— Ты обманом пленил мое величайшее творение…

— Но я не держу его силой.

Она замолчала, гневно раздувая ноздри. О, да, иногда я могу быть совершенно невыносимым. И мое счастье, что передо мной именно эта богиня — хранительница и покровительница всего живого. Насилие — не в ее природе.

Я спрыгнул на землю. Ноги чуть не подкосились, но я сумел удержаться и не подать виду, что измучен этой бешеной скачкой не меньше самого единорога. Оглянулся на возвышающегося надо мной скакуна. Здоровенный он все-таки. Явно крупнее обычной лошади — в холке чуть выше моего роста, а от земли до кончика рога в нем и вовсе метра два с половиной.

Я погладил скакуна по морде и обернулся к аватару богини.

— К черту правила, Девана. Мне кажется, они и без того трещат по всем швам. Почему бы не нарушить их еще разок? Я ведь не прошу сделать его моим постоянным маунтом. Но дай ему возможность хоть иногда выбираться на волю.

Я уже и сам удивлялся собственной наглости. Когда у меня возникла идея прокатиться на единороге, я не думал, что все может зайти так далеко. А сейчас… Не то нервная встряска была тому виной, не то в целом события последних дней, но я уже совсем по-другому смотрел и на испытание, и в целом на Артар. Если жители его по-настоящему разумны, если боги его реальны — то грош цена всем тем игровым условностям, что нагородили разработчики.

Девана подошла ближе и тоже погладила единорога, внимательно заглядывая в его глаза. Я не торопил ее — и так уже перегибаю палку. Решение она приняла сама после продолжительной паузы.

— Как бы то ни было, ты действительно выполнил испытание. Ты — мастер Земли, и звание это завоевал с куда большей легкостью, чем остальные. Ты достоин отдельной награды.

Она протянула мне руку. На раскрытой ладони покоился небольшой шарик из голубовато-серого туманного янтаря. Зерно для нити пути.

Я принял его, жадно вчитываясь в строчки описания.

Зерно Янтарного единорога. Уникальный предмет, дар богини Деваны. Требования: именной предмет, не может быть передан другому игроку. Владелец — Мангуст. Материал: туманный янтарь. Свойства: позволяет призвать Янтарного единорога в качестве ездового животного. Ограничения: продолжительность призыва — не более двух часов, время между призывами — не менее 8 игровых часов. Единорог не может быть призван, если в это время задействован самой богиней.

Я поднял ошарашенный взгляд на Девану.

— Это… Это же…

— Разве не этого ты просил?

— Да, но… Если честно, я думал, ты откажешь.

— Я бы и отказала, — отозвалась она, снова погладив могучее животное по морде. — Но ты оказался прав. Никогда бы не подумала, но… Он и правда не против подобного союза. Одно условие — все должно остаться между нами. Мне бы не хотелось, чтобы в Долину туманов повалили толпы твоих соплеменников, разбивающих головы в попытках оседлать единорога.

— Поверь мне, буду нем, как рыба, — усмехнулся я.

Она, видимо, не очень понимает, как устроены игроки. С какой стати я буду делиться с кем-то способом получить уникального маунта?

Я поместил зерно на Нить пути и, под молчаливое одобрение богини, снова забрался на спину чудо-скакуна.

— Однако будь осторожен, — предупредила она. — Он своенравен и горд. Если он передумает — даже я не в силах буду ничего изменить. Зерно попросту рассыплется, и договор наш — вместе с ним.

— Понимаю, — кивнул я. — Но надеюсь, мы найдем общий язык. Правда ведь, дружище?

Я потрепал скакуна по густой гриве и, вспомнив о последней мелочи, обернулся к Деване.

— А я могу дать ему имя?

— У него уже есть имя, — улыбнулась она. — Его зовут Каркаданн.

Эпилог

Ночной Лондон с высоты смотрелся величественно и таинственно. Впрочем, наверное, как и любой современный город. С такого расстояния мелкая людская суета внизу скрадывается, превращается в мельтешение огоньков, которое заполняет улицы-артерии светящимся кровотоком. И сам город из бестолкового нагромождения зданий превращается в единое целое. В огромный живой организм — дышащий, пульсирующий, реагирующий на раздражители резкими взвизгами сирен.

Странное дело — за те три месяца, что я тут, так и не смог толком привыкнуть к этому городу, он по-прежнему остается для меня чужим. Однако здесь, наверху, это ощущение исчезает.

Я с наслаждением втягивал ноздрями прохладный воздух, прислушиваясь к биению собственного сердца. Кажется, мне удалось достичь такого уровня медитации, что я уже мог бы произвольно ускорять и замедлять его. Сделал глубокий вдох, сосредоточился…

— Сэр, пожалуйста, отойдите от края!

Да чтоб тебя! Я поморщился и приоткрыл один глаз. Засекли все-таки! Да как так-то? Вроде бы все продумал. Скорее всего, камеру где-то прозевал.

Взглянул вниз. По краю крыши, опасливо косясь на защитное ограждение, двигался коп в шлеме, похожем на старинный котелок с клетчатой полосой над полями. Молодой совсем, едва ли лет на пять старше меня. Идет, смешно присев и вцепившись одной рукой в перила, а вторую протягивая в мою сторону. Судя по тому, как дрожат его коленки, высоты боится до одури.

— Сэр, здесь нельзя находиться! Спускайтесь немедленно, или я буду вынужден…

…чего-то там. Окончание фразы я не разобрал — частично из-за того, что еще слабовато знаю английский, но в основном из-за того, что голос полисмена дрожал и срывался от страха.

Сам я сидел в позе лотоса на краю широкой балки, уходящей далеко за край крыши. Снизу к ней крепилась рекламная конструкция с огромными светящимися буквами. Уходить можно было двумя путями. Тот путь, что через крышу, мне сейчас перегораживал полисмен. Знакомиться с ним ближе мне не хотелось, так что я, отсалютовав бедняге, расплел ноги, оттолкнулся от балки и…

Спрыгнул.

Испуганный вопль полицейского, раздавшийся вслед, меня позабавил. С того участка крыши, наверное, и правда могло показаться, что я просто отправился в полет с пятидесятого этажа. Но на деле пролетел я метра три, приземляясь на решетчатую техническую конструкцию на изнанке светящихся букв. Пробежался по узкому проходу к лесенке, ведущей к техническому люку, проскользнул в него.

Люк вел в пустые подсобные помещения, через которые я сюда и проник впервые. Оттуда было рукой подать до пожарной лестницы. К лифтам я не совался — там было полно видеокамер, а лестницей, как я уже проверил, вообще не пользовались годами, судя по толстому слою пыли на ступеньках. Впрочем, пять десятков этажей пешком — это и правда нехилая физическая нагрузка. Даже если спускаться, а не подниматься.

И именно в этот момент раздался сигнал входящего вызова. Маверик. Я машинально взглянул на часы и покачал головой. Полпервого ночи. Этот чувак, кажется, вообще не следит за временем.

— Да, Рик.

— Привет, Мангуст! Не разбудил?

— Нет, что ты, — беспечно отозвался я, продолжая свой забег по пыльным ступенькам.

— Ты что-то какой-то запыхавшийся. Или я тебя… отвлекаю? От чего-нибудь приятного?

— Если бы! Так, небольшая тренировка.

— Среди ночи?

Маленькие тусклые светильники, едва рассеивающие полумрак на лестничных площадках, вдруг вспыхнули ярче, и вся шахта пожарной лестницы озарилась мигающим красным светом. Откуда-то снизу донеслись завывания сирен.

Только этого не хватало!

Я толкнул плечом одну из дверей, ведущую на этаж. Заперто, конечно. А поддельная карта-ключ у меня только от дверей третьего и верхнего этажей. Если кто-то сунется сейчас на лестницу — я в ловушке. В огромной, метров этак сто пятьдесят в высоту, но ловушке.

— Эй, у тебя там все в порядке?

— Говори уже, чего звонишь, — огрызнулся я, наращивая темп.

Разгоняясь на лестничном пролете, хватаюсь за перила, чтобы по инерции не врезаться в стену, и почти не сбавляя скорости, разворачиваюсь на следующий пролет. Секунды три на пролет, секунда на разворот и снова рывок. Двери с номерами этажей так и мелькают перед глазами.

Вот уже и 40.

— Да так, узнать, как у тебя дела…

— Ага, как же! От тебя уже месяц ни слуху, ни духу.

— Потому что, увы, порадовать тебя было нечем. Но сейчас…

Судя по интонациям, он доволен, как объевшийся кот, и преисполнен предвкушения. Жаль, я его настроений пока разделить не могу.

Где-то сверху хлопнула дверь, и я метнулся к стене, завидев чей-то силуэт, заглядывающий вниз через перила лестницы.

— Ну не томи уже!

— Я думаю, твой вынужденный простой слишком затянулся, Мангуст. Представляю, как тебе тяжко сидеть без дела, при твоем-то характере…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пока он проговаривал эти фразы, я успел пролететь еще пять-шесть этажей вниз. Притормозил, увидев распахивающуюся дверь чуть ниже.

— Стоять! Полиция!

Сноп света от фонарика заметался по стенам как живой. Сверху доносился топот ног — кто-то торопливо спускался по ступенькам. Перемахнув через перила, прыгаю в кажущийся бездонным колодец лестницы. Короткое ощущение полета — и цепляюсь за перила пролетом ниже. Отталкиваюсь снова и по зигзагообразной траектории спускаюсь на несколько этажей, обгоняя преследователей. Снова вылезаю на ступеньки.

— Ты меня вообще слушаешь, Мангуст?

— Да-да, — на бегу отвечаю я. — И не говори, засиделся… я уже… скоро от тоски… взвою.

Двадцать пятый. Ч-черт, еще только половина пути! А мышцы уже начинают ныть от напряжения, дыхалка сбивается.

— Сэр, это полиция! Немедленно остановитесь!

Я на всякий случай снова прижимаюсь к дальней от перил стене. Вряд ли они будут стрелять, разве что какими-нибудь парализующими дротиками…

Дверь с надписью «21» начала открываться мне навстречу как раз в тот момент, когда я оказался рядом. Я с разбегу пнул ее, захлопывая. Раздался вскрик и звук падения.

Ну вот. Нападение на полицейского. Сопротивление при задержании…