Глава сороковая

— Я в принципе и ожидал этого, — сказал Лис. — И последние переговоры с Тихониным окончились ничем. Платить он отказывается, а значит, считает наши угрозы пустыми и думает, что мы его просто берем на пушку.

Жук никак не прореагировал на слова шефа, сидел за столом, крутил перстень на пальце.

— Жаль, — продолжил Лис. — Если бы все получилось как надо, каждый из нас поимел бы столько, что можно было бы сразу становиться честным человеком. — Он улыбнулся. — Но коль случился облом, будем работать с друзьями Тихонина, и они должны знать, что мы не шутим, когда ставим условия.

Жук продолжал возиться с перстнем, будто только он его сейчас и интересовал.

— Он наглец, кроме всего прочего, наш Тихонин, — Лис открыл верхний ящик стола и бросил перед собой веером несколько фотографий. — Морда благообразная, а наглец. Попросил помочь зацепиться в Москве — на тебе Москву, дочери жениха нашли, теперь она столичная, живет — радуется. Молодая вдова — чего же лучше желать?

— Вдовой не мы ее сделали, — вставил реплику в длинный монолог Лиса Жук.

— Зато мы ее сделаем сиротой. Отец не оценил нашу помощь, захотел копейками отделаться, а нам нужен твердый процент от сделок и мы не отступим от своего. Где этот губошлеп однорукий? Накатался в сметане?

— Да уж. Получал все удовольствия, что мог. Но что ты ему скажешь?

— О, я знаю, что ему сказать! Тихонин, на наше счастье, делает бизнес на продаже оружия, не знаю, идет ли оно в Чечню, пусть сей факт Бен с Игорем выясняют, но Зырянова в этом убедить будет нетрудно, и он согласится торгаша голыми руками задушить, вот увидишь.

— Вызвать его сюда?

— Да. Пусть будет у меня часа в четыре, машину за ним пошлите. И постарайтесь в оставшиеся дни почаще выгуливать в четвертом квадрате. Пусть его запомнят зеваки, лоточницы, мальчишки… Ты понял, к чему я это говорю?

— Не совсем. Он ведь с чердака не уйдет все равно, я его там оставлю.

— Все верно, Жук. Но когда будут опознавать, пусть свидетели скажут: «Видели, ошивался тут, заранее, видно, к преступлению готовился». Такой поворот дела нас ведь устроит?

— Шеф, ты где логике учился?

— Старые университеты кончал. Тогда, скажу тебе, учили основательно…

Женька внимательно рассматривал фотографии высокого носатого мужчины лет пятидесяти пяти. Лицо его никак нельзя было назвать красивым. Верхняя губа чуть поднята, постоянно видны широкие зубы. Подбородок узкий, почти острый. А вот глаза — большие, круглые, можно сказать, привлекательные. На иконах такие рисуют.

— Человек этот, Женя, продавал чеченцам оружие. Мы можем, конечно, арестовать его в любой момент. Но! Ты не догадываешься, что будет после ареста?

— Ну а чего гадать? Суд будет.

— Сомневаюсь. Есть высокие покровители, есть языкастые защитники. Обвинение рассыплется, хотя мы на сто процентов уверены, что Тихонин поставляет и поставлял в Чечню оружие, из которого были убиты сотни бойцов федеральных сил. Эти сволочи наживались на солдатской крови, понимаешь?

Глаза Тихонина показались теперь Женьке волчьими. Он отодвинул от себя фотографии.

— И какие будут предложения?

— А это не предложения, Женя, а решение. — Лис кивком головы показал на стену, где висела огромная карта Москвы. — Тихонин сейчас здесь, в столице, хотя постоянно живет в Сибири — приехал, как мы выяснили, по вопросам своего бизнеса. Так вот, мы изучили его постоянные маршруты, знаем, где он делает покупки, где стрижется, в какой бане моется. И на одном из этих маршрутов мы просто уберем его, приведем, так сказать, неозвученный, но справедливый приговор в исполнение.

Зырянов встал, подошел к карте, внимательно посмотрел на нее, будто старался угадать, какими улицами ходит по городу продавец оружия.

— «Белый стрелок» уже проводил подобные операции? — спросил он.

— Да, конечно. А ты что, хочешь познакомиться с подробным отчетом о проделанной организацией работе? Думаешь, мы храним архивы и пишем мемуары об этом?

Женька повинно погладил чубчик:

— Прости, Лис. Но почему вопрос возник… Я просто не раз читал о гибели столичных авторитетов, удивлялся, почему никогда не находят снайперов, уложивших их. Вот и подумал сейчас…

Лис хмыкнул, собрал со стола фотографии. Бросил их в ящик:

— Думай что хочешь, но того, кто прикончит Тихонина, милиция искать не будет.

— И торговец оружием обойдется без адвоката…

— Это точно.

— И сотоварищи его поймут, что поставлять бандитам автоматы нехорошо.

— Тогда они действительно это поймут, Женя. Если бы Тихонин вышел сухим из воды, а он бы вышел, поскольку за спиной большие чины стоят, это был бы сигнал для его, как ты говоришь, сотоварищей: такой бизнес не страшен. А когда они его в гробу увидят, то иные мысли в голову придут… Я рад, что ты это понимаешь и что мне не надо политбеседу с тобой проводить.

Женька посмотрел на карту:

— Стрелять в Тихонина должен я?

Лис ответил не сразу. Он не думал, что разговор с бывшим спецназовцем пойдет так легко и его не придется ни запугивать, ни задаривать обещаниями. Но Лис решил все же лишний раз подстраховаться.

— Такая задача стоит перед твоей группой. Тебе решать. А если хочешь знать мое мнение, я его выскажу. У тебя боевой опыт, у тебя хоть и одна рука, но твердая, и ты, как никто другой, понимаешь, какая мерзость — Тихонин.

Зырянов кивнул.

— Я, Женя, на Кавказе тоже много друзей потерял, и если бы был уверен в том, что не промахнусь… Но рисковать нельзя: он уйдет в глухое подполье, и мы потеряем его след. А оружие в Чечню все равно будет поступать.

— Лис, я все понял. И теперь хотел бы знать маршруты его передвижения.

— Это лишнее, Женя. Вся подготовительная и организационная работа наша. Исполнителю останется только нажать на спусковой крючок, сесть в машину и убраться подальше вот от этого места. — Лис ткнул пальцем на карту. — Улица Пятидольская, тридцать семь. С одной стороны, баня с сауной, с другой — чердак старого нежилого дома и пожарная лестница. Дом давным-давно определен под снос, но сейчас о нем все забыли… Окончательное решение за тобой, можешь искать и предлагать лучшие варианты. Но этот, поверь, неплох, над его разработкой мы не один день провели. Поезжай туда с Жуком завтра, пощупай, так сказать, все сам.

Зырянов вернулся к столу, попросил еще раз показать ему снимки.

— Тихонин и живет где-то здесь, поблизости?

— Не совсем. Он остановился в гостинице «Космос», но большую часть времени проводит у дочери, а это почти за городом, вот здесь…

Зырянов проследил за пальцем Лиса. Знакомая география. Быть не может такого совпадения!

— Его дочь зовут Анастасией? Она жена погибшего Крашенинникова?

Теперь уже неподдельно удивился Лис:

— А ты откуда об этой семейке слышал?

— Так Крашенинников же знакомый Пилявина!

— Это-то я знаю, а дальше что?

— А жена Крашенинникова каким-то образом связана с теми, кто раздобыл документы сержанта Сокольцова… Впрочем, ты, наверное, в курсе? Слышал эту историю, когда под Калугу ехал?

— Нет, меня тогда только Пилявин интересовал, — сказал, нахмурившись, Лис. — Что за история?

— Долго рассказывать.

— Ничего, время терпит…

— Понимаешь, Лис, — заключил рассказ Зырянов. — Мне обязательно надо узнать, кто сидел в той машине, кроме Анастасии, откуда взялись в Москве документы Сокольцова.

Лис выслушал Женьку не перебивая, потом положил руку ему на плечо:

— Да, такое безнаказанным оставлять нельзя. И мы все выясним. С нашими возможностями это элементарно, Женя. Займемся твоим делом сразу же после ликвидации Тихонина.