Примечательно, что первейшим любимцем «Роман-газеты» оказался тогда еще совсем молодой Михаил Шолохов. Годовщину существования редакция отметила сообщением, вызвавшим всеобщий интерес: «В очередном, юбилейном номере выйдет новый роман Мих. Шолохова „Тихий Дон“. Это первое большое произведение молодого писателя при своем появлении в свет было отмечено зорким глазом нашего старейшего пролетарского писателя — А. Серафимовича. Ниже мы даем выдержки из его статьи в „Правде“, посвященной роману „Тихий Дон“». И далее цитировались проникновенные слова Серафимовича, которыми он характеризовал юного — недавно перевалило за двадцать! — создателя эпопеи: «Вспомнил я синеюще-далекое, когда прочитал „Тихий Дон“ Мих. Шолохова.
Люди у него не нарисованные, не выписанные, это — не на бумаге… Яркий, своеобразный, играющий всеми цветами язык, как радужно играющее на солнце перламутровое крылышко кузнечика, степного музыканта. Подлинный живой язык степного народа, пронизанный веселой хитроватой ухмылкой, которой всегда искрится казачья речь. Какими дохлыми кажутся наши комнатные скучные словотворцы, — будь им легка земля!» Александр Серафимович говорил об острейшем социальном звучании романа, в котором классовый подход к событиям — в самой художественной ткани.
Конечно, и до «Роман-газеты» имя Шолохова, названного Серафимовичем молодым степным орлом, прогремело по стране. Первая книга «Тихого Дона» сразу после появления в печати вошла в народный обиход. Нападки критиков, требовавших от писателя азбучных дидактических истин, не воспринимались всерьез теми, кто держал книгу в руках. Главные споры о «Тихом Доне» были еще впереди, — они, как известно, были связаны с четвертой, заключительной книгой романа. Вооружила же читателей в двадцать восьмом году первой книгой «Тихого Дона» «Роман-газета». Уже одно это можно считать великой заслугой продолжающегося издания. С тех пор все, что выходило из-под пера Шолохова, «Роман-газета» быстро предавала тиснению.
Мир шолоховских героев, ставший составной частью духовного мира каждого из нас, связан в читательском сознании с образом популярной библиотеки.
Внушителен список тех, кого напечатала «Роман-газета»: Максим Горький, Алексей Толстой, Александр Серафимович, Николай Островский, Леонид Леонов, Константин Федин, Федор Гладков, Новиков-Прибой, Фурманов, Леонид Соболев, Федор Панферов… Выпускались и прогрессивные писатели зарубежных стран: Анри Барбюс, Иоханнес Бехер, Иван Ольбрахт, Анна Зегерс, Ярослав Гашек, Эптон Синклер, Юлиус Фучик, Михаил Садовяну, Назым Хикмет… Многое сделала «Роман-газета», перешедшая в начале тридцатых годов в веденье издательства, называемого теперь «Художественная литература», и для популяризации лучшего из того, что создали писатели братских литератур нашей страны, пишущие, как мы знаем, свыше чем на семидесяти языках. Среди авторов мы видим — Лео Киачели, Эльмара Грина, Олеся Гончара, Вилиса Лациса, Ивана Шамякина, Петруся Бровку, Аскада Мухтара, Юрия Рытхэу, Юхана Смуула, Михаила Стельмаха, Чингиза Айтматова, Юстинаса Марцинкявичюса, Ювана Шесталова, Ивана Чендея… С годами число переводов неуклонно возрастает.
Газета для всех время от времени выходила за рамки художественной литературы, обращаясь или непосредственно к политической книге (Н. Крупская), или к документальным жанрам (записки Марины Расковой, Петра Вершигоры), или к лирическим стихам — довольно редко.
Издание не нуждается в преувеличенных похвалах, ибо заслуги его очевидны. Было бы ошибкой не сказать о неудачах, — на расстоянии десятков лет они видны особенно хорошо. Некоторые издательские просчеты — дань времени. Они, видимо, были даже и неизбежными. Так, в тридцать девятом году была издана малохудожественная утопия Николая Шпанова, рисующая будущую войну как молниеносное и сравнительно несложное действо — «малой кровью, могучим ударом». Николай Вирта, напечатавший в тридцать шестом году блистательное «Одиночество» — одно из сильнейших произведений тех лет, и ныне не потерявшее художественного обаяния, — через три года выпустил «Закономерность» — полудетективный роман, с острым шпионским сюжетом, но лишенный общественно-эстетической убедительности, названный впоследствии критикой «закономерной неудачей».
Есть крупнейшие имена и творения, обойденные — незаслуженно — вниманием «Роман-газеты». Я, разумеется, говорю не о таких фигурах, как, скажем, Андрей Платонов или Михаил Булгаков, — их признание пришло позднее, когда исследователи обратились к их литературному наследию. Не попал, к сожалению, в список авторов Вячеслав Шишков и его поистине народная «Угрюм-река»; не был напечатан и его непревзойденный исторический роман «Емельян Пугачев». Нет чудесной «Малахитовой шкатулки» Павла Бажова. А ведь «Роман-газета» печатала произведения и исторические, и написанные по фольклорным мотивам. Невозможно забыть появившегося в сороковом году «Возмутителя спокойствия» Леонида Соловьева — остроумнейшую и жизнелюбивую повесть-сказание о неумирающем эпическом народном герое Востока — Ходже Насреддине. Писатель наделил давнего персонажа восточных притч, анекдотов и просто забавных историй психологическим многоцветием, напоминающим затейливые орнаментальные ковры. Книга пользовалась поразительным читательским успехом.
Удач у «Роман-газеты» было, разумеется, куда больше, чем пропусков и срывов, поэтому мне и не хочется говорить о последних. Все мы давно знаем, что не ошибается только тот, кто ничего не делает.
Последней предвоенной книжкой сороковых годов оказалось документальное повествование о Валерии Чкалове. В огненном сорок втором появились три названия: «Полководец Кутузов» М. Брагина, «Падение Парижа» И. Эренбурга и «Дмитрий Донской» С. Бородина. Последовал трехлетний перерыв, вызванный нехваткой бумаги. Серия была возобновлена в первом послевоенном году, — появление привычных книг было большой радостью для читателей, возвратившихся к мирному труду.
Достаточно перечислить напечатанное в первом послевоенном пятилетии, чтобы увидеть, какой выразительнейшей художественной летописью стала «Роман-газета». Среди книг тех лет — «Молодая гвардия» Александра Фадеева, «Василий Теркин» Александра Твардовского, «Первые радости» Константина Федина, «Дни и ночи» Константина Симонова, «Люди с чистой совестью» Петра Вершигоры, «Слово перед казнью» Юлиуса Фучика, «Чайка» Николая Бирюкова, «Белая береза» Михаила Бубеннова, «Подпольный обком действует» Алексея Федорова, «Злата Прага» Олеся Гончара, «Весна на Одере» Эммануила Казакевича…
Я, верно, не ошибусь, если скажу, что современная большая проза в лучших образцах, хотя дело и не обошлось без пропусков, прошла через страницы «Роман-газеты». Разнообразные произведения убедительно говорят художественным языком о том, как жил и творил народ, каковы были его чувства, помыслы, его радости, горести и надежды, свершения и взлеты на большом историческом пути. Назову без особого выбора произведения, которые привлекали в совершенно несхожие годы читательское внимание: «Районные будни» В. Овечкина, «Владимирские проселки» В. Солоухина, «Братья и сестры» Ф. Абрамова, «Ледовая книга» Ю. Смуула, «Дневные звезды» О. Берггольц. В свет выходили произведения Георгия Маркова, Константина Симонова, Александра Маковского, Валентина Катаева, Василия Смирнова, Михаила Алексеева, Владимира Чивилихина, Сергея Сартакова, Дмитрия Зорина, Ефима Пермитина, Ивана Акулова, Андрея Блинова, Семена Бабаевского, Петра Проскурина, Анатолия Калинина, Владимира Богомолова, Ивана Шамякина и, наконец, в самые последние годы, «Рассказы» Василия Шукшина, «Берег» Юрия Бондарева, «Сороковой бор» Юрия Грибова, выдающиеся повести Валентина Распутина, свидетельствующие о подъеме всей нашей прозы.
Некоторые творения получили большую читательскую жизнь только благодаря «Роман-газете». Алексей Шубин, талантливейший прозаик, живший в Воронеже, долгие годы оставался известен лишь в своей области. Когда же «Непоседы» появились на страницах народной библиотеки, веселые литературные герои Шубина быстро нашли путь к множеству людских сердец. И теперь, спустя много лет после смерти автора, путешествуют по стране вместе с молодыми читателями персонажи «Непосед». Алексей Шубин отлично видел красоту простого человека, и его повесть убедительно подтверждает мысль, высказанную однажды Леонидом Леоновым: «Происходит великое смещение понятий… Все самое необыкновенное совершается обыкновенными людьми, а то, что раньше казалось обыкновенным — стремление к тихому благополучию, мещанство, себялюбие, — сейчас кажется необыкновенным, уродливым, позорным и отмирающим».
Через «Роман-газету» пришла к читателю книга новелл-очерков Сергея Крутилина — лучшая книга прозаика. Все мы любим и высоко ценим очерки Анатолия Калинина, посвященные Михаилу Александровичу Шолохову. Они нередко в последние годы появляются на страницах центральных газет. Но в полном объеме работу Анатолия Калинина мы смогли оценить только тогда, когда «Роман-газета» напечатала «Время „Тихого Дона“», — эстетическое своеобразие книги предстало перед нами во всей глубине и красоте.
По-прежнему продолжает «Роман-газета» публикацию переводных произведений. Тут и повести, и романы писателей братских социалистических стран, прогрессивных прозаиков Европы, Америки, Азии, Австралии. Часть тиража издания из года в год выписывается зарубежными читателями, библиотеками, культурными обществами, университетами. В своем воскресном приложении газета «Нью-Йорк таймс» однажды напечатала: «„Роман-газета“— уникальное русское, единственное в мире издание, выходящее миллионными тиражами».