Варя внезапно разразилась смехом на шутку Клаусснера, при этом по-детски вытерев рот тыльной стороной руки, как делала моя Мелани. Сердце сжалось от одиночества.

Я даже не мог позвать свою жену — Реджина закрыла по ее просьбе разум от меня. Моя девочка будто пропала, а не уехала на лечение.

И теперь, каждый раз после ее звонка, все время казалось, что мы друг друга догоняем…

Боже, как я устал от этого!

Последний глоток шампанского. Сладость и шипение на языке. Я смотрел на присутствующих: каждый был занят с кем-то беседой. Мне же надоел этот гомон. Пьяное одиночество лучше переносить одному, а не в шумной комнате. Поэтому незаметно поставил фужер на камин и выскользнул из гостиной. Иду к себе домой — в свой маленький кусочек мира.

День близился к концу. Сверчки и прочие птицы завели предзакатную песню. Солнце почти у горизонта. Оно окрашивало все окружающее в охристые оттенки. Красиво. Вода вспыхивала золотыми искрами, а пол нагрелся от тепла летнего зноя. В воздухе витал легкий едкий запах засыхающей краски на перилах. Я снова бросил взгляд на дом и новую крышу. Отлично сделал! Есть чем гордиться! Я проделал очень хорошую работу. Утеплил, покрасил полы, сменил перила и крышу, кое-где поменял настил.

Оглядевшись по-хозяйски, решил убрать стул в дом, зная, какая влажность по утрам. Тишина озера была приятна и даже отвлекала от мыслей. По крайней мере, я не чувствовал себя взведенным — природа успокаивает и примиряет тебя со своими демонами.

Во рту оставался сладкий привкус от шампанского. Бессмысленная шипучка!

Я зашел в дом. Там тоже все было видоизменено за это лето. Во-первых, тут стало чисто. Ранее я обнаружил неизвестно откуда взявшиеся пустые коробки из-под пиццы и пустые пакеты.

Во-вторых, я принес фонари вместо свечей, хотя их оставил — не убрал. Я часто зажигал и проводил обряд огня на Мелани, чтобы в сполохах увидеть знакомые черты и защитить ее от дурных снов и плохого настроения. Это недавно вычитанное в одной старой ведической книге глупое женское заклинание, которое вряд ли чем помогало Мелли в реальности, но меня оно поддерживало на плаву в часы суровой беспросветной тоски по ней.

В-третьих, со своей нелюбовью к неудобству мебели, я постарался создать комфортные условия в домике: притащил новое кресло, толстый матрац вместо кровати. В той части, где был у старика Вонга огромный сундук Охотника с ритуальными ножами, мантрами, травами и прочим, я создал что-то подобие современной маленькой кухни. Но все это было пока бесполезно без электричества. А колдовать над микроволновкой я не собирался — это и опасно, и очень энергозатратно. Поэтому в том углу валялись чертежи, план нового дома от архитектора, а также рабочий инструмент для ремонта.

В тишине прозвучал звук хлопнувшей двери — портал сработал и впустил кого-то. Наверное, опять Стеф притащился, тоже сбежал от всех. Он часто составлял мне тут компанию, прихватив пару банок пива. И вскоре к нам подтягивался Курт, Кевин и даже Ной с Артуром. Наш дуэт плавно переходил в секстет: разговоры порой затягивались до поздней ночи, пустели пачки сигарет и хьюмидоры, с пива переходили на коньяк. Поэтому для таких посиделок в доме обосновались походные кресла, пледы и огромный чугунный таз для разжигания в нем костра.

— Что? Соскучился? — Крикнул я Стефу и вышел на залитый предзакатными лучами порог.

Она стояла у схода к воде будто видение — отрывок из моего прошлого сна.

— Привет.

Улыбка была все та же: детская, смущенная и невероятно красивая. Ветер легко распушил ее волосы и игрался с завязками на кофте.

Мелли…

Словно не было никаких расставаний, будто исчезли два года испытаний и проверок на прочность, казалось, что я вернулся в то лето, когда был ее наставником и объяснял правила Инициированного мира. Даже платье такое же длинное, как и тогда. Так и казалось, что она сейчас снова удивленно спросит: «А как же борьба добра и зла?».

Только многое изменилось. И она уже ведьма, она находилась в таких ситуациях, в которых ни один Инициированный не был. Видя мое замешательство от ее неожиданного появления, Мелани, как обычно, все не так поняла:

— Надо было все-таки позвонить. Хотела сделать сюрприз. Прости, что без предупреждения.

Я наконец-то выдохнул и пришел в себя. Но отвести взгляд от нее не мог: слишком красивая в этих лучах. Они золотили ее волосы и кончики ресниц, а глаза казались лазурно-синими. Не было впавших щек и теней под глазами — Мелани выглядела отдохнувшей и здоровой. А по щекам легким намеком обозначались веснушки.

Я медленно подошел к ней, любуясь ею, стараясь запомнить каждую черточку, каждое движение девушки. Мелли от этого смутилась и потупила взгляд. Но через секунду поборола себя и уставилась на домик:

— Ты переделал крышу. И пол с перилами покрасил. Здорово!

— Я же обещал тебе, что заберу тебя сюда.

Я глядел на ее неуверенность и стеснение. Мы были словно два незнакомца, хотя когда-то страстно любили друг друга и клялись в верности перед отцом Картменом и Богом.

— Как ты? Как лечение? — Я еле выжал из себя вопрос. Меня разрывала радость от встречи и страх, что она изменилась. Примет ли меня она обратно? Или всё потеряно?

— Я вылечилась. Точнее, Пол отпустил меня насовсем под обязательство, что буду ходить к нему на сеансы каждую среду.

— Так значит, он теперь Пол… — Ревность была неудержима.

Меня аж затрясло от того, что она его мягко назвала по имени. Чтобы не усугублять, я отвернулся, глядя на волны за бортом. Все-таки этот бес своего добился! И словно в подтверждение моим свирепым мыслям, Мел продолжила:

— Да. Он называет меня по имени, а я — его. Мне нравится с ним общаться: он милый, образованный, с отличным чувством юмора. Симпатичный и одинокий Инквизитор, доктор психологических наук.

Каждое слово сказанное с нежностью об этом докторишке хлестко отдавалось по сердцу. Градус ненависти к нему повышался с каждой секундой, заставляя просыпаться магию в крови. Еще чуть-чуть я разнесу что-нибудь. К примеру, это проклятый, уже бессмысленный китайский дом.

— Понятно…

— Что понятно?

— Наверняка, этот своего не упустил! Тебе так нравилось… общение с ним, что ненужный муж был старательно забыт. Ну что же? Желаю счастья новоиспеченной паре. Документы на развод завтра подавать?

Я то ли язвил, то ли пытался сделать ей больно, то ли измывался над собой. Она, как назло, стояла и улыбалась мне:

— Вот чему ты улыбаешься? Чему, Мел? Ты всегда улыбаешься и измываешься надо мной!

— Ты крышу хорошо сделал? — Она вместо ответа, чуть подошла к дому и начала рассматривать новую черепицу. — А?

Мел обернулась и посмотрела прямо в глаза. Я же кипел от ненависти к докторишке.

— Хорошо! — Злобно прошипел в ответ, не понимая ее уход от темы.

— А, по-моему, плохо.

Этот ответ удивил, даже чуть сбил пыл с меня. Я оглянулся, чтобы увидеть то, что она разглядела, но ничего не заметил — все было сделано идеально.

— С чего взяла?

— Крыша течь дала. — Донеслось с ее стороны.

Секундное замешательство, и только потом наступило осознание сказанного: она откровенно смеялась надо мной и моей ревностью.

Взгляд излучал столько любви и нежности, что всё вмиг перечеркнулось. Я неуверенно протянул ей руку — наш жест, начатый когда-то на крыше Нью-Йорка — и она, не задумываясь, прильнула ко мне. То, чего мне не хватало, теперь было у меня — в моих руках.

Теплая, нежная с цветочным запахом. Я зарылся носом в ее волосы, с каждой секундой сильнее стискивая в своих объятиях. Любимая…

Все страхи и неуверенность резко закончились, будто боль отпустила, будто нашел дом после долгого плутания в темноте.

Мелани все еще любит меня! Я ей нужен, так же как и она мне! Зарывшись носом в ее макушку, я вдыхал родной до боли аромат ее волос, боясь пошевелиться. У себя на груди чувствовал горячее дыхание Мелли.

Как же мне было плохо без нее… Как я существовал раньше? Не отдам ее никому, не смогу. Потому что я чертов эгоист! Потому что мне нужна та, которая могла залечивать раны поцелуем.

— Ты нужнее всех… Слышишь? — Шепчу ей, запустив пальцы в тонкую паутину ее волос.

— Знаешь, что сказал Пол? Что таким психам, как мы, нужно держаться вместе. Мы по одиночке погибаем.