Прохожие на улице желали друг другу доброго утра. Расспрашивали о здоровье, о жене, ребятишках. Толковали о судьбах правительства, которому тоже грозили раздоры, расколы и перемены. Все, казалось, шло своим чередом и не могло идти иначе.

В урочные девять с четвертью господин Иордэкел Пэун вступал на порог кафе «Ринальти» и с чувством исполненного долга бросал взгляд на стенные часы с маятником. Усаживался на свое место за пустым столиком. Свертывал сигарету, ожидая появления кофе и своего противника на три партии в кости. Может быть, одной горькой складкой в уголке рта у него стало больше. А может, так только казалось. Пантелимон Таку все также не заставлял себя ждать слишком долго. Каменный череп, выкопанный из земли и сохранявший ее прах в ноздреватых порах, пережил еще одну зиму, так и не приобретя умения улыбнуться еще одной весне.

От Пантелимона Таку пахло нафталином. От Иордэкела Пэуна — желтым донником из комода.

— Передай-ка мне газетку, Иордэкел, — взглянуть, кто там еще помер.