— Что натолкнуло вас на такую мысль?

— В последнем письме говорится, что вы дважды ускользали от него. По-моему, он подразумевал несчастный случай, происшедший с мистером Прентиком. Но, может быть, случилось еще что-то, о чем вы не упомянули?

Аллан Прентик откашлялся. Фридман осушил свой бокал, поставил его на стол и взял палку. Потом, застонав, поднялся на ноги, проковылял к окну и, повернувшись к нам спиной, принялся любоваться плавательным бассейном и темным морем.

— Больше ничего не случалось,-— бросил он через плечо.— А насчет катастрофы, возможно, вы правы. Полиция до сих пор не нашла водителя той машины. Она только выяснила, что автомобиль был украден, и все. И хотя я не считаю вероятной связь между письмами и тем ужасным днем, она все же не исключена.— Он глубоко вздохнул, его широкие плечи поднялись и опустились. — Но я просто не могу себе представить, что та катастрофа была запланирована. Ведь водитель той машины тоже рисковал жизнью. Как он умудрился уцелеть, для меня загадка.

— Я читал об этой истории, — сказал я. — Насколько я помню, вы и миссис Данцер направлялись в Лос-Анджелес. В газете утверждалось, что поездка носила деловой характер.

Я выпил свой бокал и подумал: «Смогу ли я когда-нибудь покупать себе виски такой марки?»

— Речь шла о ваших делах или о делах миссис Данцер? — спросил я.

— Частично о моих, частично о ее. Только какая разница? — не оборачиваясь, пробормотал Фридман:

Мы немного помолчали;

— Миссис Данцер была вашей приятельницей, да? — поинтересовался я.

Удивленный, он наконец повернулся.

— Да, моим хорошим другом. Но почему вы об этом спросили?

— Я ищу какую-нибудь связь.

— Здесь вы ее определенно не найдете. Мы были очень близкими друзьями, но я относился к ней, как к дочери, не более. Я любил ее, как дочь, мистер Камерон, а не как женщину. Вам ясно?

Я кивнул. Прентик встал и собрал бокалы.

— Выпьем еще? — предложил он.

— Спасибо, не стоит.

— Я тоже не хочу, — сказал Фридман.

Прентик унес посуду. Фридман пристально смотрел на меня. Напрасно прождав следующего шага, он вздохнул и спросил:

— Так вы согласны попытаться разыскать автора этих писем?

— При одном условии.

— При каком?

— Если вы по меньшей мере укажете, в каком направлении вести поиск.

— Здесь я пас,— пробормотал Фридман.— Я рассказал вам все, что знаю.

— Тогда большое спасибо за угощение и оказанное доверие. Боюсь, что я не смогу много для вас сделать. — Я встал.

— Вы слишком заносчивы, молодой человек. Неужели вы не способны на такую работу?— Он помрачнел и сжал губы.

— Нет, взяться за нее— значит проявить сумасбродство.

— Многие умные люди справлялись с кажущимися сумасбродствами. Вы, наконец, хорошо осведомлены о моем положении в деловом Мире. Неужели вы опасаетесь продешевить?

— Совершенно верно. Я должен оправдать те деньги, которые от вас получу. А судя по тому, что вы мне сообщили, я смогу лишь составлять длинные рапорты, но не более. А в писанине я нахожу мало смысла. Вы без труда найдете людей, которые с радостью станут забирать ваши доллары. Иногда мне хочется влиться в их ряды. Тогда я был бы значительно лучше обеспечен.

— Значит, вы отказываетесь?

— Я соглашусь только в том случае, если вы мне сообщите немного больше и я выясню что-то такое, с чего начать расследование.

Фридман чуть помолчал и задумчиво посмотрел на меня потускневшим взором. На его щеке задергался нерв.

— Вы считаете, что я знаю больше, чем рассказал?

Я промолчал.

— Вы ошибаетесь, Камерон. У меня в голове лишь расплывчатые идеи, и только.

— Некоторые из них, возможно, помогут шагнуть вперед.

Снова воцарилась тишина. Внезапно он опять положил палку на письменный стол и плюхнулся во вращающееся кресло. Потом выдвинул ящик и извлек оттуда длинный белый конверт. Прентик возвратился с кухни и молча встал возле своего шефа. Фридман вынул из конверта пять стодолларовых бумажек.

— Достаточно ли этого за несколько потраченных дней?—спросил он и положил деньги передо мной на стол.

— За что я их получу?

— Всего лишь за небольшую разведку. Возможно, вы что-нибудь выясните.

— Боюсь, мы только потеряем время, — заметил я.

Он вздохнул и на секунду, постарел лет на десять.

— Ну хорошо. Вам хватит этих денег до завтрашнего утра?

Я попытался что-то возразить, но он поднял руку.

— Мне нужно немного подумать,— заявил он.— Возникшие у меня идеи касаются одного моего знакомого — человека, с которым мне не хотелось бы портить отношения. Если я назову вам его имя, а он узнает, зачем я вас нанимаю, — меня ждут неприятности. Всякий будет недоволен, когда услышит, что его подозревают в такой подлости.

— Я полагаю, что ваше здоровье важнее, чем дружеские чувства.

— Мистер Камерон! — вмешался Прентик.

— Он прав, Аллан, — тихо произнес Фридман. — Повторяю, Камерон, я должен все обдумать. Дайте мне такую возможность, задержитесь на ночь в Алма-Висте. Либо я завтра утром назову вам имя человека, который, вероятно, причастен к происходящему, либо попрошу вас считать дело законченным. Независимо от того, к чему мы придем, эти деньги станут вашими.

Он взял банкноты, к которым я не притронулся, и протянул их мне.

— Но в деньгах нет необходимости,— заметил я.— Я и так могу подождать до утра.

— Возьмите их, — настаивал он. — Я хочу вам заплатить и почему-то предчувствую, что вы примете мое предложение.

Я сложил доллары и убрал их в бумажник, отдельно от своих собственных.

— Когда мне завтра к вам заглянуть?

— Сообщите Аллану, в каком отеле вы устроились. Он подвезет вас утром сюда.

— Мистер Фридман,—нерешительно предложил Прентик, —не лучше ли мистеру Камерону переночевать здесь?

— Неужели вы по-прежнему боитесь, что со мной что-то случится, Аллан? — Фридман усмехнулся.—Дома никто не нападет на меня. Кроме того, я хочу сегодня вечером основательно обо всем поразмыслить и предпочту остаться один.

Прентик не упорствовал, и я распрощался с его шефом. Аллан проводил меня.

В холле внезапно появился юноша-слуга. Увидев Пре-нтика, он, вероятно, пришел к заключению, что я не принадлежу к числу похитителей серебряной посуды. Улыбнувшись, он скрылся за дверью. Зубы юноши, сверкнувшие на мгновение, были белее его куртки.

— Я очень надеюсь, что вы поможете мистеру Фридману,— сказал Аллан.— Его состояние внушает мне беспокойство. Я еще не видел его таким взволнованным.

—У вас нет никаких соображений относительно автора писем?

— Есть, и самые разные,— нерешительно ответил он. — Но мне не хотелось бы ничего говорить без разрешения мистера Фридмана.— Он потер ладонью красную отметину на шее. — Я заеду за вами завтра утром. Рекомендую остановиться в отеле «Гроувз».

Я поблагодарил его и спросил:

— Считаете ли вы возможным, что все происходящее связано с Денизой Данцер?

— Нет, — произнес он, подняв голову.

— Не была ли она вашему боссу более чем другом? Вы понимаете, что я имею в виду?

Я бросил ему вызов, чтобы проверить его реакцию. Это мне удалось. Он так покраснел, что отметина стала почти незаметной.

— Какое пошлое предположение,— пробормотал он.

— Извините за мою грязную фантазию,— сказал я.— Но подобный вопрос я считал вполне естественным.

Когда мы подошли к входной двери, он наконец овладел собой.

— Ладно, все в порядке, — согласился он. — Простите, что проявил такую несдержанность. Я твердо убежден, что дружба мистера Фридмана и миссис Данцер не имеет ни малейшего отношения к данному делу.

— Вы не видели, как сегодня мимо дома промчался катафалк, Аллан?

Он уставился на меня широко открытыми глазами.

— Что?

— Ах нет, ничего, — спохватился я и удивился, зачем задал ему такой вопрос.

Небо нахмурилось, и все кругом затянуло пеленой моросящего дождя. Я сел в машину, повернул ключ зажигания и запустил дворники. Когда я вырулил на улицу, Аллан все еще стоял в дверном проеме и смотрел мне вслед с озадаченным видом.

По новому широкому асфальтированному шоссе, которое изобиловало поворотами, подъемами и спусками, я добрался до города. Любое покатое место на дороге, могло быть, именно тем, где Прентика вынудили съехать на обочину, и я часто ловил себя на том, что всматриваюсь в зеркало заднего вида, дабы убедиться, не преследует ли меня большая голубая машина.