– Это моя работа, – сказал он.

Она покачала головой, ни секунды не веря его словам.

– А что насчет других людей в клубе? Разве обеспечение их безопасности не входит в твои обязанности?

Он сжал зубы. Это удар по больному, но об этом она не узнает.

– Я не могу спасти всех.

Она скрестила руки на груди.

– Значит, ты спас единственного человека во всем здании, который меньше всего в этом нуждался.

Он не ответил. Она вспыхнула.

– Это, конечно, все объясняет.

Он бросил на нее ледяной взгляд.

– Вот из-за такого отношения тебя и нужно спасать. Ты не непобедима.

Она рассмеялась.

– Ты тоже.

Она одернула рукав его кожаного плаща.

– Видишь, я пронзила тебя ногтями в…

Ее голос оборвался, когда она провела пальцами по его коже.

Электрический разряд прошелся по всему телу. Одно маленькое прикосновение, и он уже готов упасть к ее ногам. Он крепче сжал зубы. Все его сознание противилось этому. Он не мог признаться даже себе в том, какое воздействие она на него оказывает.

Она уставилась на его предплечье. Раны уже начали заживать. Единственными знаками были несколько розовых следов в форме полумесяцев, которые тоже скоро исчезнут.

Ее глаза расширились.

– Что ты такое?

Тиффани уставилась на руку Дэймона. Не прошло и получаса, как она глубоко ранила его ногтями, а его раны уже зажили, и от них остались лишь бледно-розовые следы да кое-где запекшаяся кровь. Она еще раз пробежала пальцами по его коже. Желание вспыхивало в ней каждый раз, когда она касалась его. Ее соски затвердели, превращаясь в упругие вершинки, пока она поглаживала его мускулистое предплечье. Она хотела коснуться его везде, провести руками по мощным бицепсам, добраться до груди и ниже к тем частям тела, которых никогда не касалась ни у одного мужчины. Все мысли были только о том поцелуе, и пусть он сделал это лишь по необходимости, ее губы хотели снова ощутить его.

Она резко втянула воздух - необходимо было успокоиться. Она едва знала этого человека, как могла она так отчаянно желать его, нуждаться в его прикосновениях.

– Что ты такое? – повторила она.

Он продолжал следить за дорогой, даже не взглянув на нее.

– Убийца вампиров, охотник.

– Мой брат, Марк, тоже был убийцей вампиров до того, как умер. – Она чуть улыбнулась. – Это он научил меня убивать вампиров.

Дэймон напрягся и сильнее сжал руль. Лед в глубине его глаз полыхнул пленительным голубым цветом.

Тиффани хотелось бы видеть эти глаза, в то время как его тело будет входить в ее. Она постаралась выкинуть все мысли об обнаженном мужчине, каким бы восхитительным он не казался, и попытаться снова сконцентрироваться на происходящем. Она все еще ничего о нем не знала.

– Слушай, я знаю, что у большинства охотников есть это всепоглощающее чувство ответственности и долга - защищать невинных людей. Мой брат был точно таким же, вечно читал мне лекции о том, как себя вести и что делать, если нападут вампиры, рассказывал всякие страшилки, чтобы я не гуляла слишком поздно по ночам. Но меня не нужно защищать. Может быть, я и женщина, но ты, наверное, забыл, что я тоже охотница на вампиров.

Дэймон смотрел прямо перед собой на дорогу. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Нет. Не на моей территории.

Ему приходилось прилагать все усилия, чтобы сохранять самообладание. А вот ее его слова только распалили:

– И кто дал тебе право называть эту территорию своей?

Он не ответил.

Понимание накрыло ее как волной. Она еле удержала свою челюсть от очередного падения. О, она заслужила хорошего подзатыльника! Как можно было быть такой тупицей? Хотя мысль об этом и промелькнула у нее в голове ранее, но это показалось ей настолько маловероятно.

– Ты член отряда Карателей? – спросила она – Так же как и мой брат.

«Так же как и Б…».

Его руки напряглись на руле. Ей не нужен был ответ, чтобы понять, что она права.

– Ты, возможно, знал его.

Хотя она и не была в курсе всех особенностей тайной организации, она знала, что они тренируют элитных бойцов. Охотников за сверхъестественными существами, которых уничтожают по всему земному шару для защиты человечества. Каратели рекрутировали ее брата, как только узнали о жестокой гибели их родителей. Во время атаки он смог уберечь ее от монстров, хотя был совсем не подготовлен. С того момента организация Карателей и заинтересовалась им. Они забрали его, а ей пришлось остаться у тети Сесилии.

В редкие визиты Марк никогда не распространялся о Карателях. Она всегда думала, что эта информация не для ее ушей, а спросить напрямую тогда у нее не хватало смелости.

Тиффани до сих пор не знала, кто из вампиров руководил атакой, которая привела к гибели ее семьи, но была решительно настроена это узнать. После их смерти Марк каждый день старался разузнать личность убийцы, и делал все возможное для того, чтобы уничтожить монстра, который украл жизни их родителей. Но Каиус отнял его жизнь прежде, чем брат смог отомстить за смерть близких. И теперь она не успокоится, пока Каиус и вампир, убивший ее родителей, не взорвутся как переполненные кровью мешки. Она никогда не забудет тот миг, когда обнаружила, кем является Каиус. Все, что смогли Каратели сообщить ей – это расположение гнезда вампиров, на которое Марк совершил облаву. В письме говорилось, что он погиб «отважно сражаясь с лидером гнезда». Ей не составило большого труда внедриться в общество вампиров и выяснить, кто был этим лидером. И когда она сложила два и два, охота за Каиусом стала ее навязчивой идеей.

Не говоря ни слова, Дэймон остановил машину перед госпиталем Глисано.

Она приподняла бровь.

– Что мы тут делаем?

Он повернулся к ней.

– Ты будешь сотрудничать, если я скажу, что сейчас работаю над делом, в котором ты могла бы мне помочь? Но при условии, что будешь выполнять все мои приказы.

– В такой ситуации я была бы более сговорчива, чем когда ты указываешь, что мне делать без видимой причины.

Он припечатал ее тяжелым взглядом прежде, чем выйти из машины. Как только он нажал кнопку разблокировки дверей, она выбралась и поспешила за ним, желая узнать больше информации. Она всегда работала одна и только для того, чтобы отомстить за смерть своей семьи. Конечно, в процессе поисков она убивала вампиров, чтобы помочь той или иной невинной душе, но никогда не работала над общим делом.

Определенно, все когда-нибудь бывает в первый раз.