Глава 37

Перед глазами развернулся запрятанный ото всех мир, полный затаившейся жизни. Как же восхитителен и таинственен он был! Я словно оказалась в сказке, и оттого хотелось ущипнуть себя и проснуться. Это не могло быть реальностью, но это была реальность. Всё перед глазами было реально.

— Вот он — Край Зимы, — выдохнул облачко пара Сивер. — Место, где можно найти само Забвение.

Я осторожно соскользнула с шерсти волка, и трава под моими сапогами хрустнула. Я не обратила на это внимания, поражённо оглядывая объятую дымкой тумана долину между двух холмов. Наверное, когда наступила зима, здесь было лето: голубой иней сковал душистые цветы, охапкой раскиданные везде, куда падал взгляд. Большие бабочки, что в близи оказались синекожими феями с длинными хвостами, так и застыли на травинках или бутонах. Казалось, здесь ещё есть жизнь, но она просто застыла.

Как бы не прислушивалась, я не могла заслышать даже шелест ветра или журчание ручья. Его сковал лёд, и выпрыгнувшие из воды рыбы с серебристой чешуёй так и замерли наполовину в воздухе. Красота…

Но больше меня удивили странные существа, что до этого переходили долину. Они были ростом с лошадь, имея гладкую блестящую шёрстку оттенка молока, гриву непослушных волос и тонкий длинный хвост, заканчивающийся объёмной кисточкой. При этом умные глаза животных были ярко — золотого цвета, смотря сквозь лёд прямо на нас.

— Это окарахи. Последние из них вымерли во времена Века Павших Надежд. Ну а этим вряд ли суждено очнуться.

Я осторожно шагнула вперёд, чувствуя, как хрустит и ломается трава под сапогами. Остановившись всего в шаге от величественных существ, я неуверенно протянула руку, коснувшись могучей шеи. На краткий миг пальцы уловили тихий пульс, и я настороженно приникла ухом к существу.

Тук… тук… тук…

Да, сомнений не оставалось — всё здесь ещё жило, но было заковано в неразрушимые цепи льда. Интересно, а Темнейший застал этих существ при жизни? Восхищался ли он ими так же, как я сейчас? думал ли, насколько мягкая у них окажется шерсть и как красиво она будет переливаться на свету?

— Мы можем пока остаться здесь, — предложил Сивер. — У нас ещё есть время.

— Неужели никому не под силам избавиться от этого льда? — тихо прошептала я, проведя ладонью по ледяной шее окараха.

— Если только солнце перестанет уходить за горизонт. А так — нет. Здесь ещё всё живое, и в то же время давно погибло. С этим уже ничего нельзя поделать.

— Как жаль, — отпрянув от окараха, вздохнула я, направившись в сторону ручья. Он оказался неровным, словно отражение в зеркале, с застывшими рыбами и точками водяных духов у самого дна. — Откуда взялась эта зима?

Сивер помедлил перед ответом, словно сам не веря в то, что собирается сказать.

— Говорят, что она возникла тогда, когда нашли первый проклятый металл. Зима затронула бы всех, и весь мир обратился бы в лёд, но по легенде Луна одарила нас спасителем. Она оживила мёртвого, и тот, применив проклятый металл, остановил зиму раз и навсегда. Лишь отголосок её былого могущества до сих пор остался здесь.

Значит, всё же правда. Луна не просто так оживила меня — она словно на что — то намекала. Видимо, придёт и мой черёд исполнить какую — нибудь великую миссию в этом мире. Может, тогда она отпустит меня домой? Я всё ещё скучаю по своей квартире и родителям. Интересно, они меня ищут или давно свыклись с тем, что я мертва? Сколько времени прошло в моём мире? Минута, неделя или год?

Осторожно опустившись на заледеневший валун, я задумчиво перебрала тёмные волосы. Пока что можно отложить вопрос насчёт возвращения в мой мир и зачем я вообще здесь. Мучало другое — мои чувства к Темнейшему. То, что случилось на завтраке, упорно лезло в голову. Почему он меня поцеловал? Это было неожиданно, до дрожи приятно, но всё же? Неужели я, даже не сосем полноценный ниит, могла его заинтересовать? И ладно, предыдущие поступки я ещё могла принять за великую доброту самого Темнейшего, но сегодня…

От воспоминаний уши полыхнули, и зарывшись пальцами в волосы, я отчаянно зажмурилась. Так, надо прийти в себя и разобраться во всём! Неужели мне может нравиться тот, кого боится всё Малоречье? Тот, кто по словам Мавы, самый страшный и ужасный правитель? Тот, кто так нежно держал меня за руку во время танца, и кто подарил свой плащ на озере…от голоса которого внутри натягивается тетива, а дыхание замирает? Неужели я и вправду так страстно желаю новой встречи с ним? Что бы услышать приятный слуху голос и почувствовать чужие пальцы на талии?

Сердце слишком часто забилось, и с силой вдохнув морозного воздуха, я откинула выбившиеся пряди с лица. Так, надо мыслить трезво. В прошлый раз по собственной дурости влюбилась в того, кто чуть ли не до самоубийства довёл. Да и можно ли любить существо, чей век безграничен? Сколько вообще живут нииты? Сто, двести, триста лет? Или, может, вообще в два раза меньше людей? Вот так забавно получится.

Я ещё некоторое время просидела на берегу, слыша позади треск травы под лапами Сивера. Он взволнованно поглядывал в небо, словно боясь, что оно стемнеет раньше положенного. Наверное, надо уже возвращаться — на завтраке я так ничего путного и не съела. Если получится, то подстрелю какую — нибудь куропатку и отдам асахам. Пускай зажарят её и мне принесут. А то не особо хотелось вновь оставаться с Темнейшим наедине, что уж говорить про моих «сестрёнок»?

— Нам пора, — спустя некоторое время произнёс Сивер. — Скоро солнце зайдёт.

Я не возражала, поднявшись с места и направившись в сторону волка. Зацепившись пальцами за его тёплую шерсть и осторожно сев на спину, я прощальным взглядом окинула долину. Интересно, я ещё наведаюсь в это место?

— Готова?

— Да, — кивнула я, прижавшись грудью к его спине и чуть не зарывшись носом в шерсть.

Не спеша покинув долину, Сивер побежал лишь когда последнее замёрзшее дерево осталось позади. Снег хрустел под его лапами, заставляя пташек испуганно слетать со своего места, роняя нам на головы белые перья снежинок. Не хотелось возвращаться обратно, но и оставаться я не решалась.

Сивер мчался каким — то другим путём, проламываясь через заснеженные кусты и скаля клыки. Когда впереди замаячила поляна из пышных растений с меховыми листьями и синими бутонами, он вдруг грозно рыкнул. Воздух вмиг огласил шелест тысячи крыльев, и в вечернее небо взмыли странные существа. Сивер даже замер, что бы мне было лучше их разглядеть.

Небольшие, размером всего с ладонь, существа имели полупрозрачные человеческие тельца, в которых билось маленькое сердечко. Хлопая громадными крыльями бабочек, они возмущённо кружились над нами, светясь и оставляя после себя голубое мерцание в воздухе.

— Это низшие фэйры, — пояснил Сивер, не спеша пойдя вперёд. — Вредные существа, любящие покой… ленивые и крайне бездарные.

Заслышав его слова, один из фэйров возмущённо запищал, схватив за ухо волка. Тот даже не почувствовал это.

— Единственное, на что они способны — просто жить и ничего не делать.

— Ну может, у них есть другие способности? — заступилась я за малышей. Державший за ухо волка фэйр даже согласно закивал. — Нельзя же всех называть бесполезными.

Слушающие меня существа одобрительно загалдели, так и заставив Сивера фыркнуть и тряхнуть головой. Фэйры тут же посыпались врассыпную, возмущённо пискнув и закружившись над нашими головами.

— Этих можно.

Я поджала губы, спрыгнув со спины волка и оглядевшись. Маленькие существа с интересом смотрели на меня, о чём — то пища между собой и перелетая с места на места.

— Раз они живут, то вряд ли просто так. У всех есть своё предназначение, так может, у них тоже? — Я взглянула на своего спутника. — Просто кто — то сказал, что они бесполезны, а остальные подхватили. Верно?

Малыши тут же восторженно запищали, рьяно закружившись вокруг меня. Я чихнула от серебристой пыльцы, накрывшей с головой. Зажав ладонями лицо, я сквозь пальцы смотрела на фэйр. Сивер попытался отогнать их от меня, но вместо этого те лишь щёлкнули ему по носу.

— Ох, зря я на это согласился… — послышалось недовольное ворчание волка, вновь рыкнувшего на созданий. К его удивлению, те даже внимания на это не обратили, жужжа вокруг меня непроглядной стайкой и буквально окутывая в серебро.