Нервно сглотнув Акри быстро кивнул. Хотя его совершенно не радовала перспектива сталкиваться с людьми из личной охраны мадам Гэттар. Эти парни не церемонились, когда выведывали где и с кем проводит время хозяин, более того они всегда настаивали, что им надо лично убедиться в присутствии мсье Дэнвуда в обозначенном месте. Акри только о том и молился, чтобы на сегодня Шарлин оставила в покое своего супруга.

Но не тут то было. Эта неделя была самой изнуряющей и нервной, какую мог только припомнить Ласур. Дэнвуд метался по городу, встречался с людьми в местах, которые были рассадниками преступности и болезней, извел всех в компании, рвал и метал ежедневно на совещаниях, так что сотрудники буквально шарахались от него если сталкивались с Дэнвудом в коридорах. А по ночам он пил в своем любимом борделе, не подпуская к себе ни одну из дорогих девочек мадам Батилурье и вызывая тем недоумение у своих любимиц. Напивался он по-настоящему и ближе к концу, дошел до такого состояния, что едва не придушил курьера, прямо у себя в офисе, за то, что тот опоздал на две минуты. Он приложил парня головой об стол, после чего грубо вышвырнул из кабинета к шокированной секретарше, которая мгновенно кинулась к бедолаге, чтобы оказать первую помощь. Из рассеченной брови на мраморный пол лилась кровь.

Она с ужасом посмотрела на босса, который редко позволял себе просто голос повысить. Тяжело дыша, Маркус осмотрел дело рук своих и сунув руку в карман достал сложенные пополам купюры и бросил их парнишке прямо на пол.

- Обезболивающее....

- Фарит, прибери здесь.

Молча кивнув, девушка и экзотической внешностью, в строгом костюме, помогла парню встать на ноги, она подобрала купюры, некоторые были перепачканы кровью, но не выказывая признаков брезгливости, они сложила из в пачку и сунула в карман бедолаги.

- Идем, я промою рану и наложу пластырь. Полы у нас иногда скользкие, будь аккуратнее в следующий раз.

Тихий гомон секретарши с индийским мягким акцентом растворился в лабиринте кабинетов.

Маркус тяжело вздохнул. Сегодня ему предстоял самый ужасный вечер в его жизни. Еще с утра Шарлин напомнила ему, что у него важный звонок в Эксетер.

Скрипя сердцем Дэнвуд отправил поручение курьеру по электронной почте, чтобы Анна ждала в указанное время звонка у таксофона на улице.

Время пролетело слишком быстро и что хуже всего надо было провернуть все правдоподобно, чтобы Шарлин поверила ему.

В трубке протяжно и нудно тянулись губки. Послышался треск и тихий радостный голос.

- Маркус?

Словно капля воды на иссушенную, мертвую землю, его имя слетело с губ Анны одновременно приветствуя его, спрашивая как дела, с тревогой и волнением. Ведь он не должен был позвонить так скоро. Сам же предупредил, только если что-то случится.

- Привет, - прозвучало холодное и короткое приветствие Маркуса.

Шарлин сидела напротив него в кресле с бокалом дорогого вина и наслаждалась представлением, будто смотрела любимое кино.

- Что-то случилось? - в голосе Анны послышалось напряжение.

- Нет. Как раз все замечательно, мы сегодня с женой уезжаем отдохнуть и... Просто, когда я приезжал по делам в Эксетер, мне показалось, что ты неправильно меня поняла. Возможно это моя ошибка и я дал тебе повод думать, что есть хоть малая возможность того, что простушка вроде тебя может действительно меня заинтересовать.

Маркус ожидал услышать хотя бы недоуменное «что?», но в трубке повисла гробовая тишина.

Он подкатил глаза, будто ему скучно оправдываться и вообще вся ситуация не стоит выеденного яйца. Шарлин удовлетворенно кивнула головой и ее губы перекосила противная ухмылка. Мол, продолжай!

- Я поспорил с Акри, что разведу тебя на секс и более того, ты потеряешь голову. Дал ему так, сказать мастер класс, а то у парня совсем личная жизнь не клеится, - Маркус цинично вздернул брови, в то время как внутри все горело и корчилось.

В телефоне по прежнему висела гробовая тишина и его сердце зашлось выдавая наверняка все двести ударов у минуту.

- Ты девочка умная, давай без обид... Ты же не надеялась, что у нас может быть что-то общее?

В трубке внезапно послышались короткие гудки.

Они напоминали звуки сердцебиения на кардиограмме и Маркус пожалел, что его сердце сейчас не может продолжить ее тонкой линией без признаков колыхания и тонким протяжным звуком, означающим, что он никогда больше ничего не почувствует.

Шарлин вяло зааплодировала.

- Что же... Извини. Похоже я ошибалась на твой счет. Даже думала, что можно будет по манипулировать тобой, благодаря этой Анне. А на поверку это просто очередная твоя интрижка. Даже как-то досадно... Хотя поживем увидим. Сунешься еще хоть раз на Альбион, ради развлечения, потешусь над этой дурочкой. Надеюсь тебе все ясно?

Скорчив недовольную гримасу, Шарлин пригубила вина и подошла к Маркусу. Он с вызовом посмотрел на нее и его губы дрогнули в саркастической улыбке. Шарлин похлопала его по щеке, как породистого пса.

- Хороший мальчик.

Она вышла из гостиной и поднялась к себе в комнату. Циничная маска мгновенно сползла с лица Маркуса и его затрясло. Эта женщина сделала невозможное, она вывернула его душу наизнанку и оставила в таком виде гнить и корчиться от боли в мире, который мог только уничтожить, покалечить и сломать. В его роскошном, богатом мире, который теперь горел и уничтожал своим жаром. Маркус сидел в доме, жить в котором мечтали бы миллионы людей, но он не замечал больше дорогой обстановке, он находился в самой середине своего ада.

Зима добралась до Франции к середине января. Наблюдая в окно за городом, окутанным снежным одеялом, Маркус уже четверть часа сидел без движения в своем кабинете. В правой руке он стиснул ручку, которая указанное время назад должна была оставить свой чернильный след на предварительном договоре с компанией Петри Таццани. Того самого итальянца, на которого показала пальчиком Шарлин.

Мысли туго сплетенным клубком плавали в голове, дав передышку собранности и решительности, выталкивая на передний план упрямо упирающийся вопрос, который долго прятался от сознания Дэнвуда, ускользая и оставляя после себя пакостливое чувство дискомфорта.

Дэнвуд наблюдал за спешащими по своим делам людьми. Рождество и Новый год прошли словно в тумане и каждый день начинался с одной мысли — как там Анна. Маркус старался удержать в своей памяти черты ее лица и часто, когда оставался наедине с собой, закрывал глаза и будто переносился в Эксетер, в мельчайших подробностях воспроизводя невнятный диалог с Анной, когда он распрашивал ее о планах на новогодние праздники. Мысли о том, каким вниманием и заботой окружена сейчас Анна, после расставания с незадачливым любовником немного грели разшатанные нервы, но одновременно под кожей ползала зависть и желание разделить радостные дни с единственной женщиной, которая не требовала от него ничего, а только одаривала.

На площади Нотр-Дамма уже начали разбирать пышно наряженную елку, которая ежедневно собирала толпы туристов и коренных парижан. Радостная суета невидимой паутиной переплетала даже самых безразличных людей. Уныние истреблялось, стоило только ступить на расчищенные от снега тротуары.

Уже привычным движением Маркус потер безымянный палец и мизинец, проверяя на месте ли тонкое серебрянное кольцо. К сожалению, его уныние было на месте.

Кабинет облетел тяжелый вздох. Не стоило все таки идти на поводу у своих желаний, вооружившись лишь твердой уверенностью в своей стойком равнодушии ко всему.

Вызывая удивильные по своей силе болевые спазмы, воспоминания об этой удивительной женщине, скрытой за частоколом личных принципов, преследовали Дэнвуда, который душил их в объятиях с проститутками, попутно заливая в себя литры алкоголя. Ни одна не могла отказать Дэнвуду, когда тот пошатываясь бросал мимо кармана брюк пухлые пачки евро. Сквозь пьяный угар он ловил на себе алчные, горящие глаза и позволял похотливым рукам хозяйничать в его полузастегнутых брюках, продажные женщины номинально снимали напряжение и тут же взымали плату, выхватывая перемятые банкноты.

Не раз и не два за прошедший месяц Ласур подбирал своего "хозяина" лежащим на асфальте, среди заветренной рвоты, в одежде пропитанной мочой, словно на него облегчился не один бомж, или с окровавленным лицом, после очередной пьяной драки, а однажды личный врач Маркуса даже диагностировал перелом ребра у своего пациента. Но ничто не ослабляло его желание оказаться рядом с Анной в ее квартирке над "Бруно", увидеть ее и объяснить, что он любит ее больше жизни и тот разговор по телефону, это чистой воды фарс. Но Дэнвуд был связан по рукам и ногам... О том, что придется платить такую цену Маркус даже не подумал...