Глава 1

Выдержка из газетного сообщения от девятого января:

«Звезда Голливуда, двадцатишестилетняя Дениза Данцер сегодня погибла в автомобильной катастрофе на окраине города Алма-Виста.

Согласно сообщению полиции, она умерла от тяжелого ранения головы, когда при столкновении миссис Данцер выбросило из малогабаритной иностранной спортивной машины ее спутника Симона Фридмана.

Фридмана, известного финансиста и промышленника из Сан-Диего, немедленно отвезли в больницу. По мнению врачей, его состояние серьезное. У него сломана нога, сильное сотрясение мозга и многочисленные раны на голове и теле.

Предполагают, что миссис Данцер и Симон Фридман направлялись в Лос-Анджелес. По заявлению очевидцев, причиной аварии стала другая машина, выехавшая на автостраду не снижая скорости. Вероятно, Фридман в последнюю секунду попытался смягчить удар о встречную машину, но столкновение получилось настолько мощным, что спортивный автомобиль перевернулся и актриса Вылетела из него. Она скончалась прямо на месте происшествия.

Проживавшая в Алма-Висте Дениза Данцер была замужем за актером Терри Каделлом. Детей они не имели.

Теперь перед полицией стоит задача найти водителя машины, послужившей причиной трагедии,— лимузина выпуска трехлетней давности. Он скрылся. Предполагают, что он не пострадал. Некий высший полицейский чин заявил, что лимузин, вероятно, был украден. Разыскивается его владелец.

Дениза Данцер, чья карьера столь безвременно закончилась, достигла блестящих успехов в трех фильмах, где сыграла главные роли. Это всемирно известные картины: „Малышка1", „Из пепла" и „Другая сторона неба". Осведомленные круги Голливуда убеждены, что, представленная на соискание премии за лучшую женскую роль в „Другой стороне неба", она получит „Оскара".

Дениза Данцер уже пятая актриса, умершая при таких трагических обстоятельствах. Первой была...»

Примерно на полпути от Лос-Анджелеса до Сан-Диего мимо меня пронесся длинный черный автокатафалк. Солнце стояло низко. Свернув на подъездную дорогу к дому номер 36 по Шорлайн-драйв, я все еще думал об этой погребальной машине.

Громадное здание, сооруженное в испанском стиле, располагалось вдалеке от соседних построек. Возле дома находился плавательный бассейн, хотя в каких-то двухстах метрах от него, на широком пляже, разбивались волны океана, который при вечернем освещении выглядел странно серым. Я заметил бассейн, еще не подъехав к нему. Расправив свой плащ и убедившись в чистоте ботинок, я взялся за массивный бронзовый дверной молоток. Но вид его оказался обманчивым: едва я коснулся рукоятки, в доме раздался звонок.

Дверь открыл цветной юноша в белом костюме. Он испытующе посмотрел на меня и спросил:

— Что вам угодно?

— Мистер Прентик дома?

Юноша немного подумал и снова поинтересовался:

— О ком доложить?

Я сообщил ему свое имя, и он впустил меня, ловким движением заперев за мной дверь.

Я очутился в таком большом холле, что поставленные там три «бьюика» не касались бы друг друга бамперами. Двери повсюду были закрыты.

— Будьте добры подождать, сэр. Я извещу мистера Прентйка.

Юноша бесшумно исчез за правой дверью.

Оглядевшись, я попытался определить стоимость пяти картин, написанных маслом, которые висели на стенах. Они представляли собой оригиналы, полотна были большого размера, и имя одного художника я знал. Не покрытый ковром пол устилал блестящий полированный паркет, а, из предметов мебели в холле имелись только вешалка из черного дерева и украшенный резьбой комод. Чистотой помещение напоминало операционную, конечно без запаха антисептиков. Юноша вернулся так же бесшумно, сообщил, что Прентик сейчас выйдет, и немедленно скрылся за другой дверью.

Мне почти не пришлось ждать. Послышались приглушенные шаги, распахнулась очередная дверь, и на пороге появился мужчина. Высокий, примерно моего возраста — лет тридцати пяти, с немного длинноватыми черными вьющимися волосами, он, судя по лицу, был незаурядным человеком. В отличие от волосу костюм его дышал солидностью и деловитостью.

— Мистер Камерон? Я Аллан Прентик.

С ничего не выражающим лицом он подал мне руку. Твердое пожатие удавило меня, оно не вязалось с его анемичной внешностью.

— Я очень рад, что вы так быстро приехали,— произнес он.

— Вы же написали, что дело срочное, — ответил я.— Кроме того, меня подгоняла приложенная сотня.

— Пройдите за мной, пожалуйста.

Он повернулся и открыл дверь, из которой вышел.

Я заметил на его правой щеке родимое пятно в виде красной, как воспаленная рана, полосы, тянущейся к шее.

Мы молча прошагали по коридору с высоким сводчатым потолком к стеклянной двери, за которой обнаружилась комната, устланная толстым темно-коричневым испанским ковром. Одна стена до потолка была увешана книжными полками, возле которых стояла стремянка, позволявшая добираться до самого верха. Другую, северную, украшали четыре картины. Напротив находилось огромное, почти во всю стену окно и вторая стеклянная дверь. Лестница за ней вела к плавательному бассейну, который я уже видел. На. ковре стояли длинная кушетка и три кресла, обтянутые кожей цвета ржавчины. Возле окна располагался письменный стол с изогнутыми ножками. Казалось, что они скривились от непомерной тяжести дубовой крышки. За столом сидел мужчина.

— Мистер Камерон,— проговорил Прентик.— Это мистер Фридман. Он введет вас в курс дела.

— Извините, что я не встаю,—сказал Фридман, вытаскивая из-под стола палку,—но у меня повреждена нога. — Он осторожно положил палку на столешницу. — Пожалуйста, присаживайтесь, мистер. Камерон. И вы тоже, Аллан.

Когда я опускался в громоздкое кресло, Прентик тихо спросил:

— Вы хотите, чтобы я присутствовал?

— Почему бы и нет?— ответил Фридман.— Вы же знаете о случившемся. Отчего же вам не выяснить все до конца?

Во время их короткого диалога я внимательно разглядывал Фридмана. Жидкие каштановые, гладко причёсанные волосы, широкие, но покатые плечи. На вид я бы дал ему больше пятидесяти. Жизнь оставила немного морщин на его лице, однако наградила мешками под бледно-зелеными глазами. Вероятно, совсем недавно у него был загар, но теперь он почти сошел.

Аллан Прентик уселся в кресло возле меня, пригладил рукой волосы, положил ногу на ногу и погрузился в ожидание. Фридман взял с подставки на столе большую трубку и набил ее табаком. Закончив свое занятие, он спросил:

— Вам известно, кто я, мистер Камерон?

— Нет,— солгал я.

— Ну, это не беда.— Он внимательно изучил готовую к употреблению трубку.— Вы получили письмо Аллана и приехали. Следовательно, вы согласны взяться за поручение. Я прав?

— Не совсем, —- ответил я. — В письме только сообщалось, что вы желаете срочно переговорить со мной. Приложенная сотня компенсировала потраченное мною время й дорожные издержки. Я же, в первую .очередь, хотел бы знать, чего вы от меня ждете.

— Конечно, конечно.— Он раскурил трубку, задумчиво посмотрел на меня и медленно произнес: — Возможно, мое задание несколько отличается от тех, какие вы обычно выполняете, Камерон. Дело в том, что меня угрожают убить.

Мне уже приходилось сталкиваться с подобными заявлениями, но я промолчал. Он открыл ящик письменного стола, достал оттуда несколько писем и передал их Прентику.

— Покажите их ему, Аллан, — сказал он.

Прентик протянул бумаги мне. Все конверты предназначались С. Фридману: Калифорния, Алма-Виста, Шopлайн-драйв 36. Не решаясь заглянуть внутрь, я вопросительно посмотрел на Фридмана. Тот коротко кивнул.

Первая угроза была написана на дешевой бумаге печатными буквами. Она гласила:

«Разрушитель семьи заслужил смерть! Скоро ты окажешься в гробу!»

Вторая звучала более злобно:

«До конца месяца ты подохнешь, грязный пес\»

Третья, написанная тем же шрифтом, на такой же бумаге, содержала некоторую информацию:

«Ты дважды ускользал от меня, но в следующий раз я тебя поймаю. Твоя жизнь подошла к концу, лицемер!»

Я вложил листочки обратно в конверты и отдал их Фридману.

— Здесь проставлены почтовые штемпели, но даты неразборчивые,— заметил я.— Когда пришло первое письмо?

Фридман выпустил густой клуб дыма и, задумавшись, почесал щеку чубуком трубки.