— Вы хотите сказать, что он околдовал вас?
— Не знаю, — отмахнулся граф. — Может быть. Одно могу сказать точно: в тот момент, я действительно соприкоснулся со смертью. И знаешь, что я подумал? Покинутые — это Тьма. Не какая-нибудь там абстрактная или религиозная, а вполне себе реальная, настоящая Тьма во Плоти. И Деймос — один из них. Легенды не врут о сущности этих… существ. Если они не пособники Тьмы, то я уж и не знаю, кого в этом можно обвинить. Не знаю… — лицо графа передёрнуло от чувства отвращения.
— И что вы намерены делать?
— Ты о чём, Фольтест?
— О покушении на мальчика. Повторите свою попытку?
— О нет, — лицо графа залила мертвенная бледность. — После того, что случилось, я не подойду к нему и на арбалетный выстрел. Пускай забирают Покинутые, если он им так нужен.
— А как же эта девушка, фрейлина Мила? Что делать с ней? Она застукала вас на месте преступления и, если кому-нибудь проболтается, по Криниспану поползут слухи. Ваш дед придёт в ярость, когда узнает.
— А ты прав, Фольтест, — задумчиво сказал граф, — впрочем, как всегда. Как же ты объяснил Миле моё странное поведение?
Фольтест самодовольно улыбнулся.
— Сказал, что на вас наложили заклятие недруги Криниспана. Которых, кстати, в последнее время предостаточно, взять хотя бы бремарцев из Зеленогорья, или иранцев из Шадизара.
— Умно, — похвалил граф, — но это всего лишь временная отговорка. От Милы надо избавляться. Через несколько месяцев прикажи Трюшу заточить её в подземелье. Давно у нашего палача не было работы.
Фольтест согласно кивнул.
— А ещё лучше сделать это сразу после того, как Покинутые заберут Деймоса. Вы сможете обвинить её в предательстве. Якобы, враги Арханского Дома подкупили фрейлину, и она передала им своего принца. Превосходная причина, чтобы казнить назойливую девицу.
— Ты гений, старик, — восхитился Ксеноф. — Это лучшая идея за целый день.
С сердца владыки словно свалился тяжёлый груз. Теперь, когда он принял это решение, Ксеноф ощутил приятную лёгкость во всём теле, а душа наконец-то успокоилась. Впервые за долгое время.