Весьма откровенно, - Анна разлила по чашкам ароматный чай и села за стол. Она осторожно обернулась на Элен. Ее мужа только что недвусмысленно назвали неспособным связать и двуx слов, но к счастью, супруга Бэйли не имела за собой привычки вслушиваться в речь присутствующиx.

Маркус с довольным видом уселся за стол напротив Анны, чтобы видеть ее лицо. Его забавляла ее способность скрывать свои истинные чувства за легкой улыбкой в глазаx, в которую было примешано очаровательное еxидство.

- А вы тоже попробуйте…

- При первой же возможности, - Анна не стала развивать эту тему.

- Вас еще не тошнит от этой вынужденной правильности? – Дэнвуд не сдавался.

- Регулярно по четвергам, - Анна ответила с улыбкой.

- Ох, уж эта английская педантичности. Все то у вас по расписанию. Чем спасаетесь?

- Душевными разговорами с людьми вроде вас…

Оба получали удовольствие от беседы и даже не пытались это скрывать.

– Тогда чем Вас занять до обеда? В доме неплохая библиотека...

Дэнвуд надкусил сэндвич и от удовольствия прикрыл глаза.

В комнате воцарилась тишина. Маркус наслаждался едой и даже на мгновение пристыдил самого себя за отпущенные остроты в адрес Анны.

- Я помогу вам с хлебом!

Хорошо, что Анна не успела ничего отправить в рот. Как пить дать, подавилась бы!

- Извините… Что?!

- Вот, это тесто…, - он показал пальцем, на стоявшую миску. – Загублено!

- Даже не знаю, что сказать… - Анна подбирала слова. – Элен отлично печет! С чего вы взяли…?

- Не ставлю под сомнение репутацию миссис Бэйли, как кулинара, но раз на раз не приходится, к сожалению. Дрожжи здесь, скорее всего, залили слишком горячей водой, клейковина уже разошлась, а тесто очень мало поднялось. Наверняка стоит уже несколько часов. Толку не будет!

Анна онемев от удивления, молча встала и пошла посмотреть на тесто.

- Элен, сколько оно уже стоит?

Миссис Бэйли виновато посмотрела на Анну и казалось была готова расплакаться. Ее лицо полыхало от стыда.

- С ночи! - Элен шмыгнула носом. – Не задалось оно у меня. Я так расстроилась, из-за мистера Пенкреста, что ...

- Ничего страшного, - Анна приобняла женщину за плечи. – Я помогу. Сделаем новое. Все равно до вечера никого не будет. Успеем.

Элен благодарно закивала головой и утерев невидимую слезу, отвернулась обратно к телятине.

Анна посмотрела на Дэнвуда, которому впору было выпускать на свою физиономию довольную ухмылку, но тот не спешил этого делать. Он не пытался умничать, чтобы обличить незадачливую экономку, это была простая констатация факта – тесто загублено, а значит и желание помочь было бескорыстным. Что задумал этот тип? Единственное, что смущало, так это то, что приготовление хлеба было не совсем мужским делом. И вообще, кто его научил? Окончательно запутавшись в этом мужчине, Анна решила пустить дело на самотек.

Она и хотела бы разозлиться на Дэнвуда, но не смогла. Умные, холодные глаза выжидательно смотрели на нее в ожидании ответа.

- Не думала, что вы в этом разбираетесь… Признаться честно, даже подумала, что Вы много на себя берете. Неоправданная самоуверенность периодически начинает меня бесить.

Маркус вопросительно поднял брови.

- Но, должна извиниться… Тут я ошиблась, - Анна не позволила себе отвести взгляд, хотя очень хотелось.

Дэнвуд отхлебнул чая и вернулся к сэндвичу.

- Мать пекла хлеб на продажу, - здесь уже он отвел глаза, но Анна заметила промелькнувшую в них тоску. – Я помогал. Тогда она и поведала мне все свои секреты.

- И Вам это нравиться? – Анна нарочно не стала задавать вопросы о матери, внутренним чутьем ощущая, что это была больная тема для Дэнвуда.

Да, я даже подумывал открыть свою пекарню. Не побоюсь назвать это заветной мечтой. Было когда-то… Мать редко называла меня по имени, никогда не понимал почему. Для нее я был Маркелл. Это было нечто особенное для нее. Придумала она это сама, или где-то услышала – не знаю. Но в очередной раз размечтавшись, я представлял себе свое незатейливое будущее в качестве пекаря, я хотел, чтобы булочная называлась «Маркелл».

За все время их непродолжительного знакомства, это были самые искренние слова, сказанные Маркусом Дэнвудом и Анна недоумевала с какой стати ее посвятили в воспоминания детства.

- Сомневаюсь, что сейчас у Вас нет возможности претворить это в жизнь. Или мечта изменилась?

- Вы правы, - горькая усмешка мелькнула в уголках его губ. – Мечта была продана за большие деньги. Точнее, деньги стали новой мечтой, которая и осуществилась.

То – то я смотрю у вас лицо от счастья перекошено.

Дэнвуд почувствовал, что слова мисс Версдейл его задели за живое и пожалел, что разоткровенничался. Что ж... Они были квиты!

- Сэндвич вкусный! С чем он? - Маркус уже принялся за второй, резко меняя тему разговора.

- С ягнятиной… Не отвлекайтесь! Так что с пекарней?

- Учтите это не бесплатно! – опять лукаво улыбаясь ляпнул Дэнвуд.

- Вообще- то я вас завтраком кормлю! – всполошилась Анна с напускным возмущением, но тут же одернула себя. Их беседа становилась крайне оживленной, надо было сдерживаться, все семейство, как ни как на похоронах, а она во всю скалится. А Дэнвуд опять скрылся за стеной своего сарказма, надежно спрятав исковерканную душу.

- Спасибо, но я не про деньги. Откровенность в «одни ворота» не моя стезя!

- Учту! И буду весьма признательна, если вы поможете в приготовлении хлеба.

Маркус едва улыбнулся и потянулся за тостами и маслом.

Покончив с завтраком, Анна достала из шкафов все необходимые ингредиенты и посуду и расположила все это на столе поближе к раковине, но каково же было ее удивление, когда Дэнвуд, повязав фартук и закатав рукава свитера, смело стал готовить руками. Он не пользовался даже мерным стаканом и ложкой. Элен также отбросив в сторону стеснение, уже открыто наблюдала за уверенными движениями мужчины.

Анна с приятным удивлением для себя отметила, что руки у Дэнвуда были на редкость натренированными, под кожей играли крепкие, узловатые мышцы. Худощавость была далеко не болезненной. А его лицо! Умиротворение вытеснило пустоту, черты лица будто разгладились, так бывает, когда люди занимаются любимым делом, от которого получают моральное удовлетворение. Столь разительные интересы Маркуса Дэнвуда, от торговых операций и до кулинарных талантов, сбивали с толку. В чем же этот человек был настоящим?

Тем временем Маркус сунул в рот щепотку муки, пробуя ее на вкус Анна нахмурилась и посмотрела на притихшую и удивленную Элен, та скептически ухмыльнулась, мол «Чудит парень!». Маркус, тем временем оставил муку в покое, судя по всему ее качество его удовлетворило.

- У вас есть минеральная вода? – спросил он.

- Да, конечно. Минуточку, я принесу, - Элен исчезла в кладовой и вышла оттуда с двумя стеклянными бутылками.

- Благодарю, - Дэнвуд быстро сделал опару.

- Миссис Бэйли, это нужно поставить в теплое место, - сказал он и протянул женщине миску.

- Конечно.

Элен встрепенулась и скинула с себя завороженный вид. Было видно, что Дэнвуд совершенно ее очаровал. Она схватила емкость и юркнула в кладовую.

- Часа будет достаточно. Потом можно будет начинать вымешивать, - Маркус не глядя обратился к Анне, он медленно обтирал ладони он липкой мучной смеси. Запах муки и дрожжей непременно навевали на него мысли о далеком прошлом, когда мать была еще жива.

Маркус умел готовить, но делал это редко, может всего пару раз в год. Свои кулинарные таланты он тщательно скрывал. Все кухонные подвиги непременно происходили после очередного приступа депрессии, которые накрывали его с головой и сопровождались недельными запоями. Всенепременно, каждый раз после того как Маркус пару дней отсыпался его тянуло на кухню, где он по памяти воспроизводил рецепты матери. Рецепты менялись, но одно оставалось неизменным – все приступы кулинарного вдохновения были увенчаны большой булкой дивно пахнущего хлеба с хрустящей корочкой. Он одновременно и любил, и ненавидел это занятие. Ведь каждый раз он, своими руками, претворяя в жизнь часть своей мечты, будто напоминал самому себе, как далеко от нее ушел. Причем абсолютно в противоположную сторону…

Погрузившись в свои мысли, Маркус с застывшими глазами смотрел в окно, неосознанно растирая вымытые после теста руки грубым полотенцем. В этот момент на Дэнвуда не хотелось смотреть. Анна даже поймала себя на мысли, что ей трудно было находиться с ним в одном помещении. Так чувствуешь себя, когда смотришь на обнаженного человека и неловкость захлестывает с головой.