— Н-не надо внут… внутривне… — слабо запротестовал Алан, сжимая виски.

— Тогда в задницу вколю, — послышался из спальни голос доктора. — Снимай штаны.

Диди потрясла Раффина за плечи:

— Вы что приняли, наркоманы недоделанные?!

— Арнику, — послушно выпалил тот. — И кен… кент… кентаврус…

— Экспериментаторы фиговы! — ведьма подхватила начинающую сползать на пол дочь. — Аргус, неси их вниз!

После того, как последствия интоксикации были нейтрализованы, обессилевшая парочка была буквально свалена на диван в гостиной и укрыта пледом. Пылающий яростью папа и разъяренная мама позволили себе выплеснуть чувства, когда опасность миновала.

— Я оставил тебе со своей дочерью, а что ты устроил?

Алан подавленно молчал.

— Папа, — робко подала голос Диана. — Он не виноват. Это я… это все я.

— Мы вам доверяли, — расстроенная Диди присела рядом. — Как теперь оставлять вас одних? У вас колледж впереди, а вы глупостями всякими занимаетесь.

— Простите меня, — еле слышно произнес Алан. — Мне уйти?

— Ну уж нет, — бросил в сердцах Аргус. — Исмаэль мне не простит, если я тебя в таком виде привезу. Ночуй тут. Все равно завтра вечером на собрание идти, мне тебя еще в форму приводить.

— Здорово, — даже чуть оживилась Диана. — В моей комнате есть место.

— Здесь, — повернулся уже было собравшийся уходить доктор Браун. — На полу. В спальном мешке.

Алан кивнул.

Когда незадачливая парочка под присмотром Диди выпила теплое молоко, спальник был развернут на полу, а Диана выдворена из гостиной в свою комнату. Проследив, что детки сразу же провалились в лечебный сон, взрослые поднялись наверх.

Посреди ночи спустившийся на первый этаж Аргус к своей досаде обнаружил, что спальный мешок со своим незадачливым содержимым отсутствовал. Морально приготовившись метать громы и молнии, оборотень вошел в комнату дочери.

Свет был выключен, шторы отдернуты, и полная луна освещала своим серебристым светом комнату. Диана безмятежно сопела в своей кровати. Рядом на полу в спальнике похрапывал Алан. Его рука была поднята, пальцы переплетены с пальцами Дианиной руки, свешивающейся с кровати.

Аргус лишь хмыкнул, вышел и мягко притворил за собой дверь.