11

Я переводила взгляд с Ребекки, которая выглядела виноватой, на Мэри, которую скорее можно было назвать самодовольной. Чашку я поставила на край столика, боясь её уронить.

— Агата завещала деньги приятелю Руби?

— Да, — Мэри схватила кофейник, чтобы налить чашку для официанта.

Меня это потрясло. Потом я вспомнила про слухи, что Руби встречается с игроком НХЛ на десять лет моложе неё.

— Ты уверена? — спросила я. — Я даже не знала, что они знакомы.

— Да, уверена, — Мэри протянула чашку молодому официанту.

Ребекка разгладила фартук.

— Это сведения от Бриджет.

Я забыла, что Бриджет, дочь Мэри, издатель газеты «Мейвилл–Хайтс кроникл».

— Но полмиллиона долларов? Откуда у Агаты полмиллиона?

Я вспомнила её маленький бедный дом.

— Агата была очень экономна, — Мэри улыбнулась другой официантке, направлявшейся в кухню.

— А как же её сын? Почему она оставила деньги не ему, а какому–то незнакомому человеку?

— Всё, что я знаю — новое завещание составлял Агате какой–то адвокат из «Ред винг», — пожала плечами Мэри. — Она подписала его за день до смерти.

Я медленно покачала головой.

— Это какая–то бессмыслица. Адвокатом Агаты был Питер Лундгрен.

— Видимо, больше нет.

Мэри смахнула со столика крошки.

Это просто не могло быть правдой. Но это расстроит Руби.

— Дело становится запутанным, — сказала я Ребекке.

Она похлопала меня по плечу.

— Я знаю.

Я взяла свой кофе и стала пробираться назад, к столу. Мэгги, подбиравшая с тарелки последние бобы, бросила на меня взгляд. Что–то в моём лице заставило её посмотреть снова.

— Что такое?

Рома тоже обернулась ко мне. Я указала на чайный столик.

— Ребекка и Мэри говорят, что Агата оставила Джастину полмиллиона долларов.

— Ну конечно, — сказала Рома. — А я встречаюсь с Эдди Суини. — Она бросила на Мэгги быстрый взгляд и та чуть покраснела.

— Прежде всего, у Агаты не было полумиллиона долларов. Она получала учительскую пенсию, которая никогда не была большой. А потом, если бы у неё и были хоть небольшие деньги, она не оставила бы их тому, кого едва знала.

— Это не имеет никакого смысла, — согласилась Мэгги.

— Они узнали от Бриджет.

Рома отмахнулась, как он назойливой мухи.

— Да ну, или Бриджет что–то напутала, или Мэри. Не было у Агаты таких денег. У неё вообще не было денег. — Она отодвинула тарелку. — Это просто сплетня и неправда.

— Должно быть, так, — сказала Мэгги. — Разве было похоже, что у Агаты много денег?

В самом деле, непохоже, чтобы она много тратила. Не покупала ни одежды, ни чего–нибудь в дом. Может, она скопила небольшое состояние, просто никто об этом не знал. Хорошо, что я не ответила — сзади подошли Кинги, чтобы забрать наши тарелки и принести куски яблочного пирога.

Я взялась за вилку. Пирог превзошёл все ожидания. В нём ощущалась яблочная кислинка, вкус корицы и мускатого ореха. Я тихонько застонала и взяла второй кусок.

Мэгги улыбнулась мне поверх своей тарелки.

— Я же говорила, что будет вкусно.

Я слизнула джем с тыльной стороны вилки.

— Вкусно? Думаю, теперь я понимаю, что испытывает Оуэн от кошачьей мяты.

Я уже пробовала пирог Мэри, но на этот раз он был тёплый, а сверху таяла маленькая ложечка ванильного мороженого. Это был просто праздник во рту.

Мы ели молча, так хорош был пирог. Мне хотелось вытереть тарелку пальцем, чтобы подобрать последние крошки, но такие манеры годились для дома, где меня могли видеть только Оуэн и Геркулес. Я отодвинулась от стола, чтобы вытянуть ноги.

— Я объелась, — Мэгги похлопала себя по животу.

— Я тоже, — Рома потянула свой свитер.

— Хотите прогуляться по выставке Зимнего фестиваля, посмотреть? — предложила Мэгги.

— Не могу, — Рома поднялась на ноги. — Я в команде уборщиков.

— Кэт? — Мэгги взглянула на меня.

— С удовольствием.

Мне было любопытно посмотреть на горку для катания, собачьи упряжки и каток.

Мэгги оглянулась через плечо на заднюю стену. Десятки людей разглядывали Эдди и фотоколлажи.

— Рома просто хочет бросить нас и провести время с Эдди, — театральным шёпотом произнесла она.

Рома закатила глаза и пошла на кухню.

Мы надели куртки, натянули шапки и варежки и двинулись к двери. Люди всё прибывали.

— Похоже, ты не шутила, говоря, что здесь соберётся весь город, — сказала я.

— Это главное мероприятие сезона, — ответила Мэгги, когда мы уже спускались по лестнице. — Чёрт побери, даже событие года, не говоря уж о том, что пирог Мэри — лучший во Вселенной.

На последней ступеньке она остановилась намотать на шею шарф.

— На юбилей библиотеки тоже надо бы устроить общественный ужин.

— А знаешь, хорошая идея, — согласилась я. — Я скажу Эверетту и Ребекке.

Я была рада выйти в холодный ночной воздух — в Общественном центре стало слишком тепло и душно. На парковке было полно машин, они стояли и по обеим сторонам улицы. Мы направились к пристани, где проходили все уличные развлечения Зимнего фестиваля.

— Ты в самом деле отдашь Эдди Роме, когда праздник закончится? — спросила я.

Мэгги засмеялась.

— Не знаю. Забавно было бы на несколько дней посадить его в комнату ожидания в клинике и посмотреть, какие пойдут слухи.

Я сунула руки в карманы.

— Не могу поверить, что люди решили, будто она встречается с реальным Эдди Суини, только из–за того, что мы привезли манекен на переднем сиденье.

— Ладно, а как думаешь, откуда взялись слухи, что Агата оставила Джастину кучу денег? — Мэгги поглядела по сторонам и потащила меня через улицу.

Я колебалась.

Мэгги склонилась ко мне.

— Ты ведь не думаешь, что это правда?

— Я считаю, что это возможно, хотя бы отчасти.

— Ладно, — начала Мэгги, понизив голос, потому что теперь вокруг было полно народа. — Откуда у Агаты деньги? И почему она оставила их именно Джастину?

Я пожала плечами.

— Я не знаю, где она взяла деньги. Может, скопила. Непохоже, чтобы она много тратила. Может, когда–то давно купила акции Майкрософт или Делл.

Я услышала впереди голоса, смех и музыку.

— Ну, предположим, у неё имелись деньги. — Мэгги пнула кусок смёрзшегося снега на дорожке. — А зачем оставлять их Джастину?

В ответ я подняла бровь — как мистер Спок.

— Из–за Руби.

Мэгги скривилась, как будто эти слова вызвали противный вкус у неё во рту.

— Именно.

Она опять подтолкнула ледышку. Та налетела на уличный фонарь и рассыпалась на мелкие кусочки.

— Люди так и скажут.

— Знаю, — согласилась я. — А Руби расстроится.

— Думаешь, поэтому она не пошла с нами?

— Возможно.

Вся толпа вокруг нас двигалась в том же направлении.

— Откуда все взялись? — спросила я.

— Сначала ты ешь, а после идёшь сюда и катаешься, пока живот не заболит, — сказала Мэгги. — Традиции Зимнего фестиваля.

Мы подошли к повороту у пристани, и я впервые увидела место праздника. Каток был у самой пристани. Между зданиями и катком в яме горел костёр. Дальше виднелась дорожка для собачьих упряжек. Но над всем преобладала горка.

Она была сделана вручную, точнее, машинами. По горке шли восемь дорожек — две для малышей и шесть для подростков и взрослых. Поднимаешься с другой стороны, становишься в очередь, берёшь санки — которые походили на мешки из–под картошки, а возможно ими и были — а потом летишь вниз и врезаешься в тюки сена.

Мэгги улыбнулась мне, глаза у неё заблестели.

— Нет, — сказала я.

— Ну, пойдём. Один раз.

Я наблюдала, как моя практикантка Кейт налетела на кочку и на минуту взвилась в воздух.

— Ты хочешь посмотреть, как пирог у меня из носа выйдет? — спросила я.

Она сделала вид, что раздумывает.

— Я могу пойти с тобой, — сказала я. — Буду там стоять и болеть за тебя.

Мэгги сделала вид, что проверяет время.

— Вот чёрт, — сказала она, — надо идти, а то мы можем пропустить специальный выпуск шоу «Танцуй». — Она подняла руку. — С другой стороны…

— Конечно, нельзя пропустить, как Мэтт Лойер доказывает, что человеческое существо может иметь две левых ноги, — сказала я.

— У Мэтта не две левых ноги. Он потрясающий танцор. Он выиграл…

— … вожделенный хрустальный кубок, — закончила я. Я никогда не разделяла любви Мэгги к хозяину сегодняшнего шоу.

— Ты просто завидуешь, потому что твой качок в набедренной повязке опять проиграл.