Глава 4. Возвращение Токра

Глава 4

Возвращение Токра

«Гриффис Сет-Хар — таинственный герой-демоноубийца, живший в конце Смутных Времён Гарата, в начале Императорской Эпохи. Согласно легенде победил могущественного генерала армии Терфиады, известного как Ишанур — Бык Кармадона. Известен своей ненавистью к демоническим отродьям, с которыми расправлялся с особой жестокостью, за что и сам был назван Ситасом, что означает Воплощенная Тьма. В магическом братстве популярно мнение, что Сет-Хар действительно был архидемоном, пришедшим в Саул Тай из низших уровней Великой Оси. Иногда его также путают с Просатанусом[1]. Первое предположение кажется мне правомерным, но второе — несусветная глупость, достойная лишь никчемных умов»

Мракорис Теодорский, «Тайны Эпохи», сокращённое издание

Прошло ещё семь месяцев[2]. Деймосу исполнился один год. За это время малыш окреп, вытянулся в длину и делал уже первые попытки ходить. Мила не могла нарадоваться на малыша, постоянно нахваливала его в разговорах с подругами-служанками, словно он был её родным сыном. Впрочем, для Деймоса она и стала настоящей матерью. Девушка не отходила от него ни днём, ни ночью. Следила за тем, чтобы он не поранился об острые углы мебели или не проглотил какую-нибудь пакость. Малыш практически ничем не отличался от обычных детей этого возраста. Временами Ксеноф издали наблюдал за ним, когда Мила выносила его на прогулку в сад. Они радостно смеялись, счастливые в своём маленьком обществе. В таких случаях граф испытывал неприятную, щемящую сердце тоску по той жизни, что могла бы у него быть вместе с женой и сыном. Впрочем, воспоминания о покойной супруге постепенно покидали Ксенофа. И Вальмонда, как могла, старалась ускорить этот процесс. Она до сих пор гостила в Тарагофе и, похоже, не собиралась покидать Криниспан.

Официально граф имел полное право выбрать себе новую супругу. Восьмимесячный траур давно закончился, и теперь его руки были развязаны. Однако Ксеноф не спешил принимать решение, что искренне удивляло Фольтеста. Советник не ожидал от своего господина подобной выдержки. Герцогиня, как могла, ухищрялась, стараясь соблазнить графа. То платье нечаянно соскользнёт с плеча, то из груди вырвется томный вздох, от которого придворных ловеласов прошибает сладострастный пот. Но Ксеноф держался. И объяснение тому было простым — граф не мог думать ни о чём другом, кроме обещания Агно Свирепого. Покинутый сказал, что вернётся через год. А ведь год-то уже истёк…

Наступил следующий день. С раннего утра Ксеноф ходил по замку сам не свой. Мрачный всегда, сегодня он бы выиграл первый приз за самое угрюмое лицо в империи. Задумавшись, граф попытался предугадать, когда же Покинутые нагрянут в Клык Дракона. Через час? Днём? Или может быть ночью? Главное, чтобы не повторился прошлогодний инцидент, когда Токра привлекли всеобщее внимание, затеяв показательную заварушку. Чтобы избежать чего-то подобного граф приказал сквайру Трюшу дежурить у ворот замка. Он должен был незаметно провести иноземцев прямиком в его кабинет. Здесь, вместе с советником, граф собирался дождаться Покинутых, чтобы раз и навсегда устранить причину своего беспокойства.

***

Солнце медленно опускалось за горизонт, нехотя уступая место своему антагонисту. В этот поздний час в город вместе с потоком крестьянских телег вошёл человек, странная внешность которого резко выделяла его среди аборигенов. Но, несмотря на это, мало кто из горожан позволял себе смотреть на него в открытую, не таясь. Облик воина, а это, несомненно, был воин, излучал ауру превосходства и вместе с тем несгибаемой воли. Угроза, которую он так явно выражал, не позволила множеству карманников покуситься на его поясной кошелёк, очевидно, набитый золотом. И только, когда таинственный человек вошёл в Трущобы Петрарки, ему пришлось впервые за день обнажить свой клинок.

— Стой, где стоишь, — визгливый голос остановил воина.

— Ну, стою, — усмехнулся он.

— Доставай кошелёк, тупая скотина. Или прирежу, как собаку.

Столь непочтительная речь заставила воина почувствовать раздражение. Резким движением он вытащил из-за плеча оружие, обдав переулок волной холода. В то же время от обветшалого здания отделилось несколько фигур. Все понятно, усмехнулся Агно (а это, конечно, был он). Обычное отребье, промышляющее по ночам во всех крупных городах мира. В руках они держали разные приспособления, которые только с натяжкой можно было назвать оружием. Рваные цепи, перепиленные трубы, самодельные копья и прочее. Воин прекрасно ориентировался в сумрачном свете, поэтому атака бандитов не стала для него неожиданностью.

Двое доходяг подскочили к Агно с разных сторон. Оба вращали над головой железные шары на толстой цепи. При удачном попадании такая болванка могла раздробить кости буйвола, не говоря уже о человеке. Но Покинутый не проявил ни малейшего испуга. Отточенным движением, очевидно совершенным прежде сотни раз, воин крутанул над головой смертоносную мельницу, очертив в воздухе широкий круг из металла. К несчастью для бандита, лезвие разрубило его тело пополам. «Утренняя звезда» вырвалась из ослабевших пальцев и улетела в сторону. Второй бандит ненамного пережил своего дружка. Он не успел даже пикнуть после гибели товарища, как меч Покинутого вонзился в его горло и тут же вышел обратно. Бандит свалился на землю, закрывая руками рану, но безрезультатно — кровь била ключом.

Ещё четверо отщепенцев стали окружать Агно по периметру. На первый взгляд, такая расстановка сил была не выгодна для него. Слишком большой казалась вероятность того, что один из множества ударов прорвётся сквозь защитную технику воина. Однако он был чужд подобным мыслям. Он знал, что никто из головорезов не сможет устоять перед мастерством Токра. И действительно. Пара боковых финтов, молниеносный разворот на месте, — и враги рухнули на холодную землю, словно колосья, скошенные прирожденным жнецом.

— Жалкие недоучки, — презрительно фыркнул Агно.

Не обращая внимания на звуки закрывающихся сверху ставен, воин вытер меч о тело ближайшего трупа, вернул его в заплечные ножны и продолжил свой путь. Трущобы вскоре закончились, и Покинутый вышел в квартал поприличнее. Здесь через каждые десять метров горели фонари, через каждые пятьдесят стояли вооружённые гвардейцы, оберегавшие покой горожан. Не задерживаясь у трактиров и гостиниц, Агно шёл вперёд, направляясь к центру города. Туда, где на Клыке Дракона возвышался замок Ксенофа Арханского.

Вскоре воин вышел на широкую дорогу, вымощенную серым камнем. Она змеёй вилась по склону горы и впивалась в самые ворота замка. Агно, даже не вспотев, взбежал по дороге и застыл перед тремя гвардейцами. Те насторожённо рассматривали гостя.

— Приветствую вас, сквайр Трюш, — первым заговорил Покинутый.

— Добро пожаловать в Тарагоф, милорд Агно. Я тоже вас узнал. Как вам гостеприимство нашего города?

— Превосходно, — развеселился воин, — не далее, как четверть часа назад меня поприветствовала отвратительная шайка из шести человек. Пришлось ответить на их приветствие.

Сквайр непроизвольно сглотнул слюну.

— Идите за мной. Я провожу вас к графу, — Трюш был немногословен, ведь он прекрасно помнил о том, кто именно скрывается под личиной «путника с юга».

Оказавшись во дворе, они обогнули графские конюшни и вошли в замок через неприметную дверцу для слуг. Здесь Трюш остановился, проверил, следует ли за ним гость, и быстрым пружинистым шагом взбежал по лестнице на третий этаж. Далее сквайр почему-то свернул в боковой пролет.

— Не хотите, чтобы меня кто-нибудь видел? — догадался Агно.

— Таков приказ Его Светлости, — сухо ответил Трюш.

Больше ничего не сказав, он вошёл в ближайшую комнату и, дождавшись Покинутого, захлопнул за ним дверь. Затем нащупал на стене необходимый камень, и книжный шкаф отъехал в сторону, обнажив за собой пустое пространство следующей комнаты. Агно вошёл в неё первым. Далее они попали в ещё один коридор, преодолели огромный зал, украшенный десятками барельефов, и, наконец, достигли конечной точки столь замысловатого перемещения.

Сквайр тихо постучал.

— Войдите, — раздался напряжённый голос, в котором Покинутый узнал тембр Ксенофа.