Глава сорок первая

— Я от вас ничего не скрываю, абсолютно ничего! — Володарский даже театрально заломил пальцы. — Вы же знаете, я всегда оказываю вам помощь, но тут… О Сокольцове мне нечего сказать, честное слово. Я даже не интересовался, откуда у Насонова появились документы на солдата…

По словам Володарского, все вышло просто. Старый друг по спортивной команде, Насонов, предложил подзаработать. «Мне одна гражданочка деньги должна передать, хорошую сумму, но придет на встречу с родственником. Вдруг тот возникать начнет… В общем, помоги».

Такой между дружками разговор состоялся. А Володарский как раз без рубля в кармане. Потратился на квартиру, машину…

— Откуда на такие покупки деньги взял? — спросил Макаров.

— Так… копил. И потом, когда от Бена ушел… Ну вы же знаете… Мы ему сорвали закупку крупной партии товара, а за это нам неплохо заплатили. Правда, с работы пришлось уйти, но игра стоила свеч.

— Сколько тебе Насонов обещал дать за помощь?

Володарский смутился, даже покраснел, как девица:

— Мелочь, и говорить не стоит. Миллион всего. Но я действительно почти на безрыбье, вот и согласился. Мне ведь по-новому раскручиваться надо, многие связи от старой работы порвались…

— И он заплатил тебе, не обманул?

— Не заплатил, конечно. Документы остались у него. Я через стекло машины узнал вас… И Насонов потом узнал, позвонил наверх, Тихониной, чтоб она вышла к «Москвичу», и все, уехали мы.

— А Насонов что, и с Крашенинниковым дружил? Он знал Анастасию?

— Нет, Крашенинникова Анатолий совсем не знал, это точно. Они у меня познакомились в ночь, когда Крашенинников погиб…

Насонов просто заглянул к другу в гости, на бутылку. Решили с горя, что не получилось с женщины деньги взять, выпить бутылку. И тут за полночь уже Крашенинников вломился, чушь начал пороть: мол, в лес его вывозили, убить хотели, вернулся он домой, а в доме полно оружия…

— Ну, бред, в общем, с испугу нес. «Дом в арсенал превратили, я сидеть не хочу, я пойду куда надо и все расскажу…» Насонов вызвался его домой проводить, я их на такси посадил… Анатолий потом мне сказал, что он Крашенинникова у подъезда дома высадил, но тот, видно, домой все-таки не пошел, и утром его мертвым нашли. Я так думаю, крыша у него поехала, вот он и нарвался с дуру на кого-то.

— А откуда Насонов знал Тихонину?

Володарский пожал плечами:

— Не интересовался. Но ее он действительно знал, даже в щечку чмокал. Еще спрашивал, когда отец приедет… Видно, это давнее знакомство.

— Послушай, — спросил Макаров, — у Насонова есть машина?

— А как же. «Ауди», не новая, правда. Анатолий собирается от нее избавиться и приобрести такую «тачку», как моя.

— Вы оба на колесах, а у дома Крашенинникова уселись в чужой «Москвич» — это как понимать? На метро и автобусах туда добирались, что ли?

— Еще чего! — фыркнул Володарский. — Мы подъехали на моем «корейце», но оставили его метров за четыреста. Так Насонов решил: не надо, говорит, светиться. Дальше пешком пошли, Анастасия специально для нас выгнала из гаража «Москвич», припарковала недалеко от остановки… Вот и все.

— Если бы все, — проворчал Макаров.

Из разговора он узнал мало что нового. Контрактник Насонов завладел документами Сокольцова, решил нажиться на них. Что с самим сержантом, неизвестно. Игорь послал в деревню под Калугу какого-то Лисовского, Лиса. Вполне возможно, именно тот убил Пилявина, раз у них были личные счеты. Но Макарова заботит не это. Куда делся Зырянов?

Володарский уже потихоньку стал приходить в себя, предложил даже кофе, коньяк. Макаров от застолья отказался.

— А спросить можно? Зачем вы меня ударили?

— Когда?

— Ну, не тогда, на трассе, а сейчас, возле гаража. Я ведь всегда давал вам нужную информацию, говорил, что знал.

— Кому это — вам?

— Как, то есть кому? Вы же полковник из эмвэдэ? А я вашим сотрудникам и про фирму Игоря все говорил, и про то, что знал о смерти Крашенинникова, и про Тихонину… Сейчас только кое-что повторил.

— Ты ценный сексот, — сказал Макаров.

Володарскому это слово, видно, не очень понравилось, он решил мягко поправить Олега:

— Секретный сотрудник… Я не сотрудник, я никогда не просил и не ждал… компенсаций, так сказать, просто мое кредо — ничего не скрывать.

— Значит, тридцать серебреников тебе не надо… А то взял бы, а? Ведь многим же рискуешь. Продал Лисовского, Насонова, Тихонину. Как бы они тебе темную не устроили.

Володарский покраснел:

— Зачем вы так? Я ведь действительно рискую. Я когда узнал, что в машину вашего сотрудника бомбу подложили, сразу позвонил, сказал…

— Какого сотрудника? — Боль сразу же подкралась к затылку, притихла, но Макаров ощущал ее, чувствовал, что она готова в любой миг броситься в атаку.

— Как какого? Шиманова. Насонов мне сказал: «Взлетит этот гад не сегодня-завтра на воздух, лезет не в свои дела». Я поначалу думал, что Анатолий пошутил, но все-таки позвонил, предупредил. И не моя вина, что подполковник не поверил, взорвался.

Боль пока не выстрелила, голова еще не отказывалась соображать.

— А разве Насонов и ты знали, что Шиманов интересовался документами Сокольцова?

— Да нет, документы тут ни при чем. Просто Насонов на днях спросил, знаю ли я подполковника Шиманова, который начал вроде бы проявлять интерес к его фирме. Толя ведь в курсе, что я с ментами, так сказать, контачил. И ему кто-то шепнул про Шиманова.

Олег удивился:

— В курсе того, что ты всех и всем закладываешь? Это интересно.

У Володарского опять зарделись щеки:

— Нет, он знал, что я работал у Бена, а там почти все бывшие из органов. Кого выгнали, кто сам ушел. Ну, естественно, разговоры и службы касались, и люди в погонах часто к нам заходили. Шиманов — тоже, уж не знаю, зачем.

— Давай лучше о Насонове поговорим. Чем он занимался раньше?

— О, у него было занятие. У сербов воевал, в Приднестровье, в Абхазии, в Чечню добровольцем пошел. «Солдат удачи». Только не надо смотреть, что солдат, у него в знакомых и генералы ходят. Он мне сам говорил, что в нынешнюю фирму его пристроил один из тех, кто двери в кабинет министра обороны ногой открывает.

— А чем эта фирма занимается?

— Откуда мне знать? Насонов, правда, обещает, что как только немного раскрутится, к себе возьмет. Потому я пока и не спешу на работу устраиваться. Так, мелочами перебиваюсь, все больше в качестве посредника. Сегодня, к примеру, помог одной женщине товар пристроить.

— Панталоны, небось?

— А почему бы и нет? Товар есть товар.

Женщины и товары Макарова не интересовали. Так и не прикоснувшись ни к кофе, ни к бутылке, он пошел к выходу.

— Я тоже спущусь, — сказал Володарский. — Так ведь и не успел гараж замкнуть. Послушайте, может, вас подбросить на машине?

— Спасибо, на троллейбусе и метро доеду. Мне еще в магазин заскочить надо…

— Как знаете. Хотя, я возле любого магазина бы остановился.

— Пешком надежней.

— Напрасно отказываетесь. По нашему маршруту троллейбусы плохо ходят.

— Подожду.

— Вам виднее. Но все-таки скажите: почему вы меня стукнули?

— На всякий случай. Чтоб разговорчивей был. Да, нелегкая у тебя жизнь…

— В каком плане?

— Всех вокруг продаешь. Неужто этот твой талант никто не раскусил?

— Если бы раскусили, я бы имел жилье не здесь, а на кладбище. И потом… Не надо так. Я ведь в действительности бескорыстно сотрудничаю только с вашей фирмой.

— Ну еще бы ты с милиции деньги брал!

В лифте они уже не разговаривали, молчали. Без всяких прощальных слов Олег повернул за угол дома и направился к остановке троллейбуса.

Он успел только подойти к ней, как сзади раздался взрыв.

Олег побежал назад.

Во дворе заснеженного дома факелом горел гараж. Чуть дальше, отброшенное взрывной волной, лежало нечто черно-красное, дымящееся, развороченное, которое даже нельзя было и назвать телом.