— Хорошо, я останусь. Разницы нет…

— Кара, это война… сколько детей остаются без родителей… как Конор, например…

Подруга погладила меня по голове, уткнулась своим лбом в мой и разрыдалась, я от неё не отставала, по моим щекам стекали солёные капли.

52

Мы так и уснули, проснулась я от того, что чьи-то руки бережно уложили меня на диван.

Когда я в следующий раз подняла веки утро медленно вкрадывалось в нашу землянку — снаружи слышались приглушенные звуки, говорящие о том, что весь окружающий мир проснулся, подруга ворочалась в своей кровати, медленно просыпаясь, Риши ещё похрапывал, любимый уже дышал ровно и, может я не права, но мне казалось, что он уже проснулся и лишь лежит с закрытыми очами. Я уверенно села, как бы там не было на душе, тело требует подзарядки и движения, потому я направилась, наощупь, готовить завтрак. На мою суету и вкусные запахи жители земляники, потягиваясь, пришли к кухонному столу.

После завтрака Риши ушел, мулатка сидела на диване, бездумно уставившись на стену, дорого бы я дала, чтобы узнать какие мысли варятся у неё в мозгах. Я боялась, что подруга совершит какую-нибудь глупость. Герман стоял, прислонившись спиной к столу и смотрел, как мои руки проворно моют одну тарелку за другой.

— Как смотришь на то, чтобы немного прогуляться? — спросил он, когда последняя тарелка была вытерта и легла на своё место, в шкафчике. Я согласно кивнула, — Кара, мы с Асей пройдёмся. Побудь пока здесь.

— Хорошо, — слова подруги звучали тускло и безжизненно, ей богу пока она болела я меньше за неё беспокоилась.

— Я поговорю с Риши, но думаю, мы и тебе устроим экскурсию сегодня-завтра.

— Думаешь, стоит? Помнится, выращенных тут не жалуют.

— Всё будет нормально, — голос супруга звучал жёстко и уверенно, — Ася пойдём, — он увлек меня к выходу. Я разрывалась, мне совсем не хотелось оставлять подругу одну, но и хотелось с ним поговорить, да и наверху я ещё не была при свете дня, ночи тут были такие, что дальше своего носа и не увидишь. Всё же второе желание пересилило, и я пошла за супругом.

Оказавшись наверху мне на секунду показалось, что я ослепла и оглохла, а лёгкие заполнились чем-то вязким. Солнце слепило, отражаясь от капелек на листьях, сообщая о том, что ночью был дождь, оно светило так, как будто лето вошло в свою силу, но я ведь помнила, что месяц назад лежал снег, но лежал ли он здесь это был вопрос. Звуки, их были миллионы или даже миллиарды, птички, жуки, звери, люди — всё смешалось в дикую какофонию. Ночью этого многоголосия не было, но сейчас шум заполнял разум, мешая ясно думать, а может я уже просто разучилась жить среди живых существ? В Лагере у меня была слишком тихая комната, явно со звукоизоляцией, землянка тоже почему-то сильно заглушала звуки. А воздух тут был какой-то дивный, непривычный, я не первый раз это уже замечала, он был такой влажный, что казалось, не вдыхаешь его, а откусываешь.

На мгновенье я забыла обо всём, о Германе, о Каре, так тут было чудесно. Муж аккуратно взял меня под локоть и потянул в сторону тропинки. Я согласно поплелась за ним, жадно озираясь и вглядываясь во всё, он не торопил меня, понимая, что надо удовлетворить моё любопытство.

Чуть поодаль от нашей землянки, плотной группкой стояли палатки, их было много, больше десяти. Вокруг ходили люди, занимаясь обычными утренними делами: кто-то вешал постиранное бельё, кто-то мыл посуду. Палатки были небольшие на три — четыре человека. Дальше за небольшим пролеском, достаточно далеко от жилых, стояли другие брезентовые строения, большие, похожие на те, в которых мы находились после того как нас освободили из Лагеря.

— Это лечебница, — негромко сказал муж, проследив за моим взглядом, — врачи и медсёстры обычно живут рядом. Только Риши как всегда не как все.

Дальше была большая расчищенная поляна, по её периметру, образуя круг, в несколько рядов лежали брёвна, несущие на себе обязанности лавок, на них сидело несколько человек: юноша, усердно что-то чертивший в тетради, пожилая дама вязала, ближе к нам была небольшая группа людей, человек пять, трое мужчин и две женщины, они чистили оружие. Когда мы уже почти прошли одна из женщин повернулась в нашу сторону и просто впилась в меня глазами:

— Соловушка! — она, быстро встав, подошла к нам, — это ты? — она так внимательно всматривалась в моё лицо, что казалось я, ощущала её взгляд как прикосновение.

— Да Айрис, это она, — ответил за меня любимый.

Женщина протянула ко мне испачканную оружейным маслом руку и коснулась щеки:

— Надо же! Соловушка! — шепотом произнесла она, — помнишь меня? Вашу соседку тётушку Айрис?

Перед мысленным взором встал образ другой особы: светлой, аккуратной, с повязанным под подбородком платком — тётушка Айрис исчезла, когда мне было пятнадцать лет, через год после того как её сына распределили в армию. Сейчас же передо мной стояла скорее командор, нежели та наша соседка, её лицо было значительно более морщинисто, обветрено и потемневшее от загара, взгляд из кроткого и доброго стал настороженно-злым, но чем дольше я в неё всматривалась, тем больше узнавала знакомые черты. Я кивнула — да узнаю. В ответ на её лице я увидела поначалу непонятную мне гримасу, правый угол рта поднялся вверх и глаз прищурился, тогда, как левая сторона осталась без движения, и вдруг я поняла, что это улыбка, видимо слева оно было повреждено. Она похлопала меня по щеке:

— Это хорошо, девочка, что ты с нами. Не знаю почему, но чувствую, что хорошо. Эх, если бы ты ещё запела, я бы точно не сомневалась, что делаю святые дела, — и так же быстро как подошла, она вернулась к своим делам. Я не могла двинуться с места, будто приросла к земле, так меня ошарашила эта встреча.

— Пойдём, — муж тоже был удивлён этой встречей.

Он потянул меня за руку, и я, не отводя взора от Айрис пошла за ним, только когда поляну начали закрывать ветки деревьев, я смогла оторвать глаза от этой женщины. Дальше шли непонятные для меня палатки.

— Это склады, — продолжил просвещать меня супруг.

За ними начинался лес. Даже та часть поселения повстанцев, что я сейчас увидела, а это была именно часть, была очень большая для тайной организации, как их ещё не накрыло Общество оставалось для меня загадкой. Мы шли, углубляясь в лес пока голоса не стихли за нашей спиной, уступая место щебету птиц и шуму жителей леса. Любимый подвёл меня к повалившемуся дереву и сел на него, я пристроилась рядом. Здесь было хорошо, тихо и спокойно. Мы долго сидели молча, без движения просто наслаждаясь природой. Я искоса поглядывала на супруга, он смежил веки, расслабился, недовольно-настороженное выражение исчезло и его лицо озаряла спокойная улыбка. Я вздохнула, отгоняя от себя истому, надо было расставить все точки над «и».

— Так, давай с начала, — я заскрипела ручкой по бумаге, — правильно ли я понимаю, что ты меня любишь? — протянув ему, блокнот я наблюдала за тем, как он читает.

— Да.

— И ты, ничего не сказав, бросил меня в селе, потому что думал, что так будет лучше для меня?

— Да.

— Отлично! — во мне начала закипать злость, — а ты не допускал мысли, что стоит для начала спросить меня — чего я хочу? Не подумал, что тебя будут искать? Что я, по-твоему, должна была делать, когда в дом завалились непонятные люди и начали меня избивать? Они требовали, чтобы я поведала, где мой муж! Я так испугалась! Сначала я думала пойти к директору фермы и рассказать всё ему, но он бы мне не поверил. Такой ситуации просто не могло быть в Обществе! Мне показалось, что все решат, что я сошла с ума и отправят в Лагерь. Я не боялась его тогда, но в то же время понимала, что во мне нечего исправлять. Но если я буду говорить правду, мне никто не поверит, я с тем же успехом могла рассказывать, что видела летающую собаку. Да я сама себе не верила! И я решила убежать, просто потому, что другого логического выхода придумать не получилось. У меня не было желания отправляться на исправление, я боялась тех, кто пришел ко мне, и совсем не хотела с ними встречаться, идти к кому-нибудь и ждать, что они найдут меня снова и те люди подтвердят мои слова, удовольствие сомнительное. Эдак мне по всем соседям надо было ходить, чтобы все признали мои речи истинной, а от того что поверили в селе не значит, что так отреагировали бы где-то ещё. Ведь я считала, что всё наше Общество такое же правильное, как и наша деревня! Я собрала всё самое дорогое и сбежала. Поначалу я просто сбежала, но потом у меня сформировалось чёткое желание найти тебя. У меня было множество вопросов, и я была уверена, что ты дашь мне на них ответ. Да, конечно, я получила много информации пока шла сюда. Даже больше, чем хотела! Мой мир рассыпался на кусочки, и я не представляю, как его собрать обратно. Я слушаю то, что мне говорят, я смотрю на то, что вижу, но всё равно, мне не верится в реальность происходящего! Зачем ты остался дома? Насколько было бы проще, если бы я жила так как жила! Мой мир бы остался навсегда идеальным!