Спустившись на крутых и опасных ступенях в подземелья, мы оказались в холодной влажной темноте. Заклинание огня сработало лучше, чем вчера вечером, которое подплавило все-таки чуть-чуть корпус мобильного: неопасно для техники, но внешний вид испортило.

Найдя нужные цифры, продиктованные Евой, я остановилась возле двери.

— Вот. Здесь адрес на бумажке и ключи. — Я протянула Дэррилу содержимое своего кармана. — Дом, конечно, требует ремонта, там нет мебели, но вы же колдуны, думаю, быстро обзаведетесь всем. Насчет оплаты коммунальных не беспокойтесь: первое время я буду платить по счетам. А позже, когда всё успокоится, поговорим…

Дэррил осторожно забрал ключи и записку, тихо поблагодарив. Я смотрела на него, терзаемая вопросами. Я видела, как Лидия умоляюще взглянула на меня. И я сломалась:

— Дэррил, можно вопрос?

— Конечно.

— Что из всего, что со мной было, правда? Не ваша схема с Лидией, а правда? Я просто… Я… Вчера Нина спросила, уверена ли я, что моя любовь к Рэйнольду, наша встреча, все это было устроено вами, что на самом деле, всё обман? Что было правдой, Дэррил?

Я говорила, и с каждым словом мой голос все больше ломался и дрожал, выдавая мои подступающие слезы.

— Ваша встреча была схемой. Но любовь никогда нельзя навязать магией. Тебе ли не знать, ты же ведьма. Даже простой приворот имеет плохие последствия. Просто из всех людей, схема сработала на вас, так как вы подходили друг другу.

Я кусала губы и слушала. Столько вопросов, столько «почему», столько претензий, как бы всё это выразить?

— Ведь я должна была умереть. Так?

— Так. И не раз.

— Получается, ты мне врал про мое будущее? Про все остановки поездов и прочее? Все это была наглая ложь ради схемы? Ты видел другое, в отличие от Евы и был с ней не согласен?

— Ева — пророк. Она видит варианты. А я создавал варианты.

— То есть, ты мог как дать мне будущее? Так и отнять его? Я правильно поняла?

Злость кипела во мне и гудела, как и вчера. Мне было адски больно! Уж лучше физически ее ощущать, чем чувствовать, как тебя раздирает душевная рана.

Дэррил, как назло молчал, грустно потупив глаза. Весь его вид кричал, о том, что я права! Но он внезапно заговорил:

— Помнишь, я рассказывал про женщину, которая видела даты смерти?

— Ну?

— Так вот, когда ее спрашивали напрямую, она всегда врала. Всегда. Она специально говорила больше — накручивала даты на года вперед, чтобы никто не узнал истинную цифру. И знаешь что? Люди, которые спрашивали ее, умирали именно в те даты, которые она говорила, а не которые должны были быть. Вот и я нагло тебе врал… Мне жаль, что приходилось лгать, но я рад, что делал это.

Я стояла, пытаясь осознать сказанное. Многое объясняло. Но все равно…

Возможно, когда-нибудь я смогу простить его.

— Так или иначе, ты умалчивал, потому что так требовала схема. Иначе, все было бы по-другому.

— Нет, Мел. Схема — это схема. Это дьявольский лабиринт: поворачивай куда угодно и как угодно, все равно будешь в нужной точке. Так что говорить тебе правду и лгать — это было мое решение.

Я нервно цокаю языком и отворачиваюсь, сглатывая слезы обиды. Пускай он врал ради моего же спокойствия, но, если чуть переиначить Библейское высказывание, блажен, кто не знает. Пускай он лгал из дружеских соображений, но я всегда буду приходить к одному знаменателю — помнить, что была запущена эгоистичная химерская схема, построенная на желании своего счастья, наплевав на остальных. А это то, что я никогда не пойму!

— Ладно, Дэррил, идем… — Лидия решила покончить с этим, глядя, как одна отворачивалась от боли и обиды, а второй сверлил ее виноватым взглядом.

Девушка открыла портал и легонько подтолкнула парня. Миа стояла и смотрела на меня, сдвинув брови.

— Мы вещи оставили в домике. Я потом заберу.

Я кивнула в ответ. Вот и всё. Немногословно. Миа, кажется, сама до конца не понимала, что сделали ее брат и Лидия. Поэтому от нее исходили волны враждебности ко мне.

Они молча вошли в портал и скрылись за дверью в темноте.

Вот и всё.

Слезы щекочуще потекли по щекам, а огонь на мобильнике потух, погрузив меняв темноту. Невдалеке я слышала, как хлопнула дверь портала и кто-то вышел. Но я стояла, не двигаясь, и просто чего-то ждала. Шаги были мужские, мягкие. Наверное, Ной… Они неспешно прозвучали в темноте и стихли. А я стояла, пытаясь собраться силами. Мне еще надо Варькины вещи разложить у Кевина… Не знаю, сколько времени прошло, но, когда я почувствовала, что замерзла, медленно побрела в Саббат.

Выйдя на улицу, свет резанул по глазам, напомнив о боли от вспышки Старейшин.

Забавно, как получилось, мой дар теперь чувствовать боль. То, отчего я всегда бежала, стало моей способностью.

Войдя в замок, я никого не увидела, но не было всепоглощающей идеальной тишины: где-то наверху кто-то прошел, что-то стукнулось, внизу хлопнула дверь, до меня долетали обрывки чьего-то разговора. Замок жил, а в нем, словно мыши, копошились люди.

Так и никого не встретив, я дошла до спальни, где лежал Рэй.

— Как он?

— Все так же, мисс. — Ответил удивленно Винг, скользнув взглядом по моему заплаканному лицу. — Простите, я отойду, время обеденное.

То ли это был предлог, чтобы оставить меня одну, то ли действительно ему захотелось поесть, мужчина встал и вышел из спальни. Да и я была не против.

Рэйнольд всё так же лежал неподвижно на кровати. Единственное, что изменилось — возле него появилась капельница, которую ему только что поставили.

— Я разбужу тебя, Рэй. Клянусь, что сделаю все, чтобы ты очнулся…

Я пробормотала это больше себе, чем ему. В этот момент противно запиликал мобильник, напугав меня своим звуком. На экране высветилось: «Варя».

— Да?

— Привет! Слушай, я узнала, что Кевин поручил тебе мои вещи разложить в комнате?

— Да…

— Не вздумай! Просто повесь мои платья и куртки в шкаф, а все остальное я раскидаю сама.

— Да мне не тяжело…Тем более врачи, тебе запретили на первых порах много двигаться.

— И что? — Послышалось знакомое возмущение в трубке. — Мне теперь и вовсе не вставать с кровати! Да вы все надоели! Я же не горы буду покорять!

— Варя, не злись… — Послышался голос Кевина.

— А что не злиться-то? Нет, ну правда!

Всё это невольно вызвало улыбку.

— Хорошо-хорошо! Я просто кину твои вещи в шкаф, остальное шмотьё будет ждать тебя в сумках. И даже, если не найдешь свою зубную щетку, я ее искать не стану.

— Вот! Правильно! Всё, зайка! Целую! Пока.

Последнее было сказано на русском с жутким английским акцентом. Не успела я и слова сказать, как тут же пошли частые гудки.

Представляю, Варю тут. Наш стол станет еще на одну Химеру больше. Притом на взрывоопасную Химеру. Это не тихая Нина, которая редко обозначает здесь свое присутствие. Знаю, что Стефан будет рад появлению Вари. Ох и шуму от них прибавится!

Я попыталась представить всех за столом: мое воображение нарисовало гам и веселье, где основным источником была моя сестра, Кевин и Клаусснер. И это было здорово!

— Ничего, Рэй, ты очнешься и…

Цвет грозы смотрел на меня и внимательно следил за каждым движением. Я испуганно замерла, глядя на лицо Рэйнольда — казалось, мгновение и все развеется, как мираж. Но он моргнул, не сводя с меня взгляда, а затем рефлекторно сглотнул — кадык шевельнулся, но ему мешала трубка во рту, поэтому послышался сдавленный звук из гортани. И только после этого я осознала: Рэйнольд вышел из комы. Я смогла — я вытащила его.