Бен не хотел лишнего внимания к себе, ему трудно было осознавать, что наступает время потерь - старость… Не факт, что завтра Анна вот так не подойдет к Генри, утешая его, в связи с кончиной старика Версдейла. Но позволять этим мыслям деградировать в паранойю Бен не желал.

- Дэнвуд здесь? – крепясь спросил дед у Анны.

- Да. Ждет тебя и папу.

- Хорошо…Бэйли показывал ему сыроварню?

Бенджамин и Анна вошли в дом.

- Нет. Он сказал, что предпочитает, чтобы ты ему все показал. Думаю, тебе стоит заняться гостем, как можно быстрее. Отвлечешься! - Анна помогла деду снять мокрую куртку.

Бен немного оживился.

- Да, дорогая, тут ты права... Ты извини, что не предупредил вчера о его приезде.

Но им не дали договорить.

- Анна, завари чай и принеси в библиотеку! - распорядился отец, влетев с улицы.- Я промок до нитки!

Из гостиной вышел Дэнвуд.

- Мистер Версдейл, Бенджамин, - поприветствовал он мужчин.

- Мистер Дэнвуд, - кивнул Генри, мужчины обменялись рукопожатием.

- Маркус, извини, что заставили ждать, - начал Бен, пытаясь объяснить сложившуюся ситуацию.

Анна мне уже рассказала, - голос Дэнвуда немного смягчился.

Анна удивилась, что он ее словно не замечал, даже не посмотрел. Как будто того человека, который пол дня провел с ней на кухне, выпекая хлеб снова подменили на «руанского хлыща».

Генри нахмурился. С каких это пор этот индюк, называет его дочь по имени?

По лестнице спускался Джон. Он уже успел переодеться. Генри представил его Дэнвуду.

- Джон, будь добр проводи мистера Дэнвуда в мой кабинет. Мы с твоим отцом переоденемся и присоединимся к вам, - Бенджамин почувствовал, как невероятная усталость накрывает его с головой. Горячий душ и глоток бренди приведут его в чувство.

Анна фыркнула и поднялась в свою комнату. Ее миссия была выполнена! «Мужские» разговоры не для ее ушей, а ведь так интересно было бы понаблюдать за реакцией Дэнвуда относительно Джона и на нелюдимость отца.

Косноязычность брата в дуэте с завышенным самомнением не раз играли с ним злую шутку, всяческие попытки Анны обратить его внимание на это, заканчивались гневной тирадой, что «дельные» советы относительно его манеры общения, от человека, не способного наладить собственную личную жизнь, тем более от женщины, мягко говоря, ему без надобности.

Заседание «мужского клуба» продлилось почти два часа. Элен несколько раз приносила чай, Лоис помогала Анне с готовкой, Кларисса же сославшись на недомогание, пожелала до ужина не выходить из своей комнаты.

На улице стемнело. К восьми часам все собрались за столом. Элен водрузила блюдо с жареной телятиной. Румяные бока кусочков мяса истекали прозрачным соком, картину дополняли рыжие пятнышки мелко нарезанной моркови. Аромат стоял изумительный. На гарнир были поданы притушенные на беконе листья фенхеля, отварной картофель, салат из руколлы, помидоров черри и сельдерея. На крае стола под льняной салфеткой стояла корзинка с ломтями хлеба. В качестве аперитива был подан херес.

Элен расстаралась с сервировкой, как и полагалось, стол был застелен тремя скатертями. Из семейных «запасников» Кларисса позволила достать лучший хрусталь. Судя по всему, Бэйли, которого тоже пригласили на обед, был предупрежден об этом своей женой и во время трапезы к дорогущим бокалам он старался прикасаться как можно реже.

О делах за столом не говорили. Судя по всему, двухчасовые переговоры в кабинете имели успех для обеих сторон. Бен даже оживился, лицо отца же было по прежнему непроницаемым.

Анна отметила для себя немного преувеличенное внимание матери к гостю. Нельзя отрицать, что он обладал более чем незаурядной внешностью, а манера говорить приглушенно и не сводя глаз от собеседника подкупала и приковывала к себе все внимание. Перед ужином Кларисса спустилась в гостиную и Генри представил жену гостю.

Миссис Версдейл выдала обворожительнейшую из своих улыбок, на какую была только способна и пробормотала слова приветствия. Когда же Маркус, улучив несколько минут, вышел на крыльцо, чтобы покурить она составила ему компанию. Они о чем-то разговаривали и Анну абсолютно не удивили слова матери, когда та вернулась в дом и подойдя к дочери шепотом сказала:

- Кольца нет!

- Та же беда с твоей тактичностью, мама, - вздохнула Анна и подкатила глаза. –Ее тоже нет! Если ты не забыла, твое знакомство с этим человеком едва превысило по длительности двадцать минут, а ты уже мысленно поженила меня с ним! Что, Ленгрема можно отправлять на помойку?

Кларисса пропустила мимо ушей слова дочери и с укором взглянула на нее.

Твердолобость Анны поразительно контрастировала с тем фактом, что она ее дочь!

Как же она ошиблась в своиx ожиданияx в отношении своей Анны. Никакого лоска и загадочности английской леди. Иссушающая прямота и беспощадность к человеческим слабостям были флагманами ее девочки, которая со своей внешностью уже лет десять как могла быть замужем, самым удачным образом!

Во время ужина гостя усадили вторым от Бена, после Генри. Анну расположили рядом с ним, к ее невероятной досаде. Она испытывала все более смешанные чувства по отношению к этому мужчине. Брезгливость сменялась любопытством, изумление от его черствости не вязались с его поведением утром.

Кроме того, внимания Анне с его стороны уделялось меньше чем, телячьей вырезке, которая лежала у него на тарелке. Подобное игнорирующее поведение сбивало с толку! Ее рассеянность привлекла внимание отца, но он списал то на потрясение от смерти Оскара и не стал придавать особому значения настроению дочери.

Анна задумчиво теребила кусочек хлеба. Она бездумно откусила от краюшки и едва не подавилась от неожиданности. Изумительный вкус, до совершенства простой и дополненный непередаваемым запахом едва не заставил ее прослезиться.

По традиции любая трапеза в семье Версдейл начиналась с хлеба. За столом повисло оторопелое молчание. Бенджамин расплылся в довольной улыбке и посмотрел на Элен.

- Дорогая Элен, хлеб выше всяких похвал. Как никогда!

Элен залилась краской и опустила глаза.

- Мистер Версдейл, это не моя заслуга, - призналась женщина.

- Анна?! – Бен посмотрел на внучку.

- Мистер Дэнвуд, - покачала головой Анна, отрицая свою причастность к этому «чуду».

Тут едва не подавились все остальные.

- У всех свои предпочтения для того, чтобы занять свободное время, - пожал плечами тот. - Прошу не заостряйте на этом внимание. Я рад, что вам нравится и этого вполне довольно.

О смущении не шло и речи в отношении Дэнвуда. Его слова опять таки были лишены всякого притворства и приуменьшения заслуги. Голая констатация факта. Ничего более!

- Разумеется, - Бен возгордился за своего гостя. Он был доволен, что затащил к себе этого «пройдоху» Дэнвуда, чтобы показать своей семье, как какое-то диковинное животное.

В глазах Клариссы и Лоис светилось восхищение, мужчина на кухне - излюбленная женская мечта. Анна заметила их реакцию.

«И вы попались! Что ж, надеюсь, вам посчастливится больше чем мне и до конца его отъезда он не выкинет нечто такое, что изменит ваше мнение о нем в противоположную сторону. Или только мне везет на человеческую двуличность?» - Анну все больше задевало столь заметное различие в поведении Дэнвуда.

Зачем он рассказывал о своем детстве, о матери? Чего добивался? К чему создавалась эта хлипкая иллюзия взаимопонимания и доверительности?

Несмотря на отчужденность от людей и закрытость, в этом человеке чувствовалась внутренняя свобода, которая, будучи вытянутая на обозрение завораживала и даже вызывала чувство зависти. Но все портил его потрясающий эгоизм и высокомерие.

Анна обратила внимание на тот факт, что ее внутреннее равновесие переживало не лучшие времена и едва не закипала от негодования и злости на себя. Она не могла позволить себе поведение пятнадцатилетней девочки. Дэнвуду удалось удалось пробить ее невозмутимость.

Тем временем Бенджамин начал вытаскивать наружу воспоминания о своем уже покойном друге.

- Где вы с ним служили? – поинтересовался Маркус, отправляя в рот небольшой кусок телятины.

- Шрусбери. Пятая дивизия. Сухопутные войска.

- Уэст-Мидленская бригада?

Да.

Дэнвуд кивнул с видом знатока.