А л е в т и н а. Так приносите рыбу! Уж я для вас… угожу, словом! (Уходит.)

З и н о в и й К а п и т о н ы ч (спохватившись). Алевтина! Алевтина! А о коровах-то мы и не поговорили!

С и д о р Ф о м и ч (возвращается). Ну, накрутил ей хвоста? Ох, трудная баба! Видел я, как она побежала! Не ожидал, что ты ее так проймешь!.. Чего молчишь, а?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч (улыбаясь смущенно). Сидор Фомич… а что, много ли у нас в селе вдов? Ты не считал?

С и д о р Ф о м и ч. Не считал. А зачем тебе?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч, Вот ты все: «Молодежь, молодежь, надо заботиться о молодежи!» — а на мой взгляд, вдовам тоже надо особое внимание оказывать. Особое!

Берег озера. Уже близка осень. На полях — стерня убранных хлебов. На деревьях много желтых листьев. По берегу идет Ф р о с я.

Ф р о с я (поет).

Григорий Алексеевич!

(Удаляется.)

На берег взобрались П р о к о п и Г р и г о р и й.

П р о к о п. Не боишься купаться в такую пору?

Г р и г о р и й. Вода еще теплая. Да и армейская привычка жива во мне — люблю закаляться. По плаванию у меня разряд.

П р о к о п. А у меня по атлетике.

Сидят, закуривают.

Г р и г о р и й. Когда парк построишь?

П р о к о п. Торопи председателя с шифером. За нами дело не станет. Осталась только крыша… В магазин со мной пойдешь?

Г р и г о р и й. А что там?

П р о к о п. Суббота. С устатку-то, а?.. Пивко свежее привезли.

Г р и г о р и й. Не хочется.

П р о к о п. А что здесь делать?.. Сидеть да на воду смотреть?.. Раньше бывало весело. Плясали, пели. Народу — как на гулянье собиралось. А теперь!.. Бродят в одиночку. Тоска!

Г р и г о р и й. Прокоп, почему ты с Дусей перестал встречаться?

П р о к о п. А ну ее! Семь пятниц на неделе! Сегодня одно, завтра другое! Вот дострою парк для твоих машин — и смотаюсь ко всем чертям! Так не пойдешь со мной?

Г р и г о р и й. Нет.

П р о к о п. Ну, пока. За гармошкой еще зайду. (Уходит.)

Григорий сидит в задумчивости на берегу.

Возвращается Ф р о с я.

Ф р о с я.

Григорий Алексеевич! Вот вы где!.. А я как шла с фермы, увидела вас на берегу, а потом потеряла из виду. Гулять вышли?

Г р и г о р и й. По берегу побродить.

Ф р о с я. А я еще и не переодевалась.

Г р и г о р и й. С фермы идешь?

Ф р о с я. Ага.

Г р и г о р и й. А где остальные девушки?

Ф р о с я. Татьяна задержала. Беседу какую-то проводит. Надоела. Я выскользнула за дверь и…

Г р и г о р и й. Значит, Таня еще там?

Ф р о с я. На ферме. А зачем она вам?

Г р и г о р и й. Так просто, к слову.

Ф р о с я. Григорий Алексеевич, уж вы поскучайте немножечко без меня, пока я переоденусь. Я быстро. Погуляйте пока вон по той тропочке. Я вам укажу. Она узенькая-узенькая, только вдвоем можно пройти.

Уходят. Входят Т а т ь я н а и Д у с я.

Д у с я. Ой, тяжело, Таня… Днем на работе еще терпимо, а как ближе вечер… Кажется, не выдержу я своего характера. Прокоп грозится: «Закончу строить парк — уеду!» Попивать начал.

Т а т ь я н а. Помирись с ним.

Д у с я. Можно?

Т а т ь я н а. Да разве я тебе запрещала?.. И какое мое дело? У вас же старая любовь.

Д у с я. Старая, верно… Три года ждала, пока со службы придет. Галинка с Яшкой и Фиска с Кузей уже снова гуляют. Слышала я, что председатель обещает всем молодоженам новые дома построить. Так помириться?

Т а т ь я н а. Конечно.

Д у с я. А как же ты?

Т а т ь я н а. Обыкновенно.

Д у с я. Одна будешь?.. Может, и тебе… Может, Зойка наврала все насчет свадеб?

Т а т ь я н а. А! Конечно, все это глупости! Но вот не могу переломить себя. Как только подумаю, что Сидор Фомич скажет: «Ага! Все по-моему получилось! Завяз инженер возле Татьяны! Теперь наш!» — и меня словно холодной водой из ушата.

Д у с я. Со мной то же самое бывает!

Ф р о с я (возвращается). Григорий Алексеевич, я скоро? (Увидела девушек, поет заносчиво.)

(Убегает.)

Д у с я. Замечаешь, как Фроська вьется возле него?

Т а т ь я н а. Пусть.

Д у с я. Ох, спохватишься, да будет поздно. Девка она хотя и дурная, но красивая. А мужиков ведь не поймешь — чего им надо?

Сидят молча.

Таня… так помириться мне с Прокопом?

Т а т ь я н а. Я же тебе сказала.

Д у с я. Пойду поищу. А то испортится — мне же потом придется горе мыкать с пьяницей. (Уходит.)

Татьяна одна. Сидит и тихо напевает свою песню.

Появляется Г р и г о р и й.

Г р и г о р и й. Добрый вечер, Таня.

Т а т ь я н а. Здравствуйте.

Г р и г о р и й. Можно с вами посидеть?

Т а т ь я н а. Пожалуйста.

Г р и г о р и й (помолчав). Таня… что между нами произошло? Я вас чем-нибудь обидел?

Т а т ь я н а. Нет.

Г р и г о р и й. Что же случилось?.. Помните тот вечер, когда мы до утра бродили вокруг озера? Как было хорошо. Договорились встретиться снова, и вдруг… Вы как-то переменились ко мне.

Т а т ь я н а. Я всегда была такая.

Г р и г о р и й. Неправда. Раньше вы были лучше.

Т а т ь я н а. Значит, постарела.

Г р и г о р и й. Я не о том… И еще я замечаю: стоит только появиться Сидору Фомичу, как вы сразу же отходите от меня, словно чего-то боитесь.

Т а т ь я н а. Простое совпадение.

Г р и г о р и й. Да?

Т а т ь я н а. Да.

Вбегает Ф р о с я в нарядном платье.

А вот и ваша дама пришла. Простите, что помешала. (Уходит.)

Г р и г о р и й. Таня!

Ф р о с я. Не унижайтесь-ка вы перед нею, Григорий Алексеевич! Привыкла к почету, вот ей и не по душе, если кто-то в чем-то ее превзойдет!

Г р и г о р и й. Подожди, Фрося. Я пойду.

Ф р о с я. Идемте вместе! Я вам расскажу что-то такое, что в прошлый раз забыла!..

Идет за Григорием, подхватив его под руку. Появились З и н о в и й К а п и т о н ы ч и А л е в т и н а. Он тащит удилища, она — весла.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Уж ладно. Спасибо. Здесь я сам.

А л е в т и н а. Не переломлюсь. Ничего со мной не сделается.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Утром, пожалуй, иней будет.

А л е в т и н а. Потеплее бы оделся. Простынешь.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Согреюсь.

А л е в т и н а. Ничего не позабыл?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Вроде нет.

А л е в т и н а. Покрупнее рыбу вези, с мелкотой возня одна, только кошек кормить.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Еще неизвестно, как дело-то пойдет. Одному несподручно. И грести надо, и блесну тянуть.

А л е в т и н а. Не поехать ли мне с тобой?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Да что ты?

А л е в т и н а. А что? Когда Коля был у меня жив, так я часто с ним ездила. Костер зажжем, шалаш построим.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Вдвоем веселее, ясно.

А л е в т и н а. Поехать?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Хм… Разговоров потом не оберешься.

А л е в т и н а. Людей слушать, так и на свете не жить! И кому какое дело? Не маленькие, чай, мы, соблюдать сами себя умеем. Нянек приставлять не надо. А кому языками чесать не лень, так пускай чешут. Нас не убудет.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Как же ты так сразу? Дома хватятся тебя.

А л е в т и н а. А кому меня хвататься?

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. И одета ты легко!

А л е в т и н а. А плащ-то у меня вона какой! Еще и с капюшоном! Да его если растянуть, так и на двоих хватит.

З и н о в и й К а п и т о н ы ч. Не знаю, право…

На берег выбегает З о й к а. Осмотрелась. Убедившись, что никого нет, начинает пританцовывать.

А л е в т и н а. Ишь ты… Раньше и я так-то, когда совсем молоденькой была. При взрослых не смела петь и плясать, так, бывало, приду сюда первая, пока еще никого нет, ну и практикуюсь, значит.

З о й к а (неокрепшим голосом).

А л е в т и н а (посмеивается). Велика ли вся-то, куренок инкубаторский, а уж тоже про любовь смекает.