Она прижимается ко мне, совсем как моя сестренка в детстве и тихонечко говорит.

— Напиши ей, Кален. Расскажи все то, что рассказал сейчас мне, или не все, а только то, что сможет ее порадовать. Напиши обо мне, о том, что ты нашел меня. Напиши, что ты скучаешь по ним и очень хочешь встретиться с ней и с племянниками, пообещай, что обязательно заедешь, когда… когда закончишь свое служение. Дай ей надежду. И приложи к письму белку… Хотя бы нарисованную, я думаю, ей будет приятно.

— Но, Мирра, это же ложь. Я никогда не смогу к ним приехать.

— Нет, Кален, это не ложь. Мы обязательно к ним съездим, когда этот мир будет в безопасности, когда им не будет ничего угрожать, когда ты перестанешь быть Видящим и сможешь быть просто мужем, отцом, сыном и братом. Однажды это случится. Я знаю, Кален. Я видела это в одном из видений будущего. У нас еще долгий путь до этого, но если мы все сделаем правильно, то это случится, верь мне.

А дальше мы просто смотрели на дождь. Тяжелые грозовые тучи затянули все небо. Порывистый ветер ничего не мог с этим поделать сколько не бился, его усилий хватало лишь на то, чтобы дождевые капли, подхваченные его порывами летели нам в лица. Начинало смеркаться, а мы все наблюдали за тем, как пузырится вода в растущих лужах. И хотя вечерняя прохлада уже давно гнала нас к приветливому огоньку, мы не торопились, наслаждаясь моментом. Моментом единения наших душ, когда были не нужны ни поцелуи, ни жаркие объятия, когда было достаточно просто быть рядом и молчать, становясь просто ближе.

Потом я уговорил ее идти спать, а сам, превозмогая боль сидел у огня, стараясь даже не смотреть в ту сторону, где, положив голову на дорожный мешок, завернувшись в походный плащ спала женщина, изменившая мою жизнь, изменившая меня, сделавшая меня сильнее и смелее. Показавшая мне, как близко порой рядом с нами ходит любовь, возвышенная и прекрасная. И сумевшая доказать, что ни один запрет и никакой самоконтроль не смогут нас однажды уберечь от ее нежных прикосновений, после которых наступает совершенно другая жизнь, жизнь, которой я не знал.

Тяжелый сон сморил меня к утру, когда дождь перестал барабанить по худой крыше нашего укрытия. Опасаясь за безопасность Мирры, я убрал подальше от себя все оружие, выработанная годами привычка хвататься за меч, здесь была просто опасна. Меня одолевали кошмары, наверное, я кричал во сне, потому что, открыв глаза я увидел ее, она трясла меня за плечо.

— Проснись, Кален, проснись. Это сон, только сон. Здесь никого нет, только я. Я с тобой. Я всегда буду с тобой…

— Мирра… — прошептал я.

В ее глазах стояли слезы, услышав мой голос она постаралась их вытереть, но поняла, что опоздала и просто прижалась к моей щеке своей щекой, обхватив меня за шею. Я обнял ее, боль не отступала, но нежная прохлада ее лица у моей щеки принесла минутное облегчение.

— Я напугал тебя? Прости. Я же предупреждал, что могу быть опасен, ты в порядке?

— Все в порядке, Кален. Я просто за тебя испугалась. Ты так кричал.

— Прости. Во сне не могу это контролировать. Это просто кошмар…

— Из прошлого? — она прикасается ладонью к моей щеке.

— Наверное… Я же не знаю, что я кричал…

Я прижимаю ее ладонь к своему лицу.

— Кто такая Ная? Ты кричал о ней…

Я опускаю глаза, это одно из самых страшных воспоминаний, наверное, потому, что оно самое первое из моего сонма ужасов.

— Ная… Это мой самый первый урок. Давай собираться в дорогу, по пути расскажу.

Мы быстро перекусываем и выходим на свежий утренний воздух. Умытый ночной грозой мир встречает нас ласковым солнцем. Пока седлаем лошадей, храним молчание. В пути будет время для разговоров, для трудных разговоров. Ндаа, это неудачно, что в первую очередь мне придется рассказывать именно про Наю. Мне бы не хотелось об этом вспоминать вообще, а тем более рассказывать, но… Мирра теперь точно не оставит меня, пока этот вопрос не будет для нее решен.

— Итак, — ее терпения хватило ровно на столько, чтобы сесть верхом и выехать обратно на дорогу. — Ная…

Напомнила она мне, о чем я должен рассказывать.

— Это было очень давно, Мирриэлль. Сразу по окончанию обучения Видящих направляют в круг, так сказать для практики. Это было мое первое самостоятельное задание, — я смолкаю, вспоминаю как это происходило, свои чувства, свои ощущения, свои переживания. — Круг располагался в небольшом городке. Маги расположились в старом здании, больше походившем на форт, но совсем небольшой. Там всегда было сыро, стены обильно покрывал мох, солнечные лучи не проникали в узкие окна. Там было мрачно, но именно там я должен был провести несколько месяцев, пока получу новое назначение. Ах, да, ты же не знаешь. Видящие не задерживаются в одном круге, обычно мы проводим на одном месте не более нескольких месяцев, потом нас сменяют братья, так специально делается, чтобы мы не успевали привыкать к людям, не начинали испытывать к магам дружеских чувств или еще каких-то там… Но это не всегда срабатывает, что и послужило мне уроком. Я был еще совсем молод, мне еще и двадцати не было — это был большой риск, обычно таких молодых всегда сопровождает наставник, но моего наставника призвали в тот момент на какую-то более важную службу, и я остался один. Ная… была магичкой, очень сильной и совсем юной. Она первая встретила меня в том унылом дворе. Она была в тот момент такой яркой, солнечной. Рыжие распущенные волосы почти до бедра, яркая желтая туника, веселые зеленые глаза. Она приветливо мне улыбнулась, так словно я не был Видящим, так словно она не была магом, так как улыбаются девушки симпатичным парням. Она представилась и проводила меня к главе круга. На этом наша встреча закончилась, но она была первой, как бы мне хотелось, чтобы она была и последней… Но так не случилось… случилось наоборот. Из всех магов, а было в тот момент в круге двое учеников, пятеро опытных магов и глава круга, только Ная общалась со мной запросто, мы сидели вместе за обедами, ходили на прогулки, она любила наблюдать за моими тренировками, — я опустил глаза, все, о чем я говорил стояло передо мной цветными картинками, я помнил все, каждый миг и от этого становилось еще больнее. — Совсем скоро мы стали друзьями, а потом я нарушил главный завет Видящих, я сблизился с Наей на столько, что… мы перестали расставаться даже вечерами, все свободное время я проводил с ней. Она мне много рассказывала о магах. Она была очень сильным магом огня, еще немного и она стала бы руководить собственным кругом. Еще немного… но этого не случилось. Самое страшное для меня, именно в том, что, находясь все время рядом с ней я не заметил, не обратил внимания на изменения… я доверял ей, я любил ее, лишь гораздо позже я узнал, почему был переведен прошлый Видящий, почему было решено назначить молодого… На меня рассчитывали, но я не справился, я подвел своего учителя, подвел весь орден, я провалил свое первое назначение. Могу сказать в свое оправдание, что это был единственный раз, когда я не справился с заданием. Но исправлять мою оплошность в тот раз, пришлось тоже мне самому. Через несколько месяцев я стал замечать изменения в магах, это не была одержимость, нет… Это было что-то совсем другое. Когда я рассказал о своих наблюдениях Нае, она лишь улыбнулась и сказала, что мне привиделось, она головой ручается за всех и каждого из своих братьев. Ее слова меня успокоили, но я не перестал наблюдать. Прошло еще несколько дней, и я отправился к главе круга, Родерику, чтобы рассказать ему о своих сомнениях. Родерик выслушал меня и печально кивнул головой, я помню его слова до сих пор: «Юный Видящий, ты опоздал. Сейчас ни ты, ни я уже не можем ничего сделать. Все зашло слишком далеко. Если мы открыто выступим против них, они сотрут нас в порошок, они сильнее меня, и уж точно сильнее тебя. Как она смогла тебя обмануть, ведь тебя же учили видеть это в магах?» Он сокрушенно покачал головой. «Ная, убьет тебя в тот же миг, как поймет, что ты можешь стать препятствием на ее пути, а потом она убьет меня, чтобы я не смог вызвать очередного Видящего. Этот кабинет, юноша, моя тюрьма, уже достаточно долгое время, за мной пристально следят, а теперь они будут следить и за тобой. Под крепкими стенами этого форта уже покоятся несколько твоих братьев по ордену, если сможешь — беги отсюда, возможно, они позволят тебе уйти, ты же был ее любимчиком, а вот для меня выхода уже нет.» На этом он замолчал. Я вышел от него в недоумении. Что я такого мог пропустить. Все оказалось просто, когда любовный туман рассеялся я Увидел все. Ная не просто была сильным магом, она обратилась к запретной магии, к магии крови, и все, кто был в круге, теперь черпали энергию именно в этой стихии. Это был их притон. Я решил проследить за ними, чтобы убедиться во всем, и случай мне представился уже этой же ночью. Когда Ная решила, что я безмятежно уснул, она выскользнула из комнаты, где мы ночевали, а я последовал за ней. В одном из подвалов форта собрались все члены этого кровавого пиршества, я не успел к самому началу, но застал последствия… В ту ночь они принесли в жертву молодого парня, все стояли вокруг распростёртого на полу тела и питались его энергией, все семеро, включая мою Наю. Их руки были измазаны его кровью, они творили какое-то заклятье. В тот момент, я пожалел обо всем на свете, я пожалел, что родился, что стал Видящим, что попал в этот круг, что стал близок с ней… Она была демонически красива, и могущественна, но я понимал, что если я не смогу этого остановить, то никто не сможет, я должен был убить их всех… Магия крови — запрещена, маги крови — хуже одержимых, ими не управляют демоны, они сами становятся демонами во плоти. Но нападать на магов крови, да еще сразу после ритуала — это самоубийство, поэтому я вернулся в нашу комнату и притворился спящим. Ная вернулась ко мне, после ритуала в ней кипела страсть, она разбудила меня и не давала мне уснуть до утра. Я играл по ее правилам, в этом страшно признаться, Мирра, но я надеялся, что смогу ей помочь, смогу заставить ее измениться. Поэтому я начал не с нее. Утром, когда она спала в изнеможении, я проник в комнату одного из магов и убил его прямо в постели, во сне. А потом вернулся к ней, как ни в чем не бывало. Но я не знал, что смерть не остановит магов крови… День прошел как обычно, никто не подавал виду, что что-то не так. А ночью, они оживили его, и он им все рассказал. Я следил за ней, и видел, как оживало его тело и как оно шевелило мертвыми губами произнося мое имя. Они были в бешенстве, она бросилась в комнату, но меня там не было, я обратился за помощью к единственному возможному союзнику, кроме Создателя, я отправился в кабинет Родерика. Там они нас и нашли. Родерик научил меня за то краткое время, что у нас было, как раздвигать защитную магию Видящих и прикрывать стоящего рядом. Но в битве он не мог участвовать, он мог только лечить нанесенные мне раны, иначе, моя сила обратилась бы и против него. Я встретил их в дверях, прикрыв Родерика, перед этим он успел соорудить несколько защитных ловушек, в которые попались ученики, итак их осталось четверо. Она стояла последней, она питалась кровью своих братьев и становилась сильнее, а моя сила иссякала. Когда я убил двоих, разделявших нас, у меня уже туман стоял в глазах, я едва мог держать меч. А она стояла в дверях такая красивая, такая могущественная, такая… ужасная. Последнего убил Родерик, осталась только она. Я не мог причинить ей вреда и опустил меч, и взмолился, упав на колени, я просил ее ради нашей любви остановиться, я надеялся ее убедить, я не мог ей противостоять. Но она лишь смеялась. Ее первый удар отбросил меня на несколько шагов, так девочка отбрасывает надоевшую куклу, а когда я упал, она склонилась надо мной и губы, что шептали по ночам о любви прошептали, что я ничтожество и все испортил, ведь я должен был стать последней их общей жертвой, после чего она сама убила бы своих братьев ради их силы, а в ее руках, что ласкали меня сотни раз я увидел кинжал, направленный мне в сердце. Я не мог сопротивляться, я был полностью в ее власти… Кинжал уже опускался, когда вмешался Родерик и она промахнулась… совсем чуть-чуть… на память о ней у меня остался шрам, возле самого сердца, согласись, очень символично. Родерик отвлек ее всего на несколько мгновений, она убила его буквально взглядом, но этих мгновений мне хватило, чтобы вонзить кинжал в ее грудь, с тех пор я не расстаюсь с этим кинжалом. Она смотрела на меня своими большими зелеными глазами, а я так и не мог отпустить рукоять. Этот момент навсегда останется в моих кошмарах, Мирра, я убил женщину, которую любил, убил… потому что таков был мой долг, убил, потому что не смог спасти, убил потому что был ослеплен любовью. В кошмарах я все вижу и чувствую, я помню запах ее тела, помню ее горячие поцелуи, помню ее томные стоны, а еще я помню, как ее горячая кровь брызнула на мою кожу, я помню, как стекленели ее глаза, помню, как окровавленными губами она шептала проклятья. Это были ее последние слова, она предрекала мне вечное одиночество… А потом я увидел все это со стороны, она была похожа на бабочку, которую хулиган-мальчишка насадил на острую веточку, ее крылья-аура медленно потухала, но и я тоже уже умирал. Меня спас случай, мой наставник вернулся с задания и отправился за мной в этот круг. Он открыл дверь в кабинет Родерика, когда я уже простился с жизнью. Он опоздал на схватку, о, если бы он пришел несколькими минутами раньше, Родерик был бы жив, но он успел спасти меня. Я выжил, как видишь. И стал умнее, после этого я никогда больше не смотрел на магичек, как на женщин. В любой из них, в каждой из них, я видел Наю.