— Терпение, моя маленькая, — погладил он её по голове, делая дырки в плоти чуть больше, будто бы даже эта боль могла разгневать её против Луи сильнее. Естественно… Ведь, если бы он хорошо защищал её, Анна бы не стала тем, кем являлась сейчас. — Сначала я хочу ошарашить Реджи так, чтобы он ничего не смог видеть. Потом заберем его новую пассию. После всего того, что я для неё приготовил, ты иссушишь её тело и направишь силу крови на Луи.

Таков был план Морте Мидлфорда ла д’Эсте.

— Да, повелитель. Как прикажете, повелитель, — все больше распаляясь, шептала Анна.

Она положила руку на затылок Морте, ещё сильнее вдавливая его в свое плечо, чтобы стало больнее, чтобы злость затмила любые другие чувства. Ее нога двинулась в сторону, позволяя ледяной руке архивампира подняться ещё выше по такой же не приносящей тепла коже.

— Я убью его собственными руками, — мечтала Анна, уже представляя себе картину, как вгрызается в глотку Луи. Хотя даже в мыслях она не произносила этого имени — настолько омерзительно оно для нее.

***

С тяжёлым сердцем Бартимеус шел к своей незадачливой парочке. После разговора с Джинной стало чуточку легче, теперь он сможет двигаться дальше, но от этого счастливее он не был. Все же она занимала далеко не последнее место в его сердце, и вот так отказаться от нее, пусть и во благо, для него было трудным решением.

Одной проблемой для него стало меньше, осталось решить ещё одну. Как оказалось, гораздо более сложную. И как другие джинны быстро прошли свое испытание? Неужели Бартимеус оказался настолько неудачливым?

По дороге он как раз встретил двух стражников, которые должны отвести Луи к Джабраилу на допрос, и поспешил обогнать их, чтобы открыть дверь. Барти очень надеялся, что в его отсутствие ничего не произошло. К счастью, все было тихо, а Луи с Вуди просто спали… В одной кровати. Барти нахмурился, такое их тесное общение ему не нравилось. «Вторую девчонку тоже упустил», — пронеслось у него в голове, но эта мысль даже не задержалась.

— Вставай, вампир, за тобой пришли, — тихо бросил Барти, зная, что Луи его услышит, а будить Вуди не хотел.

Луи тяжело вздохнул. Не очень довольный тем, что его потревожили средь бела дня, он все же поднялся, аккуратно выпутываясь из объятий Вуди. По нему было видно, что идти он никуда не хочет, но Барти злобно подумал, что пусть теперь мучается, когда его заставляют днём ходить на допросы.

Когда же Луи вышел вместе со стражей, Барти послал слуг за едой, а сам уселся в кресло. Ему предстоял трудный разговор, и он до сих пор не понял, как ему уговорить Вуди загадать оставшиеся желания. Так и сидел в думах, ожидая ее пробуждения.

Проснулась она, конечно, не скоро, но отсутствие прохлады вампира в жаркое утро сразу отразилась на ней: она пыталась стянуть с себя одеяло, ворочалась во сне, а когда стало невыносимо жарко, то проснулась. Ожидала увидеть Луи, но вместо него был только не очень веселый джинн.

— Доброе утро, — прошептала она немного расстроенно. За Луи не переживала — она верила в Барти и в её желание, которое не позволило бы кому-то причинить ему вред. Иначе бы он тут так бы не сидел. — Что-то случилось? — задала она дежурный вопрос.

— Наконец-то встала? — недовольно буркнул Барти, поворачиваясь с хмурым взглядом. — Все остыло уже.

Он двинул поднос на столе, заставленный всякими вкусностями, и приборы неприятно звякнули. Но не так нужно было начать это утро, и Барти, осознав свою ошибку, провел рукой по лицу и попробовал ещё раз.

— Доброе, — буркнул он уже не так грозно. — Ничего не случилось, по крайней мере, относительно тебя или вампира. Вставай и ешь, я подогрею, если нужно. Как спалось? Смотрю, вы тут без меня совсем стыд потеряли, в одной кровати уже спите.

Вуди ответила ему хмурым взглядом. За что он с ней с утра так был груб — она не понимала, вроде на хорошей ноте вчера разошлись, или она чего-то не помнила? Как-то и есть расхотелось.

— У вас очень жарко, — нашлась она с ответом. А что, все были в одежде, нельзя просто полежать?! О чем она и спросила: — Не знала, что у вас просто спать в одной кровати, не делая ничего плохого, под запретом. Уж прости, буду знать.

Вуди опустила ножки на пол и смахнула рукой блестящие капельки пота со лба.

— Спалось, спасибо, очень хорошо, — тоже мягче ответила она. — Вот только я не понимаю, откуда в тебе эта агрессия? Тебя из-за меня всё-таки отругали?

— Нет, из-за тебя меня даже похвалили, — усмехнулся Барти, но быстро его усмешка превратилась в горькую. — Я расстроен по другой причине.

Вспомнив об этой «причине», он тяжело вздохнул и отвернулся. И отчего так расстроился, ведь сам сделал это шаг. «Проклятье!» — ругался он сам на себя, отвешивая мысленные тумаки. Но нужно было это прекращать, а то он испортит отношения с Вуди, которые только-только начали налаживаться.

— Не обращай внимания. — Нацепив улыбку, он подскочил к ней и потянул к столу. — Ну, что ты сидишь? Разве не хочешь попробовать, что я тебе принес? А, может быть, новое платье хочешь? Или прогуляться? Людям можно спокойно ходить по нашим территориям. Посмотришь, сравнишь с домом, может, навеет каких-нибудь желаний.

— Ах, вот зачем ты пришел! Желания!

Но Вуди на это лишь посмеялась, а не взглянула на него с укором. Что ж, кажется, хоть он и пересиливал себя, но стал собой. Вуди как-то и забыла, что он тоже может иметь самые обычные, жизненные проблемы.

— Ладно, Бартимеус, уговорил, — сказала она, не желая быть еще одной причиной, по которой он мог бы расстроиться. Она ласково толкнула его локтем и взглянула на еду. Но есть, правда, не очень-то хотелось, и потому она взяла лишь маленькую тарелку салата, который шел как добавка к основном блюду. — Я думала о желаниях. Поверь, я хочу уже избавить тебя от меня, но… Может, ты мне совет дашь? Я тебе сейчас обрисую ситуацию, и, прошу, помоги мне с выбором желания, не обращая внимания на свою нелюбовь и сердитость на всю ситуацию.

И в принципе Вуди рассказала всё то, что и хотела. Это жизнь с Луи далеко от этих мест, в этом мире, где-нибудь в лесу. И на это она и хотела потратить своё второе желание — чтобы Барти переместил их туда, где никто, джинны или вампиры, их не побеспокоют. Но Вуди ведь не знала здешних мест… Вот во что упиралось всё.

Бартимеус слушал ее очень внимательно, не перебивал, а иногда спрашивал о некоторых подробностях. Что ж, ее желание ему понятно, только вот найдется ли в их мире хотя бы одно место, где за Луи не будут охотиться?

— Даже если я найду такое место, не факт, что его не раскроют, — ответил Барти, обдумав все хорошенько. — Как минимум, тебе придется ещё пожелать, чтобы я забыл, куда перенесу вас, и не имел возможности рассказать кому-либо. Как вариант, можно создать новое место, только для вас двоих. Но сможешь ли ты жить там, где больше никого не будет? Луи бессмертный, ему не страшны голод и непогода, чего не скажешь о тебе. Только не говори, что сама надумала уподобиться ему. — Он взглянул на нее, подобно строгому папочке, который не одобрял выбор дочери. — Итого: остров, перемещение, забвение — три желания.

Все складывалось. Таким образом он закроет и штрафное желание, но опять же сто процентную гарантию, что их не обнаружат, дать не мог. Все было слишком сложно. И если джинны ещё могли пойти на сделку — что вряд ли, ведь Луи — один из немногих, кто мог по-настоящему убивать джиннов. Такого оставлять в живых слишком опасно. То вампиры, прознав про союз Луи с Джабраилом, пусть и вынужденный, не оставят его в покое. То, что Барти слышал о архивампире, позволяло сделать вывод, что за предателем он будет гоняться до скончания времён, пока не избавится.

— Я обсужу это с Луи, когда он вернется, — пообещала Вуди. — И, думаю, вечером ты уже получишь свою лампу.

Правда вот Вуди не понимала, откуда три желания, о чем она и задала вопрос, а когда получила ответ, не могла не засмеяться. Оказывается, у неё все это время было то же количество желаний! Но сейчас они очень удачно сыграли на руку.

— Что ж, это приятный бонус за то, что ты мне тогда так и не вернул телефон. Только подумай о том, что всего бы этого не было, если бы ты тогда сам сходил в замок. — Вуди вновь засмеялась, но мягко, без тени издевательств в голосе. Пока рассказывала, даже аппетит появился, поела немного. — Тогда решено. Как только Луи вернется, мы с ним это обсудим. А про моё одиночество не переживай. И про вампиризм тоже. Я не больная фанатка вампиров, как во всех этих книгах и фильмах. Мне нравится, что я живая… Хотя уверена, что этот вопрос через лет эдак пять точно будет подниматься вновь.

— Рад это слышать, — мягко засмеялся Барти. Ему бы радоваться, что всё-таки получит свою лампу, но что-то было совсем не весело. — Спасибо, и прости, что втянул тебя во все это.

Он искренне сожалел, считая, что поломал ей жизнь своим призывом. Хоть джинны и не выбирают конкретного человека, Барти все равно чувствовал свою ответственность за все случившееся. Если бы не эта война, он бы даже и не подумал, чтобы получить свою лампу. А зачем? Похвалиться, что не только Казан может быть сильным? Только если ради соревнования с соперником. Уже бывшим, правда. Он сошел с дистанции, оставляя победу. Теперь это казалось таким смехотворным.

— Может, и ты мне дашь совет? — спросил Барти, потянувшись за фруктами, которые ещё не тронула Вуди. — Как пережить расставание с девушкой? Хотя у нас толком ничего и не было.

Теперь-то Вуди поняла, что там за дело, опечалившее Бартимеуса. У джиннов здесь было как у людей — любовь, семья… Разбитое сердце.

— Барти… — грустно позвала она его, но так и не продолжала. Хотя перед ним стало так стыдно. Ей-то хорошо — она свои шуры-муры у него аж перед носом затевает. На него ведь тоже свалились беды: вампир, она, не исполненная мечта получить лампу. Ну хоть что-то она может для него сделать. Пожелать.