8 глава. Дом дедушки

Когда рассвело, Сильвия и Рэнфилд вышли на хорошо утоптанную и объезженную тропу. Она не столь сильно размокла от дождя и это было большим облегчением. Сделав несколько шагов, Сильвия пригляделась, поморгала, потом вытянула вперед руку и воскликнула:

— Смотрите, Энди, дом! Самый настоящий дом. Надо же, я уже почти забыла, как они выглядят. Ведь это же мне не кажется, правда?

Уставший насмерть Рэнфилд посмотрел в указанном направлении и признал ее правоту.

— Точно. Это дом. Можете поздравить себя с превосходным зрением. Странно только, что этот дом один. А где остальные?

— Это вы у меня спрашиваете? Я понятия не имею. Может быть, они дальше. Какая разница! Давайте зайдем туда.

— А вы знаете, сколько сейчас времени? — хмыкнул он.

— Наверное, часов пять, — предположила Сильвия, — это что, так важно?

— Полагаете, хозяева уже поднялись и готовы встретить нас с распростертыми объятиями? Тем более, когда мы в таком виде.

Говоря это, Рэнфилд имел в виду себя. По пути они обнаружили небольшое озерцо, где он попытался смыть с себя всю грязь, но вскоре понял бессмысленность этого. Там же он обнаружил, что его любимая карта пришла в полную негодность в результате столкновения с морской водой. Наблюдая, как он с жуткой гримасой извлекает из-под одежды обрывки бумаги, Сильвия не могла удержаться от смеха, хотя ужасно устала и думала лишь о том, как бы не заснуть на ходу. Но смешливость всегда была отличительной чертой ее характера.

— Думаю, наш вид располагает к жалости, — отозвалась Сильвия между тем.

— Скорее, он вызывает подозрение.

— Ваш точно вызывает. Вы такой мокрый, с размазанной по всей одежде грязью, словно нарочно вымазались, чтобы отпугивать доверчивых аборигенов.

— На себя посмотрите, — буркнул Рэнфилд, — на вас словно ведро воды вылили.

— Все равно, я лучше, — убежденно заявила девушка, — уверена, люди предпочтут иметь дело с мокрым человеком, чем с мокрым и грязным вдобавок.

— Да какая разница, — фыркнул он, — главное то, что мы оба имеем такой вид, что ни один разумный человек на запустит нас в свой дом.

— А вдруг в этом доме неразумные люди? — предположила она.

— Уверен, что по закону подлости нам в этом не повезет.

— Ох, ну почему вы постоянно говорите только самые неприятные вещи? — вздохнула Сильвия, — мне просто необходимо переодеться и высушиться, а главное, я хочу есть. И спать. Но есть я хочу больше.

Рэнфилд тоже вздохнул, потому что испытывал те же самые чувства и желания. Он устал до такой степени, что согласился бы даже на то, чтобы силком вломиться в дом и пригрозить хозяевам пошевеливаться и выполнять все требования.

— Давайте для начала постучим и попросим нас впустить, — сказала девушка, — вдруг, нас все-таки впустят.

— Я бы на это не рассчитывал.

— Ну, тогда я им не завидую. Я буду колотить в дверь до тех пор, пока у всех обитателей дома не начнется мигрень.

— О, я в этом не сомневаюсь. Только раньше это вам надоест. И нам придется топать восвояси.

— Вы что, уморить меня хотите своими пессимистичными мыслями? — сдвинула брови Сильвия.

— Вас уморишь, как же. Это вы меня со свету сживете. Недолго уже осталось.

— Ох, да неужели? — фыркнула она.

Рэнфилд подтолкнул ее в бок, так как увидел, что у калитки дома, к которому они подошли достаточно близко стоит человек. Сильвия тоже его увидела и вцепилась в руку своему спутнику.

Стоявший был мужчиной лет шестидесяти, плотный, крепко сбитый и совершенно седой. Он смотрел на них с любопытством, но без настороженности. Они сбавили шаг, а потом и вовсе остановились, с тревогой ожидая, как он прореагирует на их вид.

— Попали в передрягу? — спросил мужчина, понимающе кивнув, — да, на море шторм был — не приведи Господь.

— Да, — буркнул Рэнфилд, пока не сообразив, какой версии лучше всего придерживаться, и решил, что чем меньше подробностей, тем лучше, — мы еле выбрались на берег.

— По-видимому, вам пришлось добираться до берега вплавь, сэр, — предположил тот.

— Лодка перевернулась.

Сильвия как-то особенно тоскливо вздохнула, вид у нее стал такой разнесчастный, что даже самый черствый человек проникся бы к ней сочувствием. А стоявший у калитки человек вовсе не был черствым.

— О, вижу, мисс совсем расклеилась, — заключил он, — заходите, господа. Постараюсь помочь вам, чем смогу.

— Как вы добры, — прошептала девушка со слезами на глазах.

Она до последнего момента сомневалась, что их все же впустят в дом согласно мрачным прогнозам ее спутника.

— Моей сестре пришлось идти пешком всю ночь, — поспешно вставил Рэнфилд, кидая на нее многозначительный взгляд.

— Бедняжка, — сочувственно покачал головой мужчина, — ну, входите же. Вам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. И конечно выпить горячего чаю и как следует поесть.

Сильвия бросила на Рэнфилда торжествующий взгляд, говоривший: «Ну, вот видите?» и первая отправилась за гостеприимным хозяином.

Внутри дом поражал аккуратностью и какой-то сверкающей чистотой, которая казалась просто невозможной, хотя обставлен было очень скромно. Обстановка указывала на степень обеспеченности хозяев и их социальное положение. Но беглецов в данный момент интересовало совсем другое: горячая ванна, сытный завтрак и возможность привести себя в порядок.

Пожилой мужчина, протопав тяжелыми башмаками по коридору, крикнул:

— Каролина! Где ты, Каролина? Иди скорей сюда! У нас гости! Входите же, господа. Сейчас моя жена займется вами.

Невысокая худенькая женщина поспешно сбежала вниз и тут же заахала и заохала, увидев вошедших. Особенно, ее тронула Сильвия, выглядевшая как никогда уставшей, замученной и съежившейся от холода. Проникнувшись к бедной девушке жалостью и искренним расположением, женщина повела ее наверх.

Хозяйка дома взялась за дело с такой энергией, которую трудно было подозревать в столь маленьком теле. Она поспешно приготовила ванну и пока Сильвия нежилась в ней, занялась разбором ее вещей. Вопреки тому, что саквояж несколько раз падал в воду и основательно подмок, в нем нашлось сухое платье и другие предметы туалета. Вымоченные вещи хозяйка отправила сушить, а те, которые предстояло надеть гостье, помчалась гладить.

Когда Сильвия преодолела состояние эйфории и решилась выйти и ванной, тщательно отглаженные вещи лежали на кровати. Девушка преисполнилась благодарности к такой любезной и заботливой женщине. Она вовсе не ждала, чтобы за ней ухаживали с таким пылом. Одевшись, Сильвия села расчесывать волосы, но миссис Кармоди, как звали хозяйку, не позволила ей этого сделать и сама занялась прической молодой мисс.

— Ваши вещи просто в ужасном состоянии, мисс, — говорила она, — ваша служанка сложила их очень небрежно, так что они помялись. И еще, там разбился флакон с лосьоном.

— Так вот, чем это пахло, — догадалась Сильвия, пропустив мимо ушей оценку своих способностей в укладке вещей.

— Ох, мисс, как вы еще живы остались! — продолжала миссис Кармоди, ловко орудуя щеткой, — такой ужасный шторм! Джек говорил, что какой-то корабль выбросило на скалы и разбило в щепки. Это не ваш, случайно?

— Нет, — помотала головой девушка, — наш корабль остался цел. Правда, его немного потрепало, и капитан был вынужден согласиться с Энди и высадить нас на берег. Но лодка перевернулась, и мы с Энди оказались в воде.

Выговорив все это, она перевела дух и осторожно посмотрела на женщину, проверяя, не показалось ли это ей абсолютной выдумкой. Но, судя по всему, та приняла это за чистую монету.

— Ужасно, — посочувствовала она ей, — вы, наверное, простыли, бедняжка, побывав в этой ледяной воде.

Сильвия признала, что должна была простыть по всем законам природы, но не простыла, хотя и промокла, и находилась на ледяном пронизывающем ветру довольно долгое время. У нее даже насморка не случилось.

— Не знаю, почему, но я совсем не простыла, миссис Кармоди, — отозвалась она, — может быть, потому, что мне было как-то не до этого.

— Все равно, о здоровье лучше побеспокоиться заранее. Вам непременно нужно выпить горячего чаю, мисс.

— Я мечтаю об этом, — призналась Сильвия.

Добрая женщина так растрогалась этими откровенными словами, что едва не прослезилась.