Куинн, сжимая мои пальцы.

Смеюсь и отвечаю. — Я не думаю, что это когда-то случится, но мечтать не вредно.

Куинн поворачивается ко мне, он очень серьезно смотрит на меня. — Я хочу этого для тебя, Рэд. Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь быть свободной, — добавляет он. Мне ненавистен тот факт, что себя он считает недостойным «освобождения от тяжелой ноши».

— А я для тебя, — тихо отвечаю я, теперь сжимаю его пальцы.