С а ш а. Когда телеграмму получил?

Л е н ь к а. Вчера.

С а ш а. Чего же молчал?

Л е н ь к а. А зачем из этого делать событие? Уехал, приехал — велика важность.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Вы только послушайте его! Гриша целый год не был дома, а он!.. Уж коли ты такой бесчувственный и тебе все равно, так ты бы хоть нам сказал! Ведь мы даже не пошли его встретить!

Л е н ь к а. Дорогу знает — не маленький.

Г а л и н а Я к о в л е в н а (махнула рукой, суетится). Ничего-то не приготовлено! Как встречать? Чем угощать?

Л е н ь к а (орет). А рыба! Зря, что ли, я ловил? Окуни и две щуки! А Гриша больше всего любит свежую рыбу!

Его никто не слушает.

М и л д а. Когда приходит скорый?

С а ш а. В семь пятнадцать.

М и л д а. Бежим на вокзал!

Г а л и н а Я к о в л е в н а (скидывая передник). Бежим, Милдочка! Бежим.

Л е н ь к а. Да никуда вы не успеете! Поезд давно пришел!

Голос из нижней комнаты: «Мама!»

Все на миг замерли.

Просторная комната с широкими окнами и обеденным столом в центре. Табуретки сколочены под вид пеньков. Человек, который строил это жилище, очень любил дерево. Г р и г о р и й стоит на пороге. Он в форме старшего лейтенанта.

Г а л и н а Я к о в л е в н а первая спускается вниз.

Г р и г о р и й. Мама!.. (Обнимает и целует мать.)

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Гриша… Гришенька… приехал! Ну, прости ты нас, прости. Мы ничего не знали! Да его, ирода, и убить мало! (Она плачет и смеется.)

Г р и г о р и й. Кого убить? За что?

Г а л и н а Я к о в л е в н а (указывает на Леньку). Только подумай: получил телеграмму вчера, а сказал об этом две минуты назад!

Г р и г о р и й. Беда не велика!.. Я отправил, да и сам пожалел: получишь и закрутишься, глаз не сомкнешь.

Л е н ь к а. Вот!

Г а л и н а Я к о в л е в н а (дала ему подзатыльника). А вещи?

Г р и г о р и й. Какие у меня вещи? Да и сосед помог.

Входит М о к е й И в а н о в и ч.

М о к е й И в а н о в и ч. Разрешите внести?

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Спасибо вам! Нашелся добрый человек!

Г р и г о р и й (поздоровался с Ленькой и только тут заметил Милду). Милда?

М и л д а. Здравствуй! (Метнулась к нему.)

Г р и г о р и й (удивлен). Ты — здесь, у нас?

М и л д а. Он!

Ленька усмехнулся и пошел на кухню.

Ленька, куда ты? Дай я тебя еще раз поцелую!

Л е н ь к а (выскочил и захлопнул за собой дверь. Кричит через щель). Отдай ему то, что мне причитается!

Григорий и Милда смеются.

М и л д а. Почему мне не сообщил о приезде?

Г р и г о р и й. Думал — побриться, начиститься и к тебе, когда ты пойдешь на фабрику.

М и л д а. А я теперь работаю не на фабрике. Я работаю в глухом-глухом лесу, где меня без егеря не найти! (Кинула взгляд на Мокея Ивановича.)

Мокей Иванович понимающе улыбнулся ей.

Г р и г о р и й. Сменила профессию?

М и л д а. Райком комсомола направил меня пионервожатой в лагерь.

Г р и г о р и й. А-а…

С а ш а (с некоторой обидой). Меня ты, я вижу, не замечаешь.

Г р и г о р и й. Сашок! Прости! Все как-то вдруг! (Обнимает Сашу.) Да ты уже колючий? Бреешься? Ах, какой франт — в белой рубашке, при галстуке!..

Г а л и н а Я к о в л е в н а (Мокею Ивановичу). И как это вы, соседушка, на счастье, оказались на вокзале?

М о к е й И в а н о в и ч. С зарей ложусь, с зарей встаю, Галина Яковлевна. Нарезал цветов да и понес. Народ едет к границе. Кое-кто, возможно, и за кордон. Приятно людям букет в дорогу получить. Память о родной земле.

Г р и г о р и й (достает деньги). Вот вам, Мокей Иванович.

М о к е й И в а н о в и ч. Обидеть хотите?

Г р и г о р и й. Но вы из-за меня и цветы не продали.

М о к е й И в а н о в и ч. А я не всегда за деньги. Бывает, что и дарю. От душевного расположения. Прошу принять. Прошу принять. (Вручает всем по букету.) У вас в доме радость.

М и л д а. Холодные… и еще в росе…

Г р и г о р и й. Спасибо, Мокей Иванович.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Оставайтесь с нами завтракать.

М о к е й И в а н о в и ч. Уж очень неказисто я одет.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Что за беда!

М о к е й И в а н о в и ч. Беды нет. Верно. Когда человек большую часть дня проводит в лесу, то очень трудно оставаться опрятным. Я только пиджак сменю.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Христинку с собой приведите!

М о к е й И в а н о в и ч. Приведу, если вам хочется. (Уходит.)

Галина Яковлевна подошла к Григорию, глянула на него в упор, перевела взгляд на портрет мужа, висящий на стене, и глаза ее вдруг наполнились слезами.

Г р и г о р и й. Не надо… Ну вот…

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Не дождался… Уж так хотел он тебя увидеть.

Г р и г о р и й. Я не мог приехать раньше.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Да разве мы тебя виним? (Прошлась по комнате, тронула струны цимбал, что висят в простенке.)

Напевные звуки как бы сами возникли в воздухе. Это голос леса.

Старые раны открылись, Гриша… Старые раны… Надо бы чаще отдыхать. А он не мог… Все в работе и в работе… Соберет школьников человек двести и дотемна с ними. Словно торопился побольше сделать. Всю Монастырскую пустошь засадил. И вырубки. Так и нашли его… с лопатой в руках. (Помолчала.) Устанет, бывало, уйдет к Лосиному ручью. Сядет и смотрит, смотрит на леса… А то что-нибудь мастерит, планку к планке примеривает… Любил он то место. Там мы его и похоронили.

Г р и г о р и й. Я пойду к нему. (Направляется к двери.)

Навстречу идет Х р и с т и н к а — застенчивая и в то же время говорливая.

Х р и с т и н к а. Гриша приехал! Здравствуйте!.. Ой, какие же на вас ремни блестящие да скрипучие! Вы большим командиром стали, да? Три кубика — это старший лейтенант?

Г р и г о р и й (задержался). Здравствуй, Христинка.

Возвращается М о к е й И в а н о в и ч. Он приосанился и выглядит почти торжественно.

М о к е й И в а н о в и ч. Это что же? Гости в дом, а хозяин — в бега?

Г р и г о р и й. Я хотел…

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Гриша… а может, попозже к отцу сходишь?

М о к е й И в а н о в и ч. А-а…

Х р и с т и н к а. Ой, чемоданище-то какой тяжелый!

М о к е й И в а н о в и ч (строго глянул на дочь). Да-а… Приказал долго жить Ларион Кондратьевич.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Думала — на сто лет хватит. Уж как крепок был. А вот…

М о к е й И в а н о в и ч. Крепок. Верно.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Проходите. Садитесь.

Христинка здоровается с Милдой, с Сашей.

М о к е й И в а н о в и ч. С восточной границы на западную, Григорий Ларионович?

Г р и г о р и й (закуривает). Я этого не говорил. Приехал на побывку.

М о к е й И в а н о в и ч. А-а… Поохотиться… А мне-то подумалось — переброска. Время тревожное. Государства-то европейские ефрейтор, как грибы, в лукошко складывает. Одно за другим. Франция и месяца не продержалась. В Англию грозится через Ламанш переплыть.

Г р и г о р и й. Они его вскормили, на них он и проверяет крепость своих когтей.

М о к е й И в а н о в и ч. Метко сказано! В самую точку…

В открытую дверь входит И л ю ш к а. Обомлел, увидев Григория.

И л ю ш к а. С самой границы?

Г р и г о р и й (улыбнулся невольно). С самой.

И л ю ш к а. Шпионов ловил?

Г р и г о р и й. Ловил.

И л ю ш к а. А самураи — это правда — в плен не сдаются? Ножом себе по пузу чик-чик и готов!

Г р и г о р и й. Да ты и без меня все знаешь! (Высоко взметнул Илюшку над собой.)

И л ю ш к а. Вам там пионеры здорово помогают! Точно? Как заметят подозрительного, так и на заставу!

Г р и г о р и й. Ну, без пионеров нам бы и вообще не поймать ни одного!..

Милда и Галина Яковлевна накрывают на стол. Саша распечатывает бутылку вина.

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Не дойти ли до магазина…

Из кухни, пятясь, идет Л е н ь к а. В руке у него огромнейшая сковорода, на которой происходит нечто вулканическое — треск, шипение, взрывы.

М и л д а. Что это?

Л е н ь к а (прикрывает лицо от брызг). Ставьте подставку! Ставьте подставку!

Г а л и н а Я к о в л е в н а. Рыба?.. Всю спалил. Ох ты, горе мое луковое.

Л е н ь к а. Луку я не нашел. Без луку поджарил.

Х р и с т и н к а. На чем ты ее?

Л е н ь к а. На сапожной ваксе!

Х р и с т и н к а. И очень даже похоже! Дыму-то, дыму-то! Фу! (Машет полотенцем.)