Мозг прорабатывал действия. До беседки оставалось не более двадцати метров. Но, увидев, благодаря свету полной луны, что рука незнакомца легла на плечо Норы, а также, что на лицах обоих отсутствуют маски, Риккардо выбрал единственный вариант. Не останавливаясь, он ворвался в беседку.

— Мы Вас заждались, миледи. Надеюсь, у Вас всё в порядке?

Увидев герцога, Нора даже отскочила от своего собеседника.

— Боже мой, Вы меня напугали! Как Вы меня нашли?

— Добрые люди подсказали. Вы не ответили на мой вопрос.

— Кто Вы? — возмущенно спросил тот, кто разделял общество Норы до вторжения Риккардо.

Резким движением Риккардо скинул свою маску и швырнул её за пределы беседки в сторону ближайших кустов живой изгороди.

— Меня зовут Ричард Джордан Трешем, герцог Редклифф, а с кем я имею честь разговаривать? — возмущению Риккардо не было предела:

«Мало того, что Нора непонятно чем тут занималась, сняв маску, которая наверняка помешала бы при поцелуях, так ещё и этот проходимец выказывает возмущение на мое появление!»

— Ко мне можете обращаться просто по имени Эрнст, — сообщил молодой светловолосый мужчина приятной внешности, крепкого телосложения. Почти такого же роста, как Риккардо, — Вы сейчас находитесь в гостях у моего дяди, герцога Вильгельма Генри Глостерского.

— Не скажу, что рад нашему знакомству, Эрнст!

Сделав пару шагов и, встав между Норой и Эрнстом, Риккардо повернулся спиной к мужчине, и обратился к своей «пропаже»:

— Мне нужно с Вами поговорить. Это срочно!

— Лучше будет, если я немедленно уйду, — правильно поняв боевой настрой Риккардо, поспешила избежать конфликта между мужчинами Нора. — Прощайте, Эрнст!

— Может, Вам нужна моя помощь, Элли? — не унимался Эрнст.

— Помощь от Вас ей не нужна! И уж тем более, защищать от меня нет необходимости!

Опередил Риккардо ответ Норы и без промедления взял её под руку, и вывел из беседки.

Не говоря ни слова, Риккардо быстрым шагом вёл Нору по дорожке, но в противоположном от дома направлении.

— Мне кажется, мы уже отошли на достаточное расстояние. Здесь нас никто не услышит, — произнесла Нора.

— Видимо, надеетесь вернуться к нему? — ехидно спросил Риккардо.

— Нет! Я же простилась с ним. Вы сами слышали.

— Пожалуйста, помолчите немного. Мы с Вами позже обязательно поговорим. Мне сейчас нужно ещё хоть немного успокоиться, а то Вы от меня услышать то, что я себе никогда не прощу.

Он всё шёл и шёл, держа Нору за руку, пока они, пройдя по кольцу через весь сад, не оказались с противоположной стороны особняка. Риккардо, нервничая, достал часы и посмотрел на положение стрелок. Полтретьего ночи.

— Я возвращаюсь домой! Вы со мной? Или продолжите приятно проводить время в обществе мистера, по имени Эрнст? Я вам случайно не помешал? Прошу простите меня, если это так! — его голос от ярости всё ещё хрипел.

— Риккардо, я тоже хотела бы вернуться домой. Если позволите, прямо сейчас, — её голос ничего не выражал. Спокойный. Тихий. Мирный.

— А Вас моё общество устроит? Карета графа с Вашими сестрами уже уехала! И Вам придется добираться домой в моей карете, в моём обществе!

— Я ничего не имею против Вашего общества.

— Неужели!? Мне показалось, что Вам намного приятнее общество кого бы то ни было, лишь бы не моё! Ведь так!? В противном случае, стали бы Вы полночи скитаться непонятно где, непонятно с кем?

Не дожидаясь ответа, Риккардо посмотрел на площадку для экипажей гостей и, завидев свою карету, направился к ней. Нора, глубоко вздохнув, посмотрела по сторонам и пошла за герцогом. Её, безусловно, терзала ситуация, но выяснять отношения здесь она не хотела. Там в саду она бы ещё могла постараться сменить воинственный настрой герцога. Но не здесь! Где со всех сторон они простреливались людскими взглядами.

Несмотря на всю свою злость, Риккардо помог Норе подняться в карету, после чего заскочил в неё сам. Грум закрыл за ним дверцу и занял своё место спереди кареты. Карета поехала домой.

Оказавшись наедине с герцогом, Нора попыталась поговорить с ним:

— Я хотела бы объяснить своё отсутствие.

Герцог молчал.

Из чего Нора сделала заключение, что получает разрешение на оправдание своего поведения. Но к своему ужасу она неожиданно поняла что, сказав одно, придётся объяснять всё. А этого ей делать не хотелось. По крайней мере, не сейчас. И вот она сидит, и молчит, не зная, что вообще можно сказать, чтобы не раскрыть всей правды сразу.

— Надеюсь, когда-нибудь мы сможем доверять друг другу без лишних слов.

— И это Ваше оправдание!? Вы, которая никогда не говорит всей правды, призывает сейчас к доверию? Без объяснений своего поведения! А я-то, наивный дурак, рассчитывал узнать причину, повлекшую Вас на поиски приключений!

— Я не искала приключений, — её спокойный голос не проник в душу герцога.

— Вы можете утверждать сейчас что угодно! Факты говорят сами за себя! Уходя, Вы заверили, что вернётесь менее чем через час. Вы вернулись? Нет! Моему обществу Вы предпочли общество неизвестного мне мужчины. Когда я вас обнаружил, на вас не было масок. Они вам мешали? Они могли мешать только в одном случае! Если бы вы целовались! Я не прав? Вы обращались к нему дружески, по имени! Равно как и он к Вам. При этом Вы ему ещё позволяли называть Вас именем Элли! Не Нора, и не Элеонора, а Элли! Немыслимо! Вы так быстро с ним сдружились? Или вы старые друзья? Может не просто друзья?

Каждый вопрос герцога — подобен безапелляционному приговору, и оправдаться в таких условиях — невозможно. Нора это понимала, но и выслушивать гневную тираду больше не желала.

И было два пути отрезвить герцога от злости. Первый, самый простой — отвесить пощёчину. Второй более шоковый, но не каждая женщина способна на него отважиться в подобных обстоятельствах.

«Меня впервые ревнует мужчина, — подумала Нора, — Он заслуживает бережного обращения».

Риккардо хотел задать свой следующий вопрос, но ему помешала Нора. Она быстро пересела и оказалась на одном сидении с ним. Он удивился. Немного растерялся. А Нора сделала более дерзкий шаг. Она ладонью коснулась его щеки. Шеи. Медленно потянулась к Риккардо всем телом. Соблазняя к действиям.

И взгляд её — как призыв. Как брошенный вызов.

Выстоять против такого Риккардо не мог.

Не хотел!

Хотя и сомневался в правильном толковании её поведения. Поэтому осторожно коснулся женской руки. Погладил ладонь. Нора никак не отреагировала. Будто говоря, что не этого ждала. И тогда Риккардо обеими руками обхватил лицо Норы, притянул к своему и впился в манящие губы поцелуем.

Она не сопротивлялась. Не вырывалась. Лишь отвечала на поцелуй. На страстный поцелуй голодного мужчины. Риккардо не заметил, как уложил Нору на сиденье. Руки его жадно перемещаться по её телу. Изучая его.

Мужские губы выносили вердикт, словно совершая месть за то, что раньше их не принимали, игнорировали. Но с каждым новым поцелуем именно Риккардо сильнее чувствовал себя поверженным. Захваченным.

Запах. Мягкость. Вкус её тела. Он упивался этими ощущениями. Эмоциями. Желание завладеть ею полностью начало превращаться в одержимость. Находясь так близко, касаясь её, и остановиться — было пыткой. Но когда рука проникла под подол платья и достигла бедра, он отшатнулся, ужасаясь, что едва не взял её силой.

— Простите… Умоляю, простите, — шептал он осипшим голосом.

Вытащил руку из-под платья и помог Норе подняться. Его ладони горели от близости с её телом.

— Вы не виноваты… Мне не надо было провоцировать Вас.

Подавляя желание вновь её коснуться, Риккардо переместился дальше по сидению. Это не помогло. Тогда посмотрел в окошко. Лондонский пейзаж постепенно утихомирил мысли.

И Риккардо заговорил:

— Нора, ответьте честно. Эрнст мне соперник?

— Нет.

— Вы с ним давно знакомы?

— Да. До брака со Стивеном, Эрнст оказывал мне знаки внимания. Это было давно. От его юношеских намерений ничего не осталось.

— А Ваши чувства к нему сохранились?

— Они переросли в тёплые воспоминания.

— Вы были в масках, но при этом узнали друг друга?

— Я его не узнала. Он сам ко мне подошел, когда я возвращалась к вам. Сказал, что ему дал описание моего наряда некий друг Белинды. По этому описанию он меня и нашел.

Кто такой «некий друг Белинды» Риккардо понял сразу:

«Конечно, «друг Белинды» мог знать, в каком наряде собиралась на бал его любовница, графиня Олкен. Вопрос в другом: каким образом Эрнст смог выведать у высокопоставленного сотрудника министерства внешней политики, как будет одета герцогиня Редклифф? И будет ли она вообще на этом мероприятии? Ведь изначально Нора не собиралась на бал. Более того, она, возможно, вообще не отправилась туда, если б не внезапные дела у графини…

Болван! Какой же я болван…

Белинда своим внезапным отъездом из-за выдуманных неотложных дел подстроила так, что Нора вынуждена была сопровождать сестёр на этот бал. К тому же графиня умудрилась ловко подсунуть Норе свою одежду, приготовленную именно для этого мероприятия. Теперь-то понятно, как Нора попала на бал, благодаря чьим достоверным данным Эрнст с уверенностью нашел её. Остаётся только один вопрос…»

— Зачем? О чём Вы разговаривали?

— Он… сказал, известие о моём приезде в Лондон его обрадовало. Он захотел меня увидеть… Дабы избежать сплетен, воспользовался балом. Его интересовало, как я жила последние годы. Как собираюсь жить дальше.

— Это всё?

— Да.

— Он женат?

— Да.

Но Риккардо уловил в её взгляде смущение и задал вопрос, который возник интуитивно:

— Он предлагал быть его любовницей?

— Да, — ещё больше смутилась Нора.

— И каков Ваш ответ? — сожалея, что не удушил наглеца, жестко спросил Риккардо.

— Однажды Вы признались, что никогда не предложите стать Вашей любовницей, поскольку меня это оскорбит. Видимо, тогда Вы знали меня лучше.