— А это что? — нахмурившись, Эйдан указал на небольшой кружок в виде сверху.

— Шест, — с готовностью пояснил Исмаэль.

— Какой шест?

— В смысле, какой? Для стриптиза.

Дэвид подозрительно закашлялся, выпуская клубы дыма.

— Ты хочешь открыть здесь стрип-клуб? — изумленно выгнул черную бровь Эйдан.

Исмаэль вальяжно откинулся на спинку кресла и улыбнулся еще шире.

— Этот городок такой скучный, посудите сами. Нужно что-то, что его встряхнет. Что-то одиозное, провокационное. Новое.

— Скучный? — скептически переспросил Ван Голд. — Тебе перепись населения показать?

— Не в этом дело, Эйдан, — мотнул головой темнокожий мужчина. — Маги, оборотни, вампиры, люди, — нет никакой разницы. Все втайне желают запретного. Хотят и боятся удовольствий. Это будет элитный клуб. Никакой вульгарности. Лишь красота. И сверхъестественная фишка.

— Какая? — прищурился Эйдан, и даже Дэвид в кои-то веки проявил заинтересованность.

— Танцовщицы-феи, — небрежно бросил Исмаэль, наконец наливая себе темной жидкости из графина.

Вампиры переглянулись и расхохотались, не скрываясь.

— Я бы очень хотел посмотреть на то, как ты заявишься в дом одной из фейских семей города и предложишь их драгоценной дочурке извиваться вокруг шеста в нижнем белье, — утирал слезы Эйдан. — В лучшем случае, ты выйдешь оттуда с непомерно увеличившимся носом и ушами. В худшем — ты вообще оттуда не выйдешь.

— Дорогой мой друг, я не смогу тебя порадовать такой глупостью, — подлил ему виски Раффин. — Я сделаю это через свои каналы, аккуратно и незаметно. К тому же необязательно предлагать такую карьеру кому-то из известного рода. Что творится у вас в приюте? Почему там так много волшебных детей?

— Нам бы тоже хотелось это знать, — подал голос внезапно нахмурившийся Дэвид, разглядывающий сигару.

— Так вот, — невозмутимо продолжа Исмаэль. — Прелестные девчушки, которые к моменту строительства клуба, выпорхнут из своего общего дома. Куда они пойдут?

— Совет фей отлично их пристраивает, — возразил Эйдан, тоже разом утративший веселое расположение духа. — Предоставляют возможность учиться, работать, дают крышу над головой. Все так же, как с любым ребенком из этого дома.

— Я кого-нибудь перехвачу, — пожал плечами Раффин. — От красивой жизни при правильной обработке еще никто не отказывался

Повисло тяжелое молчание, которое прервал Эйдан, поднимающийся со своего кресла.

— Я все понял, Исмаэль, но от твоего предложения вынужден отказаться.

— Я все понимаю, друг, — казалось, мужчина ничуть не расстроился и начал собирать свои бумаги. — Если я не найду инвесторов, то, может быть, поставим шест здесь на сцене?..

— Доброй ночи, — Эйдан услужливо распахнул дверь, выпроваживая гостя. Тот лишь весело блеснул глазами, попрощался и скрылся в уютно освещенном коридоре.

— Дела-а-а, — протянул Дэвид, туша сигару. — Ты тоже не можешь его прочитать?

— Тишина, — покачал головой его друг. — Как будто на стену натыкаюсь.

— Странный он, — Масгрейв с грустью посмотрел на графин, в котором алкоголь плескался на дне. — И подозрительный. Я ему не доверяю.

— Но ты же не чувствуешь враждебности, — уселся напротив Эйдан, пристально глядя на собеседника.

— Потому что там нечего ощущать, — парировал Дэвид. — Пустота. Кто он такой? Я пробил его по своим связям. Они с сыном приехали из Египта, а до этого Исмаэль жил в одной из нефтяных стран.

— Это видно, у него необычная внешность, — кивнул Эйдан.

— Но знаешь, что? До тридцати лет его как будто не существовало. А потом появились все документы, жена, ребенок. Кстати, он вдовец.

— У него есть седина в волосах, хотя он молодо выглядит, — Ван Голд задумчиво отпил из бокала. — Немало пережил…

— Короче, тут что-то темное, раз даже я не могу докопаться, — раздраженно выдохнул Масгрейв. — Как в том деле с феями из приюта. Черт, он и про это прознал! Как?

Эйдан хмыкнул.

— Стрип-клуб с феями… Предпринимательский напор у человека, ничего не скажешь.

— еще и на твой "Бархат" постоянно облизывается, — раздосадованно проворчал Дэвид, отрезая кончик у новой сигары.

— Если я поставлю здесь шест, то только в своем кабинете, — пошутил Ван Голд. — И не нам с тобой, бывшим бутлегерам, вести себя как ханжи и осуждать его.

— А я и не осуждаю. Более того, я вложусь в это его будущее заведение.

Эйдан изумленно уставился на друга.

— Что? Ты же знаешь, врагов держи ближе, чем друзей. А он пока неизвестно кто, здесь тем более надо быть начеку.

***

Алан сидел у двери своего дома, обнимая рюкзак, и проклинал тот день, когда он ушел из дома утром, забыв ключи. Отца дома не оказалось, и тот вполне мог уехать куда-нибудь из города. О том, чтобы вернуться к Браунам, не могло быть и речи.

Свет фар и шорох гравия заставил его поднять голову. Автомобиль Исмаэля въехал в гараж, и через некоторое время его владелец неспешно подошел к входной двери.

— Всевышний… — сорвался выдох с его губ, как только он увидел своего сына с кровоподтеками и ссадинами на лице.

Алан с трудом поднялся на ноги, разминая их, и не поднимая глаз на отца. Исмаэль поднялся к нему и крепко прижал его к себе.

— Прости… — еле слышно выдохнул юноша.

***

Машина, в которой ехали Диана и Аргус, приближалась к дому с оранжевой крышей. На душе у обоих было паршиво. Песня, звучавшая по радио, усиливала общую атмосферу тоски и напряженности. Бледная Диана широко раскрытыми невидящими глазами уставилась в ночь. Аргус, каждый раз решаясь заговорить, бросал взгляд на дочь и плотно смыкал губы.

Дома Диди удалила очередную смс от Тристана, подавив раздражение и порыв швырнуть телефон об стену. Сначала он сетовал на то, что они давно не общались, потом предлагал вновь сблизиться в качестве друзей, но знаки внимания, которые он ей оказывал, были далеко не дружескими. После встречи в галерее она отказалась придти на концерт, куда он ее приглашал, и с тех пор игнорировала его либо вежливо, но холодно отказывалась от его предложений. Рассказывать об этом никому не хотелось.

— … моего лучшего друга! — донесся до нее голос дочери, и в следующее мгновение Диана распахнула дверь. На лице у нее блестели слезы. — Как ты мог не вступиться за него?

— Как ты можешь защищать его? — голос мужа был непривычно повышен. — После того, как он едва не разорвал этого парня?

Диди, холодея, повернулась к родным. Диана сжимала кулаки, длинные ногти впивались в ладони чуть ли не до крови. Аргус выглядел хмурым и уставшим.

— Что произошло?

— Алан устроил драку с ребенком Вульфа, — нехотя пояснил оборотень. — Такой агрессии я еще не видел.

— Потому что он вступился за меня, пап, — защищала друга Диана. — Гатор начал приставать ко мне, ты бы тоже так поступил!

— Может, надо одеваться скромнее? — указал Аргус взглядом на ее юбку. — Вокруг тебя не всегда будут те, кто сможет тебя защитить.

— Я бы дала ему отпор, — сглотнула слезы девушка. — Если бы… не оставила дома палочку.

— Ты слишком на него полагаешься. А я не могу допустить, чтобы вы проводили время вместе. Что если…

— Папа, ты не можешь запретить нам видеться! — едва ли не взвизгнула Диана.

— Что если что-то его разозлит, и он выплеснет свою ярость на тебя? — повысил тон ее отец. — Я не доверяю…

— Он никогда не поднимет на меня руку, о чем ты! — выкрикнула девушка. — Ты не можешь… ты не смеешь… — закашлялась она.

— Ты замерзла, — Диди обеспокоенно приобняла дочь. — Набери себе ванну, а я погорю с папой, хорошо?

Аргус рухнул на диван. Диди подождал, пока Диана скроется за дверью и, услышав шум воды, села рядом с мужем.

— Я отвратительный отец.

— Что?! Аргус, что вы тут развели, успокойтесь. Что случилось с Аланом? Он чуть не убил Вульфа, потому что тот приставал к Диане? Парни совсем молодые, а оборотням только дай повод…

— Да, но я ведь учил его, — с болью в голосе проговорил Аргус. — Я учил его выплескивать все негативные чувства через превращение, через физическую активность. Учил самообладанию. Если бы этот Гатор не нарвался, я бы и не догадывался, что что-то не так.

— У них с отцом проблемы. Кстати, Алан вернулся домой? — спросила Диди и, получив утвердительный кивок, продолжила: — Он оборотень, еще вчера бывший подростком. Когда тебя обратили, сколько лет тебе было? Не восемнадцать же. С его темпераментом и восточной кровью его легко спровоцировать…