– Я думаю... Думаю, у меня будет оргазм, – в шоке констатирую я.

У меня никогда раньше не было оргазма, поэтому я не могу точно сказать, что должно произойти, но что бы он сейчас со мной ни делал, это невероятно. Габриэль толкает в меня еще один палец, а его большой палец потирает комок моих нервов, и, словно он нажал курок на дробовике, мое тело взрывается. Я хватаю его за запястье, пока мое тело сотрясается и сжимается вокруг его пальцев. Я часто дышу, а мое тело плавится и покалывает до самых пальчиков ног.

Постепенно блаженство отступает, и я поднимаю веки. Габриэль таращится на меня с ошалелыми глазами, от чего по спине тут же пробегает холодок. Боже, я выставила себя дурой?

– Я... – пытаюсь сесть на кровать и выправить трусики, натягивая джинсы обратно.

– Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел, – протягивает он.

Я смотрю на него, и мое тело снова нагревается от его взгляда.

– Честно?

– Ага, – рычит он.

Я улыбаюсь и тянусь к его штанам, но он отступает.

– В чем дело? Твоя очередь.

Он отрицательно качает головой.

– Сегодня было все для тебя, Чарли. О себе я позабочусь позже, – бубнит он, обыскивая пол в поисках рубашки.

Я яростно вскакиваю на ноги.

– Нет! Ты видел, как я потеряла контроль, а я – нет? Быстро сядь, Габриэль Гэвинвуд, – требую я, схватив его за джинсы и усаживая на кровать.

Он смеется и поднимает руки в капитуляции, когда я становлюсь перед ним на колени и расстегиваю молнию. Он приподнимается, чтобы я могла стащить штаны с его мускулистых ног. Его стояк так и просится на свободу.

– Чарли... Это не займет много времени. Не хочу, чтобы ты думала... это впервые... никто никогда... – признается он, потирая затылок.

Габриэль выглядит смущенным. Милаха. Я улыбаюсь, подмигнув, и вытаскиваю его из тесных боксеров.

– О боже…

Я никогда раньше не видела член, только чувствовала, когда парень ко мне прижимался, но абсолютно уверена, что он не должен быть таким большим. Я громко сглатываю, раздумывая, как эта штуковина может в меня влезть. Мозолистая ладонь касается моей щеки, и я поднимаю взгляд.

– Когда мы, в конце концов, сделаем это, Чарли, я буду острожным. Не стоит нервничать. Если ты не хочешь…

– Нет, – обрываю его. – Я... я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Я медленно протягиваю руку и хватаю основание его ствола.

Он громко стонет, когда я слегка двигаю рукой.

– Дерьмо, – бормочет он.

Его кулаки сжимают простыни, а глаза плотно закрыты. Я улыбаюсь от понимания, что именно из-за меня он в таком состоянии. Медленно глажу его вверх и вниз, и костяшки пальцев Гейба белеют. Смелость берет надо мной верх, я опускаю голову, чтобы лизнуть головку. Габриэль охает, а по моей руке и губам начинает стекать жидкость.

– Черт, – говорит он, протягивая мне простыню. – Прости, Чарли, Господи... – он вытирает мое лицо, пока я хихикаю. – Как чертовски неловко, – бухтит он себе под нос.

Я начинаю ржать и заваливаюсь на пол, держась за живот. Габриэль качает головой, застегивая джинсы на молнию, и встает надо мной, уперев руки в бедра.

– Что тут смешного, черт возьми?

– Не смущайся. Это было горячо, – невинно заявляю я, глядя на него.

Он возвышается надо мной и с ухмылкой наклоняется.

– Ах ты, соплячка, – говорит он, вонзая пальцы в мои ребра и начиная щекотать.

Я визжу и протестую, но он не унимается.

– Прекрати, Гейб! Остановись…

– Я сделал тебе приятно, и что получил взамен? Угораешь над моей неспособностью продержаться дольше пять секунд, когда мне первый раз дрочат? Какая же ты неблагодарная! – смеется он, продолжая нападение.

– Ладно, ладно, прости, – задыхаясь, визжу я.

Он перестает щекотать меня и садится на пол.

– Я перестану смеяться над тобой, но, когда ты станешь большой суперзвездой и журналисты будут ворошить твое грязное бельишко, я все припомню, – добавляю я.

Он снова бросается на меня, но я поднимаю руки, сдаваясь.

– Нет, нет, хватит! Разве щекотка не запрещена в день рождения?

– Ты права, я чуть не забыл. Я... У меня для тебя кое-что есть.

Он достает из-под кровати маленькую коробочку и протягивает ее мне. Я медленно открываю ее и ахаю. Там красивое, золотая подвеска в форме знака бесконечности, в одной петле буква «Г», в другой – «Ш».

– Даже вечности для нас мало, Шарлотта. Неважно, куда приведет нас жизнь, ты моя, а я твой. Пока мы живы, иначе не будет. С Днем Рождения.

Он прижимается к моей щеке, и я тянусь к его ласке с закрытыми глазами.

– Ты замечательный, Габриэль. Самый лучший. Мне нравится подарок. Спасибо, – шепчу я.

Он наклоняется и нежно целует меня в губы. Одним движением он поворачивает меня, чтобы застегнуть подвеску на моей шее.

– Банально я знаю, но…

Я смеюсь над ним, а он присоединяется. Мы начинаем ржать сильнее, и я ничего не могу поделать. Меня поглощает неописуемое счастье, как и всегда, когда мы с Габриэлем вместе. Говорят, «навсегда» – это очень долго, поэтому провести его нужно с тем, кто может заставить вас улыбаться. Миссия выполнена.