Значение данной Конвенции исключительно велико, ибо речь идет об изъятии из военных арсеналов государств целой категории опаснейшего оружия массового уничтожения. В этом состоит ее отличие от всех ранее принятых соглашений в области ограничения гонки вооружений — договоров о нераспространении ядерного оружия, о запрещении размещения на дне морей и океанов оружия массового уничтожения, о запрещении ядерных испытаний в трех средах и т. д.

Таким образом, в современном международном праве существует договорная норма, запрещающая применять бактериологическое, токсинное оружие и отравляющие газы. А как известно, если норма международного права признается большинством государств, а также длительное время соблюдается подавляющим числом государств мира, то она одновременно становится обычной нормой международного права для тех государств, которые не стали участниками соглашения, сформулировавшего данную норму¹⁵⁵. Следовательно, норма, запрещающая применять биологическое оружие в случае войны и требующая от государств его уничтожения, является обязательной для всех государств. Однако миролюбивые силы не должны терять бдительности. В милитаристских кругах империалистических держав еще не мало воинствующих генералов, которые не прочь вернуть это чудовищное оружие. В последние годы стали известны факты, когда США применяли биологическое оружие против Кубы. Как заявил Фидель Кастро, «ЦРУ прибегло даже к «бактериологической войне» с использованием болезнетворных микробов и ядов для уничтожения сахарного тростника, других культур, срыва производства продовольствия. За последние годы Куба стала жертвой пяти опустошительных эпидемий, затронувших большие площади сельскохозяйственных культур, вызвавших смерть людей и падеж скота. Это были эпидемии африканской свиной чумы, тропической лихорадки денге. Возбудители этих болезней выращивались на секретных базах США и агентами ЦРУ завозились в специальных контейнерах на территорию Кубы»¹⁵⁶.

Опасное преступление перед человечеством совершают империалистические державы, форсируя разработку и применение новых видов и систем оружия массового уничтожения людей.

Империализм использует технический прогресс преимущественно в военных целях, обращает достижения человеческого разума против самого человечества. В. И. Ленин еще в июне 1918 года указывал, что уже первая мировая война создала угрозу подрыва «самих условий существования человеческого общества. Потому что первый раз в истории самые могучие завоевания техники применяются в таком масштабе, так разрушительно и с такой энергией к массовому истреблению миллионов человеческих жизней»¹⁵⁷.

Новым варварским изобретением империализма является использование окружающей среды и климата в качестве средств ведения войны. Научиться управлять погодой — давняя мечта человека. Дождь, ураган, землетрясение… Каких только бед они не приносят человечеству! От того, насколько мудро человек будет использовать то, что ему дает природа, во многом зависит дальнейшая жизнь и благополучие на планете Земля. Человек делает пока что только первые шаги в направлении обуздания пагубных последствий стихии. Так, в нашей стране искусственное вызывание осадков используется для тушения пожаров, для сохранения уровня воды в озере Севан; в Крыму и на Кавказе ведется успешная борьба с градом: антиградовые артиллерийские орудия сберегают сотни тысяч гектаров виноградников.

Если бы средства воздействия на природную среду использовались только в мирных целях, то это могло бы привести к улучшению взаимодействия человека с природой, способствовало бы сохранению и улучшению природной среды на благо как нынешнего, так и будущих поколений. Сохранение природы требует усилий всех людей, населяющих земной шар. Рана, нанесенная природе на одном континенте, не может пройти бесследно на другом, тем более, если эта рана нанесена сознательно, со злым умыслом, во вред людям.

Нетрудно представить себе, насколько разрушительными были бы последствия использования процессов природы в военных целях. В Декларации конференции ООН по окружающей среде, принятой 16 июня 1972 г. в Стокгольме, говорится, что, если способность человека управлять процессами природы «будет использована неправильно или необдуманно, она может нанести неизмеримый ущерб людям и окружающей человека среде».

Именно империалистические державы впервые стали использовать природную среду и климат в качестве средства уничтожения людей. Так, в докладе бывшего Генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма отмечается, что в США больше, чем где-либо уделяется внимание изменению погоды в качестве возможного средства ведения войны — путем искусственного вызывания дождя, создания тумана, изменения направления ураганов и т. д. Этот вопрос увязывается с более широкой проблемой изменения окружающей среды в качестве средства ведения войны. На Западе даже появился термин «экологическая война».

Первые опыты по изменению климата в США начали проводиться еще в 1946 году. После того, как опыты дали положительные результаты, дальнейшие эксперименты в данной области взял на себя Пентагон. В середине 60-х годов это оружие уже было применено американской авиацией в Лаосе. Французский журнал «Нувель обсерватер» (1972, июнь) так описывал последствия варварских экспериментов: «Несколько лаосских деревень вместе со всеми их жителями были буквально сметены с лица земли искусственно вызванным ливнем необыкновенной силы». Позже во Вьетнаме подобные ливни использовались с целью разрушения дорог, вызывания оползней, размывания дамб и переправ, затопления низменных участков.

Против этого чудовищного средства ведения войны выступила вся мировая общественность. Даже в самих Соединенных Штатах нашлось немало влиятельных лиц, совесть которых заговорила. Так, группа сенаторов США (во главе с сенатором К. Пелла, штат Род-Айленд) внесла в сенат резолюцию с требованием запретить какое бы то ни было воздействие на окружающую среду или геофизическое воздействие в военных целях. К. Пелла тогда заявил: «Если мы не ограничим военное использование существующих методов воздействия на окружающую среду, то мы окажемся перед угрозой разработки куда более опасных методов, последствия применения которых могут оказаться непредвиденными или нанести непоправимый ущерб окружающей среде на нашей планете».

Действия США в Индокитае подвергли резкой критике и ученые США. Они писали, что искусственное изменение погоды как оружие войны обладает потенциальной опасностью создания серьезных и, может быть, не поддающихся контролю и не предсказуемых разрушений. Кроме того, подобные разрушения возможно будут иметь гораздо более тяжелые последствия для мирного населения, чем для воюющих армий.

Однако на Западе, особенно в США, появились и другие публикации, в которых авторы оправдывали действие США во Вьетнаме, ссылаясь на то, что данный вид оружия не запрещен международным правом. Американский юрист Дэвис, например, утверждал, что вызывание дождя с целью скрыть военные действия сходно с использованием дымовой завесы и вследствие этого не относится к незаконным действиям.

Но ведь отсутствие международного соглашения, запрещающего конкретный вид оружия, не отменяет общепризнанных, веками устоявшихся правил ведения войны. Так, все государства признают, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания. Это положение, известное в международном праве как «Декларация Мартенса», вновь отражено в Дополнительном протоколе I, принятом в 1977 году на дипломатической конференции по подтверждению и развитию международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов.

Использование окружающей среды в качестве средства ведения войны противоречит общепризнанным нормам международного права. Так, ст. 22 Гаагской конвенции 1907 года устанавливает, что «воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю» (данная норма подтверждена многими резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН, в частности резолюцией 2444 от 19 декабря