Окончательно упаковывали фарфор в возы на складе купца, подальше от людских глаз. Гандыба брал очередную посудину придирчиво осматривал рисунок, смотрел на игру света в глазури и, покачивая головой в восхищении, передавал приказчику, который старательно упаковывал ее в ящик, перекладывая толстым слоем рисовой соломы.

— Это же надо, красота какая, — продолжал восхищаться купец, цокая языком, — такое и в самом Китае не сыщешь. А как ты сказал, это называется?

— Обеденным сервизом это называется, на дюжину персон, — напомнил я Гандыбе.

На самом деле Иван Федорович все прекрасно помнил, но видимо сильно ему понравилось новое слово 'Сервиз', да еще для дюжины 'Персон', и он готов был слышать это много раз.

— А это что? — на свет было извлечено очередное изделие.

— Ива-а-ан Федорович!

— Да вижу, Васька, что поднос это, — вздохнул купец, — но вдруг ты его как-то иначе назовешь. Да и кто ж такую красоту на подносы изводит?

Ну, да, действительно красиво, типичный китайский рисунок с орнаментом и птичками. Для жителей двадцать первого века вполне обычно, ничего из себя выдающегося, а для семнадцатого века вещь статусная, а как известно понты дороже денег. Думаю, озолотится купец в Москве, если раньше не прибьют, но вроде не должны, купцы люди жизнью тертые, на них просто так не наедешь. Лишь бы Гандыба не зарвался, а то в погоне за прибылью может и в немилость попасть, все-таки есть в этом купце авантюрная жилка, намекал пару раз, что на Руси такой товар сбывать не совсем выгодно, мол надо через Архангельск к немцам везти. Ага, к немцам это в Голландию, натоптали голландские купцы контрабандную тропу в Архангельск, не зря царь Петр начал свое правление с наведения порядка в тех местах, совсем не зря. Через этот порт беспошлинно из России утекало за рубеж огромное количество товара, потому как весь берег белого моря кишел контрабандистами, читай пиратами российского розлива, своего рода местная Тортуга. Так что сейчас пытаться пропихнуть свой товар туда риск запредельный, и хотя на самом деле, счастье улыбалось далеко не всем, желающих урвать свой кусок прибыли там не переводились.

Ближе к вечеру возвращался домой подгоняемый в спину довольно-таки сильным ветром, это уже последние усилия зимы, скоро февральские ветра закончатся и наступит переменчивый март, он как душ Шарко, это когда днем температура поднимается чуть ли не до таяния снега, а ночью снова падает до минус двадцати. Ладно, с одним делом вроде как развязался, свои обязательства перед купцом выполнил, чего у нас там на очереди? А следующее, не допускающее отлагательства, расчеты с работниками. По этому поводу я уже говорил, что денежные расчеты в Сибири довольно редки, в основном преобладал товарообмен и для того, чтобы расплачиваться с работниками пришлось завести собственный магазин, где и велась, честно говоря, вся бухгалтерия взаимозачетов. И чем дальше, тем больше, под каждого заводились товарные карточки, куда записывался и списывался долг работника, и картотека уже разрослась до двух сотен карточек. Причем было замечено, что некоторые товары брались в гораздо большем объеме, чем требовалось на семью работника. Зачем? А затем, что потом эти товары оказывались на торгу, это потому, что как бы мы не старались, охватить всю номенклатуру товара не могли, и люди были вынуждены брать в магазине ходовой товар, чтобы потом обменять его на нужный им. Пора было придумывать некий эквивалент денег, что-то типа талонов. А вот в какой именно форме, чтобы защитить от подделки, большой вопрос.