Схема

— Вот, держите.

Горячая чашка кофе дымится предо мной и сладко пахнет. Я поспала только два часа, но, благодаря Реджине Хелмак и ее приемному сыну, который стал как Древние, меня подзарядили, будто батарейку. И ощущение, что я спала двенадцать часов кряду.

— Спасибо. — Я с благодарностью отпиваю напиток, ощущая потрясающий вкус кофе, приготовленного в турке со специями. Ной стоит и смотрит на меня, ожидая дальнейших указаний. Злость на Валльде прошла, и сейчас, отдохнувшая, я уже мыслила четко и логически, вне влияния эмоций. Мне дали немного времени прийти в себя и затем снова приступить к действиям.

— Можно личный вопрос, Ной?

— Да, конечно.

Он садится напротив, аккуратно отведя полу светлого пиджака и подобрав брюки на коленях.

— Вы согласились пойти в Архивариусы по просьбе Реджины или все-таки это было личное решение?

— И то, и другое. Я всегда стремился в Сенат, но… в связи с последними событиями, я не чувствую себя причастным к делам Архивариусов.

Не знаю, что скрывается за этой формулировкой, но копаться в личных мотивах этого мужчины не намерена. У каждого свои тайны, несмотря на то, что заочно считается, что у слуг Сената нет личной жизни, как и сердец. Особой популярностью пользуется миф, что нам отключают чувства при «запайке» Знака.

— Вы мне ничего не сказали, даже не намекнули ни разу за всё это время… — Это был даже не вопрос, не упрек, а скорее удивление с моей стороны. Потому что осознаю, если бы даже он что-то сказал о Моргане и его планах, я бы не поверила. Боже! Чувствую себя глупой девчонкой. Когда произошло, что я потеряла бдительность? В какой момент начался самообман? Наверное, еще с Германии, когда поймали Анну Шувалову. Стоило все-таки прислушаться к ней. Но кто знал? Кто мог догадаться?

Перед глазами непрошено возникает образ Анны, но теперь она не кажется сумасшедшей гордячкой, наоборот, воспоминание окрашивается в горечь и беззащитность. На память приходят слова Николаса, которые он когда-то произнес, только сейчас, с возрастом, я их осознаю, проговаривая вслух:

— Забавно, что в наше время слабее тот, у кого правда. Потому что только ею он и может защищаться…

Ной лишь хмыкает на моё замечание и меняет положение тела. В задумчивости делаю глоток кофе, ощущая, как напиток горячим потоком проходит по горлу и скрывается внутри меня. В желудке разливается тепло, посылая по телу кучу мурашек, так как я мерзну в стенах этого замка. Не привыкла к липкой прохладе Британских Средневековых зданий. А вот Николасу здесь понравилось бы… Он обожал историю.

Я вздыхаю, отгоняя от себя всю эту нахлынувшую меланхолию, возвращаясь к реалиям и положению дел.

— Пока я спала, вы узнали, где находятся Лидия и Мария?

— Да. Все слова Дэррила подтвердились. В последний раз их след был три года назад — зафиксирован договор с кланом Альфа. По данным, девушки действительно имеют слабые дары и разряды: у одной — аналитизм, у другой — подражание. Вот.

Ной вытаскивает из внутреннего кармана две фотографии. Без сомнений, это Лидия и Мария. Правда, кто из них кто — непонятно. Красивые, темноволосые, бледные, но больше всего пугает — большие глаза, что у одной, что у другой: темно-карие, придающие им сходство с инопланетянами.

— Отпечатки энергии есть?

— Нет. Не были нигде замечены. Не проходили ни по одному делу. По данным Сената, являются «не активными», «не опасными», поэтому под проверку не попадали и Архивариусы отпечатки не брали.

Я тяжело вздыхаю. «Не активные» и «не опасные». Эти две девушки в скором времени убьют всех.

— А Нора Грод?

— То же самое. Находится в клане Альфа. Сделать запрос?

Я задумываюсь: если сделать запрос, мы должны придумать причину. Хорошо. Если даже мы соврем, то не сделаем ли себе медвежью услугу, посадив ее в Карцер? А еще не стоит забывать, что в Сенате Стивен Морган, который отлично подстраховывает брата.

— У Реджины есть идея.

Я поднимаю глаза на Валльде, отрываясь от гипнотического взгляда фотографии одной из девушек. Реджина Хелмак — одна из старых прожжённых Инквизиторов. Я за пару часов испытала к ней разные чувства, но сейчас я понимаю одно — она гений и я повержена ею. Как меня учил Николас, с лучшими не стоит воевать, их стоит слушать и учиться у них.

— И что за идея?

— Вы знаете, что у Стефана Клаусснера есть сестра?

— Конечно. Лаура Клаусснер. Начинала в итальянском клане Купра, затем перешла в независимые. Я читала досье.

Я делаю вид, что информацию знаю из документов, хотя знакома с этой женщиной не понаслышке. Она из тех, кто имеет власть, как в Инициированном, так и в простом мире. Таких людей единицы, но они есть, и поймать их за руку практически невозможно. Да и не надо. Потому что, после бурной молодости, они успокаиваются и уходят в подполье, теряются среди смертных, и иногда с ними происходят выгодные сделки у Инквизиции для Сената. Однажды я столкнулась по одному делу с Лаурой Клаусснер. Легко, изящно и непринужденно она ушла от костра, выдав с головой другую крупную рыбу. После этого Лаура больше не попадалась. Было это около десяти лет назад…

Когда в Инквизиции стал проявлять себя некий Стефан Клаусснер, выбившийся в ряды лучших за пару лет, меня заинтересовало — связан он как-то с Лаурой или нет. Оказалось, что брат. Была не удивлена. Такое часто случается.

— Мисс Хелмак хочет обратиться к ней за помощью через брата. Лаура не последний человек в мире Химер, Стефан уверен, что она что-то знает.

— Вы думаете, она поможет?

Ной кратко кивает. Я морщусь: не люблю такие сделки.

***

Мрамор под ее каблуками отзывается на каждый шаг. Она — хронометром, не женщина. Реджина задает ритм и скорость. Закрываю на мгновение глаза, концентрируюсь на боли в голове — сейчас должна помочь таблетка аспирина, разогнанная заклятием Sanitatum.

Холл, выбранной мной гостиницы, ярко освещен солнцем Италии. Глаза спасают очки авиаторы. Иначе я бы с ума сошла от солнца, жары и боли.

Я вижу их приближающимися ко мне. Напрягаюсь. Рядом со Стефаном и Реджиной идет незнакомка. Пробежавшись взглядом по ее лицу, оценив движения, делаю вывод: я вижу ее в первый раз — определённо. Странно, что нет Евы. Соскучилась ли я по шведке? Все-таки больше нет, чем да. Но все равно, разочарована ее отсутствием.

— Здравствуй, Лаура. Хочу поблагодарить, что согласилась прийти на встречу.

Голос Реджины, как колючая проволока — легко можно попасть в доверие и не выпутаться. Эта мозгоправка сейчас наверняка читает мои мысли. Так, Реджина?

Полная бесстрастность, только морщинки у глаз стали заметнее — легкий прищур: значит, читает.

— Это кто? — Я даже не здороваюсь. Плевать на все приличия, особенно на расшаркивающуюся британскую манерность, которая меня в последнее время злит. Я сделала Реджине услугу, выйдя из укрытия накануне расширения. Это равноценно, что появиться перед снайпером и встать под прицел.

— Меня зовут Оливия Барона. Я — Архивариус первого типа.

— Что? Вы с ума спятили!

Я в ужасе от услышанного. Перевожу взгляд со Стефана на Реджину в поисках ответа. Что эта чокнутая вытворяет?

Мы же договаривались о том, что встреча должна пройти инкогнито! Она осознает все риски нашей встречи?

— А чего вы так боитесь, Лаура? — Удивленно произносит Архивариус, и я еще больше поражаюсь тупости этих людей.

— Ну, уж не вас это точно! — Рычу в ответ, готовая развернуться и уйти, но меня оставляет едкий сарказм Реджины.

— Если сейчас уйдешь, тогда точно Морган тебя прикончит. А с нами хоть шанс будет выжить.

Скрежетнув от злости зубами, я еле сдерживаюсь, чтобы не взорваться. Магия во мне взвивается будто огонь, требуя свободы. Но я весь свой гнев обращаю в слова:

— Инквизиция и Сенат — о да, велика сила! Отдаться готова в любой позиции ему Святая Инквизиция… Реджина, тебе копаться в чужих мыслях не противно? У людей порой не то, что мусор в голове, а такая грязь творится. Или тебе нравится это? Особый вид извращения: кто в окна подглядывает, кто порно скачивает, а ты в чужих мыслях копаешься…

Хелмак лишь улыбается. Я же злюсь еще больше: я не клоун для нее! Поэтому, развернувшись, начинаю быстро уходить, даже не взглянув на брата.