Караван

На заводе все шло обычным порядком: дымили высокие трубы, создавая нужную тягу в топках печей, во всех направлениях сновали подмастерья, создавая иллюзию броуновского движения. Красота! Но только для неискушённого человека, а я это называю безалаберностью, то есть, организации работ на заводе попросту нет, а это краеугольной камень любого нормально работающего завода. Но не подумайте, что так все плохо, по сравнению с тем, что было раньше, нынешнее состояние можно считать идеальным порядком и скольких сил мне то стоило, отдельный разговор. Полный порядок, навести на таком производстве, было в принципе невозможно и все потому, что постоянные строительные и ремонтные работы соседствовали с производственным процессом. Вот и сейчас я лавировал между работниками, которые разбирали одну из печей выработавшую свой ресурс, а делать подобную работу приходилось часто, после десяти — пятнадцати режимов прокаливания. Для того чтобы увеличить срок жизни печи вроде как нужен асбест, а где я его сейчас возьму? Знаю, что в Саянах есть, и даже своими глазами видел, когда в походы по 'молодости' ходили, но потому и надежды не питаю, добраться туда совсем не просто, и много не возьмешь, а нужно его много. Нет уж, дешевле просто перекладывать рабочую часть печей.

Пройдя через основной цех и миновав еще пару вспомогательных, кивнул казаку, стоявшему (нет, скорее сидевшему) на часах при входе в один из моих секретных цехов. Именно в таких цехах отрабатывались технологии и делались вещи, о которых никто не должен был знать.

— Здравствовать тебе, Тимофей Иванович, — поприветствовал я грузного мужика с густой рыжеватой бородой, — что там с новой эмалью? Получилось чего дельного?

— А то ж, — кивнул мне, отвечая на приветствие, мастер, — вот седьмой замес от третьего дня, каление выдержал и от воды не потрескался, когда плеснул. Только цвет у него…

Да, цвет действительно не очень, в наше время его называют цветом детской неожиданности, но кажется, я знаю чего делать, чуть изменим состав и цвет сменится с коричневого на зеленоватый или серый, и можно будет пустить в серию. Однако ж мне нужен белый, а вот с этим пока не получается, хотя определенные успехи есть. Я крутил в руках образцы, сделанные из пластинок железа покрытых эмалью, и внимательно осматривал их на предмет образования трещин, беда с этим делом, это сегодня у нас эмаль гладкая, а до этого два месяца голову ломали, пока не догадались предварительно покрывать голое железо грунтом, а потом тремя слоями стеклянной эмали. Да и обычная стеклянная эмаль на основе поташа для этого дела не годилась, слишком высока температура остекловывания, пришлось соду в озерах на малом море Байкала добывать, немного, с пуд выпарили, но для экспериментов хватает. В общем — пляски с бубном. Конечно, мастер пока не сильно заботился чистотой накладываемой эмали, поэтому на некоторых образцах возникли нитевидные рисунки от различных присадок, причем иногда они складывались в осмысленный узор.

Стоп! Я более внимательно вгляделся в образец, находящийся у меня в руках, а ведь это, считай, готовый образец жетона, только надо подобрать различные цвета подложки, нанести соответствующий рисунок и внутреннее платежное средство готово. Защита от подделки на сегодняшний день высочайшая, такое при настоящем состоянии технологий, никакой залетный специалист не воспроизведет. Все, пока дальнейшие работы по доработке состава эмалей побоку, все равно железная посуда только к концу лета появится, и приступаем к производству жетонов, потому как работать с картотекой работников в магазине стало просто невозможно. Не получается обеспечить всех страждущих товаром в одном месте, а организовать еще места 'отоваривания' не получается, картотека-то одна. Объяснить мастеру суть моей идеи оказалось делом небыстрым, по-моему, он до конца так и не понял:

— Ежели так надо, сделаем, не велик труд, — пробасил он, и кивнул на маленький ящичек лежащий на полке стеллажа, — а красивее понадобится, то вон там у меня пробы лежат, при свете дюже занятно смотрится, переливы как у камня самоцветного.

Не поленился, посмотрел, действительно красивые образцы, вот их за основу и возьмем, тут стойкости к температурным перепадам не нужны, а всем будем говорить, что для изготовления жетонов используются редкие самоцветы, смотришь, и фальшивомонетчики на подделку не решатся. Прихватил несколько цветных пластинок и побежал к Асате, надо определяться с номиналом и рисунком.

М-да, спорили с отчимом дня два, впоследствии к нашему спору подключилась мать, и даже Дашка попыталась вмешаться в процесс принятия решения, за что и получила от отчима девяносто девятое грозное предупреждение. Но так или иначе решение было принято, осталось сделать пантограф для того, чтобы масштабировать рисунки для изготовления матриц, которыми и будет, собственно говоря, формироваться рисунок эмалей. Осталось только окончательно отладить технологический процесс.

Весна 1697 года с трудом отвоевывала свое тепло, пару раз оттепели оборачивались метелями с холодным пронизывающим ветром, старики качали головами и старались припомнить, когда именно была такая же погода. Но память людская оказалась ненадежной, а потому точный год назвать не могли, однако все склонялись к тому, что большая часть ржи на полях вымерзнет, так как при такой весне, образовавшийся лед на полях только усилит последствия холодной зимы:

— Вот так-то, Васька, — ворчал Асата, — останемся нынче мы без хлеба. Цены купцы на привозную рожь такие назначат, что хоть ложись и сразу помирай. Слышал, люди судачат, мол, гонец из Красноярска был, поведал, что ныне из Томска караванов не будет, там еще зимой с полей весь снег сдуло. Да и много ли от туда привезут, ежели своей ржи не будет голодно в слободе станет, а уж про Нерчинск совсем не говорю, хорошо если с Китая рис завезут.

— Ну, всё-то не вымерзнет, — отвечал я кузнецу, ну не припомню, чтобы в Иркутске когда голод был, — это со стороны Иды гладь, где солнце и припекает, а за кайской горой мест укрытых от солнца хватает, там снег в лед не обратился еще.

— Добро если так, — вздохнул отчим и тут же продолжил ворчать, — реки седьмицы на две позже вскроются, а крицы у нас совсем немного осталось. Как бы не пришлось кузню закрывать, да работников по домам разгонять.

Вот ведь старый ворчун. Естественно кузню он закрывать не будет, там сейчас полным ходом идет изготовление основы талонов из железа. И крицы у него вполне достаточно, но как всякий производственник он неуютно себя чувствует, если сырья меньше чем на два месяца работы. Сейчас опять начнет попрекать меня, что по осени никого не отправил на поиски железа. О, точно:

— Зря ты Захара, рудознатца, за железом в Саяны не отправил, уже точно бы знали, где и сколько железной руды добыть можно.

— Ну, только если для успокоения души, с того знания, — отвечаю, — все равно надо туда мужиков отправлять, да потом на плотах по реке Китой сплавлять. И привезут они первую руду только к концу лета, хорошо, если успеем дощаники нанять на еще один привоз.

— Да понятно это, — кивнул Асата, — а все-таки покойней было бы. А чего ты там про печь для выжигания серы говорил?

— Так то и говорил, серы в руде много, и чтобы она выплавке не мешала, надо бы ее перед этим прокалить. Сера сгорит, а железо останется.

— Все-таки плавить железо думаешь, — хмыкнул кузнец, — по-старому проковывать, хуже будет?

— Нет, не хуже, а лучше. Но ковкой железа много не добудешь, тем более рУды там не сильно-то много железа имеют, а вот если на мельнице руду смолоть, да на воде пустую породу отделить, а потом в домнах с углем протомить, вот тогда и пойдет железа столько, что выделывать успевать не будем.

— Ну, это все сказки твои, — усмехнулся в свои аккуратно стриженые усы отчим, — вроде как по щучьему велению. Сам-то не забыл, чем у Емели это все закончилось.

Да, да. Сказку про Емелю и щуку, мне удалось хорошо так переделать. В этой сказке пожелания Емели исполнялись четко, здесь щука дурака-лентяя не подвела, однако воспользоваться результатами Емеле никак не удавалось. То ведра при путешествии от проруби до дома опрокидывались в избе, так как ступать емкостям для воды лентяй приказал, а вот как перебираться через высокий порог инструкций не дал. То печь, сорвавшись с места, по пути не только стену дома разнесла, но часть построек — не озаботился Емеля приделыванием механизмов управления к средству передвижения, это лошадь разумна, а печь мозгов не имеет. А по мелким хозяйственным делам вообще сплошные недоразумения, вроде заготовки дров из сырого леса или постройки ворот, которые без щучьего веления не открываются. Кстати, когда народ эту сказочку слушал, то иногда некоторые казаки вдруг покрывались красными пятнами, а их соседи хитро переглядывались и ухмылялись, кивая на красных от смущения слушателей. Получилась сказочка 'не в бровь, а в глаз', даже среди мастеров присказка появилась, когда что-то было сделано не очень толково: 'не иначе по щучьему велению делалось'. Вот и теперь Асата попытался меня макнуть в то же самое, но 'тут это не там', даже если не получится в полном объеме свои задумки в жизнь привести, все едино выход годного железа будет достаточно большим.

Однако на основные проблемы своего развивающегося дела, кузнец пока не обращал никакого внимания, хотя уже и испытывал трудности, просто ему в голову не могло прийти, что работных людей в иркутской земле взять негде, и уже следующим летом он просто задохнется без рабочих рук. Пока наш завод как пылесос вытянул из слободы всех более или менее дельных работников, а дальше-то что делать? Не местные же народы на работу подряжать, хотя видимо придется, в гомеопатических дозах, потому как при большой концентрации возможен летальный исход всего нашего гиблого дела. Есть правда одна задумка, но она может сработать совсем не так, как задумано — золото. Где именно и как добывали золото, я знаю, да и многие из моих современников знали, потому как Бодайбо и река Витим у многих бывали на слуху, так что дать точные сведения в приказ не проблема. Вот только чем это обернется впоследствии, понятно, что туда погонят народ из европейской части России, но и местных тоже в покое не оставят. А местные у нас кто? Казаки, их плетьми на работу не погонишь, мигом бунт с последствиями учинят, не хватало бы нам здесь еще одного Стеньки Разина. Ну а если до бурят дело дойдет, то тут однозначно война с геноцидом, а нам это надо? Нет, не готов я пока пойти на такое, надо искать другой способ привлечения поселенцев.