— Зеш, — согласился Зверь.

Когда тебе предъявляют необоснованные претензии, а у тебя есть, что сказать в ответ, но ответить ты не можешь, это неприятно. А уж имея такой характер, как у Эльрика, неприятно втройне.

— Спасибо Альтимиру, сообразил, что меня накрыло. Попросил сделать перерыв. Больше, вроде, никто не понял, — Эльрик зло оскалился. — Этот эльф меня слишком хорошо знает. Может, на Айнодоре династию поменять?

— Зачем?

— А у готов зачем?

— Я про готов и спрашиваю. Я здесь живу, знаешь, в моих интересах, чтобы было тихо.

— А тихо и будет. Бескровно… — Эльрик остановился. Взгляд мертвых алых глаз вперился в Зверя с нехорошей цепкостью.

Плохой признак! Очень-очень плохой.

— Если ты сейчас что-нибудь скажешь, ты потом об этом пожалеешь, — быстро напомнил Зверь. — Как в Лонгви было.

— В Лонгви я как раз не сказал.

И они оба до сих пор об этом жалели. Ладно. Неподходящий пример.

— Нельзя пользоваться осаммэш.

— Если б это еще от меня зависело.

— Пойдем, — Зверь взял его за локоть, — сейчас попустит. Сейчас Шнурок какую-нибудь белку найдет, шум поднимет, тебе вообще ни до чего станет. Хочешь, про Тилге расскажу?

Эльрик скрипнул зубами и выругался.

Так. Теперь, значит, и Тилге — запретная тема. Одно пророчество как-то связано с переворотом, которого нет еще даже в планах. Второе — с курсантом Тилге. И о том, и о другом хотелось бы узнать побольше, но нельзя, потому что… нельзя пользоваться осаммэш. С шефанго жить — по-шефангски рычать. Иначе никак.

— Иди, — сказал Эльрик. — А то я еще что-нибудь увижу, без чего вполне обойдусь. Правила ты и без меня помнишь: ничего инфернального, ничего демонического, никакой магии, кроме человеческой, которая тебе все равно пока не дается.

Зверь помнил. Хорошо бы соблюдения этих правил оказалось достаточно, чтобы обойтись без переворота и без проблем с курсантом Тилге. Может, так и будет? Иначе зачем бы Эльрик о них напоминал?

Он легко обходился без «человеческой» магии. В мире все было рассчитано на магов, здесь даже дети рождались с навыками телекинеза, но шефанго, чьи способности к магии проявлялись только после сотой навигации, позаботились о том, чтоб не испытывать неудобств. На Ямах Собаки изобретали и совершенствовали разнообразные устройства — тамэнах[11] — облегчающие существование не-магов в магическом мире. Такие прорывы технологического гения, как кухонная утварь с ручками, кнопки, верньеры и рычаги на приборных панелях, и совсем уж запредельный полет мысли — пульты дистанционного управления.

С одной стороны, смешно. С другой — повсеместное, инстинктивное, на неосознанном уровне использование магии удивляло до сих пор. В Саэти Зверь слишком привык к тому, что магия — штука редкая и очень дорогая, и от чудес, которыми полнился Этеру, и которые никто не считал чудесами, ему все еще было не по себе.

В июне будет пять лет, как он в Сиенуре, пора бы научиться принимать магию как должное. Но, наверное, для этого нужно научиться магии самому. А у него нет ни малейших способностей, даже зачаточных, которые можно было бы развить. Все свободное место занято осаммэш.

Зато уж без него точно не выжил бы. Потому что — зачем?

Блудница выскользнула из окна, когда он подходил к дому. Сделала «бочку», пристроилась рядом, снова крутнулась в «бочке», выражала радость всеми силами, разве что хвостом не виляла. Хвост у нее был, но движение хвостовых элеронов как проявление эмоций Блудница не воспринимала. Элероны не для того, они для маневра.

А хвостами пусть собаки машут.

Собака во дворе была одна. Крупная, мохнатая и старая. В смысле, вообще-то их было больше, разных размеров и возрастов — двор объединял шесть коттеджей, и в пяти из них жили собаки, еще и не по одной, а в шестом — Блудница, но в данный момент гулять изволил только пожилой Пушок, да и тот свел прогулку к безмятежному сну под яблоней. Его хозяйка, Геза Марче, сидела в кресле под той же яблоней и смотрела кино…

Нет, не кино.

Трансляцию из дендрария она смотрела. На Светлого Господина Альтимира любовалась. Все любят эльфов. Даже готы, у которых эльфы после шефанго — наиболее вероятный противник.

— Вольф, — пожилая фрау оказалась не настолько увлечена чистокровными эльфами, чтоб не заметить идущего через двор полукровку.

— Геза, — Зверь слегка поклонился.

Пушок проснулся, зарычал, но встать, чтобы отбежать подальше от злого и страшного волка, поленился.

— Уймись, — велела фрау Марче, и низко свисающая яблоневая ветка легонько хлестнула пса по спине.

Это к вопросу о человеческой магии. Обычная готская бабулька использует телекинез, не глядя, «на ощупь», смутно помня, что какая-то из веток расположена достаточно низко, чтобы можно было шлепнуть собаку.

Здесь, во дворе, все знали, что его не любят собаки, зато любят кошки и болиды. А поскольку коттеджи принадлежали готским императорским ВКС и жили здесь исключительно пилоты с семьями, нелюбовь собак Зверю простили сразу. Сам-то он неприязни к местной стае не демонстрировал. Да и не испытывал. Ну, а то, что стая его терпеть не может… что ж поделаешь? Эльфийская кровь.

Никого не смущало, что в настоящих эльфов животные влюблялись с первого взгляда.

Тут и Блудница никого не смущала. Живая машина, что ж поделаешь? Эльфийская кровь.

Несказанно удобно быть полукровкой среди людей, которые не отягощают себя познаниями об особенностях других рас!

Когда-то, еще в докосмическую эпоху, Биненталь, зеленый район на окраине Готхельма, был застроен высотками. Потом население Этеру сильно уменьшилось за счет миграции на другие планеты, дома опустели, цены на недвижимость упали ниже себестоимости, тогда ВКС и выкупили Биненталь целиком. Снесли многоэтажные башни, построили домики на четыре-пять спален, создали ведомственный городок со своей инфраструктурой. Не совсем кампус, но и не обычный городской район. Хорошее место для своих, непонятное для чужаков.

Отчасти Биненталь походил на Гвардейскую улицу в Рогере. Здесь царила та же атмосфера профессиональной общности, в которой, каким бы ты ни был странным, тебя примут, если ты занят тем же делом, что и остальные. Зверь не сомневался, что даже Шаграт, орк-людоед, прижился бы в Бинентале, как прижился на Гвардейской улице. А никого более странного чем Шаграт он не мог представить.

На гросивасах и светокопиях, запечатлевших давние времена, вокруг озера, среди тенистых дубрав и солнечных кедровников, высились хрустальные пики многоэтажек. Тогда здесь было красиво. Красивее, чем сейчас. Но и в нынешнем Бинентале была своя прелесть. В зеркале озера больше не отражались сверкающие башни, зато на набережной стало немноголюдно, а заведенная местными подростками традиция гонять по вечерам над водой на родительских болидах, неизменно собирала заинтересованную публику. Это было действом стихийным и социально-полезным. Детям — тренировка, родителям — объединяющий фактор. Что-то вроде клуба.

Кстати, о клубе…

— Где Эльрик, там ведь и Быстрай, как думаешь? — поинтересовался Зверь у Блудницы. — Эльрик здесь, Быстрай, значит, тоже здесь. Быть не может, чтобы он в клуб не явился.

Блудница никак не думала, но имя узнала и отреагировала на него всплеском удовольствия. Быстрай ей нравился. Он и Зверю нравился. Причем, скорее всего, по тем же причинам, что и Блуднице.

Он летать умел. По-настоящему. И на всем Этеру, если не во всем Сиенуре, других Мастеров-пилотов не было.

Познакомились они незадолго до Менского Совета по энергетике. Слышали друг о друге еще до встречи, это понятно, однако никогда не виделись. Генерал Быстрай Хитрый, Мечник, командующий ВКС Харара, и доктор Вольф фон Рауб, инфернолог, руководитель проекта «Новая энергия» были не просто двумя разными людьми, они представляли два разных мира.

Военным и ученым лучше держаться друг от друга подальше. Всегда.

Даже если ученый — бывший военный.

Даже если бывших военных не бывает.

Но к тому времени, как Роджер Тройни выпустил Эльрика из клиники, Зверь получил от Готской империи предложение, от которого не смог отказаться. И снова стал военным. Не перестав, впрочем, быть ученым.

Вся жизнь — клубок противоречий, смириться с этим не получится, но и сделать ничего нельзя.