Правда, на Трассе, в отличие от Немоты, наказания можно было избежать. Спрятаться, перебраться в другой тийр, договориться и откупиться, улизнуть в княжества, в конце концов. Но на то и даны волку нюх и ноги, чтобы ни люди, ни вампиры от него спрятаться не могли.

Эту часть работы Гард не очень любил, но она была ему необходима. Потому что волки не чинят банкоматы, волки охотятся. Его звериная душа должна была жить такой же полной жизнью, как человеческая. В Немоте и в Ховрамтире они с Анжеликой охотились на животных, но в Эсимене для этого нужно было получить разрешение, а кроме него — лицензии: свою на каждый вид. Охота, таким образом, мало того, что становилась дорогим удовольствием, отнимала еще и время, и нервы. Деньги проблемой не были, спасибо Вольфу, сумасшедшему охотнику на жэрцев, но бюрократии и Гард, и Анжелика чурались. После Немоты, после вольницы тийров, трудно было привыкнуть к обилию разных документов, необходимых для жизни в княжествах, и того сложнее — к обилию документов, которые необходимыми не были, просто позволяли сделать жизнь лучше или интереснее. Выправлялись они все удаленно, но запомнить, что для чего нужно, пока не получалось.

Анжелика уезжала на Трассу, там вволю охотилась на всякое мелкое зверье, и ни о каких разрешениях не беспокоилась. Трасса — не княжества, там все можно. Ну, а Гард, благодаря «Амвалю», совмещал приятное с полезным — ремонт банкоматов и саолматов с охотой на разумную дичь. Репутация у него, тем временем, складывалась такая, будто для него ничего приятней нет, чем кого-нибудь выследить и съесть, а сервисное обслуживание было делом полезным, не более того. Справедливо опасаясь предложения перейти из даттаров в службу безопасности, Гард уже поставил в планы поступление в технологический университет, о чем при первой возможности напоминал и сослуживцам, и Рахаму, и директорату. Он будет инженером, программистом с высшим образованием, а не охотником за головами. За головами он и дома, и в Ховрамтире охотиться мог. Для этого в княжество переселяться не обязательно.

Дома и на Трассе Анжелике нечем было заняться, вот что их в Эсимену погнало. Анжелика высоко себя ценила и правильно делала, хоть пока никто, кроме Гарда, с ее самооценкой не согласился. Ну, да, три месяца — не срок.

До Азастира Гард добрался за два часа. Сам бы ехал раза в два дольше, а на автопилоте «игваль» его мигом домчал. Правда, раз на раз такие поездки не приходились: автопилот был ломаный — в базу добавлены проселочные дороги, небезопасные и не везде проходимые. Первое Гарда не очень заботило, а вот второе могло стать помехой — «Игвали-Катра», все же, не внедорожники. Бывало, что, доверив автопилоту поиск незнакомых тийров, Гард упирался в озера, обещавшие со временем стать оазисами; останавливался перед разломами в земле; застревал в кочующих барханах. Последнее было хуже всего. Барханы бортовой компьютер издалека как препятствие не распознавал, «игваль» вяз в песке, приходилось вызвать помощь, и его дорогущую машину вытаскивали на твердую почву чучелки вроде Карла. Владельцы которых, можно не сомневаться, имели свое мнение о тех, кто ездит по проселкам на шоссейных тачках, стоящих дороже, чем все их движимое и недвижимое имущество.

Но уж зато, если помех на пути не было, «игваль» набирал скорость такую, на какую Гард не отважился бы ни на шоссе, ни на проселках. Не мастер он был водить машины. Не вампир.

Как большинство тийров Эсимены, Азастир оказался населен преимущественно христианами. В каждом поселке свой храм, он же общественный центр, он же фельдшерско-акушерский пункт, он же библиотека. И в нем же банкоматы и саолматы обслуживающего поселок банка. Гард мало знал о христианстве, но слышал о том, что с распространением новой веры, договора с банками вместо поселковых старост стали заключать рыцари Храма. Его это не касалось, и, вообще, стало обычной практикой, когда они с Анжеликой были совсем детьми, но времена перезаключения договоров — «Война банков» — вошли в учебники новейшей истории. Всего пара строчек в разделе, посвященном становлению христианства, однако и это немало, история все-таки. А в «Амвале» до сих работали люди, которые ту войну лично помнили. Вздрагивали, когда вспоминали. Настоящих убийств тогда не случалось — с убийцами христиане как раз и не стали бы дело иметь, но золота и саолов пролилось немало. А золото и саолы — это кровь банков. Так что выжили не все.

«Амваль» выжил и даже сумел заполучить Ваху, крепость Азастира. Обслуживать вампиров всегда было выгоднее чем людей, поэтому за крепости — столицы тийров — шли самые суровые бои. А теперь Гард, минуя поселки — островки зелени, цветов и живительной влаги в пересохшей пустыне — направлялся прямиком к мертвякам. Которые на зелень, цветы и воду плевать хотели, и на условия жизни, пригодные для жизни — тоже. Даже люди из Стад предпочитали селиться рядом с другими людьми — в поселках, в оазисах.

Как устроена жизнь в тийрах на границах других княжеств, не пустынных, Гард не знал, возможно, там Стада и вампиры-хозяева держались вместе, но не в Эсимене и не в Киусату. Здесь центры тийров для жизни людей не годились.

Сканеры крепостных ворот засекли его издали, послали запрос, «игваль» дал ответ, ворота открылись. Машина даже скорость не сбросила. Гард позволил автопилоту самостоятельно рулить по городским улицам, сам тем временем глазел по сторонам. Интересного было мало — крепости все друг на друга похожи, рассчитаны на то, чтобы выдерживать нападения и осады, так что устроены более-менее одинаково.

По галерее, где стояли банкомат и саолмат, гуляли сквозняки, но после кондиционированного воздуха в салоне машины, жара все равно показалась удушающей. Ладно, чего там. Гард знал, что минут через пять привыкнет. В волчьем облике было бы хуже. Мех густой, а теплоотдача — только через язык. Анжелика наоборот, в кошачьей форме жару любила, а в человеческой маялась.

Ну, что же. Вот банкомат. Вот саолмат. Все работает. Кроме инкассаторов никто за все три месяца внутрь не лазал. Можно отчитаться, что все в порядке, устройства работают сами по себе, а не потому, что кто-то тайком проводит их техобслуживание по сокращенному регламенту.

Можно, конечно, и внутрь глянуть. Даже, пожалуй, лучше глянуть. Ну просто… зря ли ехал два часа?

Гард открыл саолмат. Несколько секунд разглядывал узлы, расположенные непосредственно под кожухом. За три месяца на них не появилось ни пылинки, смазка блестела как новая… Майлухт, да она и пахла как новая! А этого точно быть не могло. Полное техобслуживание с разинкассированием обоих устройств и полной их разборкой проводилось в начале лета. Те самые три месяца назад. За это время в здешней-то пылище, смазка должна была превратиться в воспоминания.

Гард отправил тасвир[28] открытого саолмата на рабочий компьютер, сделал, на всякий случай видеозапись, подумав, записал еще и запах. При воспроизведении мощность можно будет выкрутить настолько, чтобы люди почувствовали — смазка свежая. А как и насколько выкрутить запах того, кто умудрился влезть внутрь саолмата, не оставив следов? Эти устройства сообщают о любом повороте ключа в замке, сообщают даже о попытке вставить ключ в скважину. Им наплевать, что вампиры не пахнут.

Не пахнут. Не дышат. Сердца у них не бьются. Кровь по жилам не течет…

Гард почувствовал, как волосы на затылке становятся дыбом от ощущения чужого присутствия за спиной. Обернулся.

Вольф — копна серебряных волос, футболка с принтом высоток Киусату, голубые джинсы, арханские ботинки — ничего общего со спецагентом из Мару, стоял в паре метров позади. Смотрел с интересом.

— Даже спрашивать не буду, зачем ты лезешь внутрь, — сказал он Гарду. — Все же работает.

Гард и без того от удивления онемел, а этот вопрос своей наглостью вообще вогнал в ступор.

— Ты… — он закрыл кожух саолмата. — Ты что-то сделал. Это ты сделал.

— Я сделал что?

— Что-то.

— А, — Вольф мгновение поразмыслил. — Что-то — несомненно. Я всегда что-то делаю.

— С саолматом.

— Нет.

— Нет?

— Да.

Гард вот уже двадцать лет, как знал Анжелику. Когда они познакомились, она вообще не говорила. Тогда с ней было тяжело. Потом к ней вернулся дар речи.