— Теперь ты можешь рассказать, что случилось?

— Мистер,— пролепетал он и поднялся, пошатываясь, — я не имею ни о чем ни малейшего представления! — Он осторожно ощупал затылок и тихо застонал.— Мистер, я должен сесть. Я чувствую себя, как после митинга в защиту гражданских прав. У меня кружится голова.

Я подвинул ему табуретку и, когда он немного очухался, спросил:

— Ты Рубин?

— Да,— ответил он.— Рубин Сноу. — Он смотрел на меня и ждал моей реплики. Потом добавил сам: — Смешное имя для черного, правда?

— Хорошее имя для любого.

В кухню ворвался Прентик. Он выглядел еще более возбужденным, чем прежде.

— Что он сообщил? — выпалил Аллан.

— Полицию вызвали? — ответил я контрвопросом.

Он поджал губы.

— Она уже выехала. Рубин, что случилось?— обратился он к юноше. — Где мистер Фридман?

— Разве его нет?

— Да нет же,— нетерпеливо произнес Аллан.— Я спросил тебя, что случилось! Где он?

— Сейчас расскажу, мистер Прентик, — вздохнул Рубин. — Но я немногое знаю.

Он провел рукой по лицу, закатил глаза и схватился своими сильными коричневыми пальцами за переносицу. Затем, не отнимая руки, начал тихо говорить:

— Вчера вечером, около половины одиннадцатого, кто-то позвонил в дверь. Когда я открыл, на улице никого не оказалось. Дождик все еще накрапывал, однако я вышел наружу, потому что тот, кто звонил, должен был находиться поблизости. Но я никого не увидел. Больше я ничего не помню. Я вдруг почувствовал, как мою голову будто сжал стальной обруч. — От отнял руку от лица и продолжил, глядя на меня: — Потом я очнулся здесь, связанный. Дома было темно и ужасно тихо. Я хотел позвать на помощь, но рот мне заткнули вот этой тряпкой и я едва мог дышать.

— Неужели ты вообще ничего не видел и не слышал? — перебил его Аллан.

Рубин опустил глаза и медленно покачал головой.

— Я видел и слышал только то, о чем рассказал, сэр.

— Одну секунду,— вмешался я.— Я хочу еще раз осмотреть комнату-студию.

— Вы считаете это благоразумным?— спросил Аллан.

Он начал действовать мне на нервы.

— Нет, мистер Прентик, конечно нет,— ответил я, стоя в дверях.— Фараонам не нравится, когда заходят в помещение раньше них, но я все-таки загляну туда.

Он не пытался задержать меня, но и одного меня не оставил. Когда я очутился в комнате-студии, он вошел следом:

Я встал по центру ковра и быстро огляделся, но ничего особого не заметил. Ряды книг вдоль стены вроде бы располагались не совсем так, как вчера, но, возможно, я ошибался. Правые два ящика письменного стола были выдвинуты, а верхний — нет. Я вынул носовой платок, обернул им руку и открыл его.

— Вы втянете нас в неприятности,— заныл Аллан.— Вот увидите.

Я закрыл ящик. Писем там уже не было, но Фридман мог перепрятать их в другое место.

— Вы не думаете, что его похитили?— прошептал Аллан.

Не ответив ему, я вылез из-за стола и собрался уже подойти к еле заметному предмету, лежавшему у плинтуса возле двери, но потом выглянул в окно. Утреннее солнце освещало плавательный бассейн с прозрачной голубой водой. Я шагнул к стеклянной, чуть приоткрытой двери. Прентик что-то сказал, но я, не обратив на него внимания, вышел на каменные ступеньки.

— Эта дверь, часто бывает открыта? — поинтересовался я.

— Нет. По-моему, нет.

Я насчитал пять ступеней, довольно широких и не очень высоких. Спустившись по ним, я направился к бассейну. Аллан последовал за мной.

— Камерон, нам лучше вернуться,— прошептал он, словно нас могли подслушать. — Нельзя здесь расхаживать, пока полиция...

Я указал рукой на воду. Аллан медленно скосил туда глаза.

— О нет! — жалобно простонал он.