— Я не могу, милая. Этот парень хочет, чтобы я пошла с ним, — мягко ответила я.

Она посмотрела на Уэйда и нахмурилась.

— Ты его знаешь? — спросила она, надув губы.

— Не совсем, — ответила я.

— Мама говорит, никогда не разговаривай с незнакомцами. Даже если тебе дадут конфетку.

Тень улыбки промелькнула на лице Уэйда, и я пожала плечами в ответ.

— Он не даст мне конфет, — вздохнула я.

Девочка сердито посмотрела на Уэйда, потом встала и отпустила мою ногу, чтобы сжать руки в маленькие кулачки и упереться ими в бедра в укоризненной позе.

— Ты должен дать ей конфетку!

— Обязательно, обещаю, — кивнул Уэйд, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.

— О, ничего себе. Можешь называть меня сумасшедшей, но вы двое отлично смотрелись бы в ЭМБЕР алерт, Уэйд, — сказала я.

Уэйд медленно покачал головой, явно недовольный моим замечанием, затем направился к двери запасного выхода слева от нас. Я последовала за ним, и мы вышли в небольшой коридор со второй лестницей. Впереди была еще одна дверь и Уэйд остановился перед ней.

— Я закрою глаза на то, что ты только что назвала меня похитителем детей и приветствую тебя в Ковене Сан-Диего, — сказал он ровным тоном, положив ладони на дверь на уровне плеч.

— Мы в Кид-Сити, Уэйд. Ты случайно не забыл принять лекарство сегодня утром? — возразила я, все еще не понимая, что мы делаем. По крайней мере, теперь между мной и детьми было еще несколько футов, и мой нервный центр больше не контролировался эмоциями четырехлетних детей.

— Aperi Portam, — тихо сказал Уэйд и десять колец на его пальцах загорелись красным.

Он толкнул дверь, на которой висела табличка «дворник» и вошел. Впереди не было ничего, кроме темноты. С каждой секундой ситуация становилась все более странной, но поворачивать назад было слишком поздно. Я решила, что всегда смогу врезать ему, если он попытается выкинуть что-нибудь дурацкое.

Я вошла вслед за ним и быстро остановилась поняв, что все вокруг меня внезапно изменилось. Дверь уборщика закрылась за нами с громким лязгом и я стояла в благоговении, прямо посреди огромного коридора. Он тянулся далеко и широко, с десятками больших черных деревянных дверей по обе стороны. Потолок был высоким, красиво сложенным, со связанными между собой арками, неоготическими рельефными скульптурами и позолоченными деталями, в разительном контрасте с кремовыми мраморными стенами и темно-синим полом. Это был шедевр архитектуры и я могла только представить, как выглядели другие комнаты.

Но одно не имело смысла.

— Уэйд, что здесь происходит? — пробормотала я, уставившись на драконоподобные скульптуры, поддерживающих арки. — Я бывала в этом месте много раз, а этого… этого не может быть. Этого не должно было быть.

— Этого нет, — ответил Уэйд, поворачиваясь ко мне лицом. Технически говоря, это не существует в реальном мире. Добро пожаловать в Ковен Сан-Диего, Харли Смит.

Этого не существует, но я стою прямо посреди.

— Называй это межпространственным карманом, — сказал он, пожав плечами. — Мы не могли построить наш ковен там, где люди могли его видеть или легко получить к нему доступ, поэтому мы разработали эти… пузыри, которые существуют между измерениями.

Он сделал мне знак следовать за ним, указывая на конец коридора.

— Мир внутри нашего мира, — выдохнула я, пытаясь понять все это.

К счастью, я имела дело со своими потусторонними способностями с семи лет. Я давно прошла стадию, на которой что-то подобное могло потрясти меня до такой степени, чтобы потерять рассудок, просто отвергая эту новую реальность. Тем не менее, это все еще не легко было переварить.

У меня в голове возникло слишком много вопросов, но я держала язык за зубами зная, что скоро получу ответы. Надеюсь, я получу их по одному.

— Тебе, наверное, интересно, как все это работает, — сказал Уэйд. — Пространство не линейно и не конечно. Его можно согнуть в соответствии с нашими потребностями, если мы знаем, как это сделать. Самое главное, достижение таких подвигов требует огромного количества энергии. Все, что ты видишь вокруг себя, на самом деле — это энергия, превращенная в материю.

Я подошла к стене и дотронулась до нее. Ее поверхность была гладкой и холодной, и моя кожа мягко завибрировала в ответ. Я ткнула пальцем вперед, но мрамор не сдвинулся с места. Она действительно была прочной.

— Невероятно, — пробормотала я. — Значит, ты хочешь сказать, что это место… снаружи его вообще не видно. И никто не может войти.

— Только те из нас, кто способен использовать магию. Ковен устроен так, чтобы записывать и пропускать определенных людей — тех, кто принадлежит к этому ковену, тех, кто принадлежит к другим ковенам, и тех, кого мы одобряем, — объяснил Уэйд, затем жестом пригласил меня следовать за ним. — Пойдем, я тебе все покажу.

Я медленно кивнула, открыв рот и подошла к нему. Мы двинулись вперед, наблюдая, как открываются двери и двигаются люди — все молодые и одетые как… нормальные люди. Все они некоторое время смотрели на меня, прежде чем вернуться к своим делам за разными дверями.

— Как ковен узнает, кто есть кто? — спросила я.

— Магия, — сказал Уэйд. — Заклинания на месте.

— О'кей, тебе придется быть немного конкретнее

— Не волнуйся, скоро узнаешь больше. А пока представь себе эту структуру как массивный, самодостаточный организм, обладающий совестью и памятью. Он знает, кто мы, что делаем и когда. Он запоминает наши шаги с фотографической точностью, и его можно настроить на отказ в доступе тем, у кого нет соответствующего разрешения.

Мы дошли до конца коридора, который разделялся на два одинаково больших коридора, расходящихся в противоположных направлениях. На стене перед нами висела гигантская табличка. Она была сделана из нержавеющей стали, и я могла видеть себя и Уэйда, отражающихся на его блестящей поверхности. Слова, которые я видела раньше на детской магнитной доске, были четко выгравированы наверху изящными, закрученными буквами. Ordo Ab Chao. Ниже следовал текст, тоже на латыни.

— Что это? — спросила я, пытаясь прочитать и не понимая около 90 процентов этого. Кроме слов «мистика», «мужество» и «добродетель», ничего не казалось знакомым.

— Клятва верности, — ответил Уэйд. — Это клятва, которую мы даем, когда вступаем в Ковен. Обещание, которое превосходит время и пространство. Слова огромной важности, которые мы никогда не сможем повторить. Ты тоже этому научишься.

— Эй, приятель! Я здесь, чтобы поздороваться, а не присоединиться к твоей странной секте. Хотя, должна признать, выглядит круто и все такое, — сказала я.

Я последовала за Уэйдом по коридору направо, постоянно оглядываясь, восхищаясь скульптурами в Драконьем стиле и острыми арками, простирающимися над головой, медными люстрами и светотенями картин. Эти вещи, вероятно, стоили целое состояние, но эстетика была довольно странной. Произведения искусства были больше классикой, в то время как арки и архитектурные детали были неоготическими, а стены и полы — простыми, откровенно минималистичными.

Два года, проведенные у Смитов, позволили мне получить образование в частной школе, и именно там я получила среднее образование. Мои учителя смотрели на меня свысока, учитывая мое грубоватое отношение, но у них не было другого выбора, кроме как учить меня тому же, что и богатеньких детей в классе, предметам, которые включали искусство, архитектуру и дизайн. Я с удивлением обнаружила, что кое-что вспомнила, анализируя обстановку.

Все это выглядело прекрасно, но и в то же время жутко. Я так чувствовала. За неимением лучшего слова, я решила придерживаться «потустороннего» при описании общего вида Ковена Сан-Диего. Мимо нас проходили люди, большинство из них кивали Уэйду. Особенно дамы, казалось, были рады его видеть.

— Они все, э-э, ведьмы? — спросила я, глядя в глаза некоторым из них. От них исходила смесь любопытства и подозрительности. В конце концов, я была чужаком на их территории, так что это не было сюрпризом.

— Ведьмы, колдуны, да, — ответил Уэйд и повернул налево, в потрясающий обеденный зал.

Он был огромным, с тремя длинными рядами столов из белого мрамора посередине, покрытых белым фарфором и серебряной посудой. С нелепо-высокого потолка свисали светящиеся подвески в форме шара, а в дальнем конце, перпендикулярно остальным, стоял еще один стол.